Сквозное. Навылет - Ольга Горовая

Ноги не слушались, подламываясь. Попыталась на пол опуститься, слепо разыскивая опору. Муж тут же это понял и помог, и сам сев рядом с Талой на ковер.

Только… Муж ли?..

Ей потребовалось минут пять, чтобы просто вдохнуть нормально, а не отчаянно пытаться преодолеть стягивающую судорогу, сжавшую все ее тело в тугой комок; чтобы как-то в голове уложить все, что вспомнилось в одно мгновение. И какое-то сокрушающее чувство полного опустошения рвет душу в ошметки…

— Тала? Чудо мое, что случилось? — повторил… Шустов.

А у нее в голове звенит, мышцы не подчиняются, чтобы хоть что-то придумать ответить. Пульс же стучит в висках и горле так, что все тело, казалось, колотит мелкой дрожью.

Странно и дико: вроде бы вспомнила все, а совершенно не ощущает опоры в мире. Словно зависла в пустоте и со всех сторон безграничная бездна.

Теперь точно никакой определенности. Только ступор и абсолютное непонимание происходящего. А еще дикий страх… Но и тот не перекрывает необъяснимо мучительный пароксизм боли в груди, словно от потери самого дорогого своего сокровища… От осознания, что не было у них таких отношений, как думала.

Почему-то до дрожи страшно просто поднять голову, чтобы этому человеку в глаза посмотреть. А ведь две минуты назад от его улыбки ее душа восторга и тихого счастья была полна!..

Господи! Тала у него деньги украла!..

Заколотило пуще прежнего! Такой пучиной стыда накрыло, что дышать мучительно стало. Но и страхом еще.

— Тала?

— Зачем?.. — прохрипела этим перекрытым горлом совсем уж ужасно. — Зачем… — не выходило откашляться, чтобы спросить.

Вскинула лицо, вроде и страшась, но и желая его взгляд найти.

И… он все понял. Вот мгновенно.

Просто поразительно умный мужчина. Наверное, стоило еще больше испугаться, только куда больше-то?! Да и Талу пока шок и прострация не отпускали.

— Что «зачем», чудо мое? — ровно поинтересовался Шустов, обхватив ее лицо своими руками.

Так… как-то очень ограничивающе и властно. Ну, как Шуст всегда. Не давил, но и то, что вырваться не позволит, стало мигом очевидно. И вглядывался в глаза Талы тем своим взглядом, который голову, словно насквозь пулей, пробивает, вгрызался в мысли.

— Зачем женой назвал? — почему-то в данный момент это более всего остального ощущалось болезненным, как издевка.

Подтянула ноги под себя, дико хотелось в комочек сжаться, уменьшиться.

Кем Тала к нему пришла — вспомнилось сейчас слишком ясно. И потому не понимала этого поступка. Месть? Наказание? В чем смысл?!

У Шустова лицо закаменело внезапно. Она прямо-таки ощутила, как он сжал зубы.

— Ты. Моя. Жена! — от него реально полыхнуло каким-то агрессивным напором, хотя чувствовалось, что старался держать голос ровным.

Но сама энергия вокруг Дениса, будто в воздухе раскаленным жаром, ее обдала.

А Тала… Слишком много всего за пять минут! Вот правда. Не поняла. Уставилась на него, как на безумца. И это Денису тоже не по нраву пришлось, очевидно.

— Ты моя жена, чудо. По всем законам! — повторил, будто старался в ее голову данный факт безапелляционно вложить. — Есть все документы, проверить можешь, и паспорта твои переоформлены.

Так и держит за щеки, то ли греет, то ли показывает, чтоб и не думала убегать. Хотя куда тут дергаться-то?

— Я… не понимаю, — честно признала Тала с паузами и все также хрипло. Может, от шока поглупела? Или от амнезии последствия… — Зачем?

— Да что «зачем», елки-палки?! — вдруг как-то… Ну, будто сорвался Денис. Рыкнул! Хоть и странно было…

За дверью нежданно зашелся тявканьем Ристи, явно ощутив, что у хозяев что-то не так.

— Хоть ты умолкни! — не оборачиваясь, рявкнул Денис, вообще для себя несвойственно.

Щенок затих, начав непонимающе скулить.

А мужчина пробормотал ругательство и шумно вдохнул, прям со свистом втягивая воздух сквозь зубы.

Тала совершенно понимание ситуации утратила. Разве Шуст срывается? Она его помнила до неестественности себя контролирующим, если дело их секса не касалось, конечно. Потому нынешняя реакция Дениса еще больше дезориентировала. Как и его взгляд, все еще препарирующий ее голову, казалось, требующий от Талы каких-то реакций и объяснений.

— Думала, ты убьешь меня, когда найдешь… И да, виновата перед тобой очень, осознаю. Но… Зачем женой делать? В чем смысл?! — Тала нахмурилась, пытаясь хоть где-то логику уловить.

И заодно в своей голове приглушить напирающую изнутри боль, которая ужасно мешала, мучая.

А Шустов вдруг удивленно глянул на нее, и даже ухмыльнулся криво.

— Убью?.. Даже так считала, значит… И все равно решилась? — складывалось впечатление, что он с искренним интересом принялся изучать Талу заново.

Ей же было невероятно сложно пока мысли от хаоса удерживать.

— Я… — нахмурилась, не понимая, ни этого настроения мужчины около нее, такого близкого и любимого вроде, а выяснилось… что ничего о его мотивах и помыслах не знает. — Я в отчаянии была… — нахмурилась, пробило новой волной дрожи, когда то свое настроение и состояние вспомнила. — Так много всего: анализы паршивые, те два перелета, когда до ужаса страшно просто, ты тотально контролируешь каждый шаг, а мне лечиться жизненно важно и сумму собрать нужно… — она не оправдывалась, скорее, объяснить хотела.

А еще, казалось, произнесенные вслух события будто для нее самой яснее становятся, выстраиваются в ровную линию из этой какофонии, что в голове шумела и неслась вихрем воспоминаний.

— Не хотела, чтобы Света и Маркиян Тарасович в долги влезли, хотя безумно стыдно перед тобой… Я же не собиралась твои деньги красть, когда в клуб пришла! Да и не потому, вообще… — сама запуталась. Выдохнула с трудом. — Думала заработать, хоть и так, как Света рассказывала… О, господи! Света!!! — Тала опять уставилась на Дениса, вообще утратив связь с реальностью от нового приступа паники.

Ужас заставил похолодеть мышцы от одной догадки, чего подруге их побег мог стоить. Но… Стоп. Вчера же виделись. И она счастливой выглядела. Что это — игра? Не верилось…