Ядерный будильник - Сергей Гайдуков

— Это разумно, — сказал Бондарев, покачивая кейсом «Данхилл» с двумястами тысячами долларов. Марат стоял за его спиной молчаливой и неподвижной тенью.

— Вам придётся пересесть в нашу машину, — продолжал «бухгалтер». — А ваш «Мерседес» мои люди отведут на стоянку, где он будет в полной сохранности.

Бондарев согласился.

— Я также напомню, что вам придётся завязать глаза… По понятным причинам.

Бондарев и это признал разумным.

— Это, — «бухгалтер» посмотрел на Марата, — ваш телохранитель?

— Я предпочитаю называть его «ассистент», — улыбнулся Бондарев. — Будет разумно, если он проследует со мной.

— Конечно, но в таком случае я должен попросить вас оставить здесь все ваше оружие. Это требование ко всем участникам аукциона, там будет наша собственная охрана, и мы гарантируем вам полную безопасность.

Бондарев посмотрел на Марата, и тот молча расстегнул пиджак, потом аккуратно снял с себя портупею вместе с пистолетом и оставил все это в «Мерседесе».

— А я сегодня налегке, — сказал Бондарев. «Бухгалтер» кивнул:

— Да, но всё же мы проверим… На всякий случай.

— Ради бога, — сказал Бондарев, забираясь в микроавтобус и поднимая руки для обыска. Была определённая ирония в том, что когда-то четверо недобросовестных сотрудников Фирмы уже обыскивали его, ничего не нашли и тем не менее трое из них умерли ещё до появления «бухгалтера» с его людьми.

Однако «бухгалтер» не производил впечатления человека, который не способен учиться на чужих ошибках.

Когда микроавтобус тронулся с места, одновременно — как знал Бондарев — пришли в движение силы наружного наблюдения Конторы: мини-вертолёт, две машины, три мотоциклиста и наблюдатели на крышах ближайших многоэтажек.

Потом ему и Марату завязали глаза. Бондарев чувствовал, как пугающе быстро колотится кровь в висках, и вместо чёрной давящей повязки представил перед глазами гарантированно успокоительную картину: Ксеня в короткой вельветовой юбке выгуливает далматинца. Бондарев видел это сегодня утром. Ксеня помахала ему рукой, хотела подойти и что-то сказать, но Бондарев слишком торопился. Он всегда торопился, иногда опаздывая на самом деле, иногда симулируя спешку, а на самом деле боясь каждой лишней минуты, проведённой рядом с Ксеней. Бондарев знал, что если количество этих минут дойдёт до какой-то критической массы…

— Только без фокусов, — услышал он голос «бухгалтера».

По дороге ехали они не спеша, благо времени было с запасом — Мамонт делился своим ценным опытом о встречах с людьми у подъезда. Он был на удивление многословен сейчас, вероятно потому, что предмет разговора — а точнее, монолога — был ему по-настоящему близок и интересен.

— Я люблю, когда у людей есть режим дня, — говорил Мамонт. — Когда ты точно знаешь, что в семь он встаёт, в половине восьмого завтракает, а в восемь выходит из подъезда. Тогда ты не тратишь времени впустую, спокойно подкатываешь без пяти восемь и ровно через пять минут чётко делаешь своё дело. Если у человека нет графика, это хреново. Тогда надо мёрзнуть по ночам, ждать, когда он вернётся с блядок… Или он будет дрыхнуть до обеда, а потом решит вообще из дома не выходить. Козлы. Не люблю таких людей. Лучший вариант — это немцы какие-нибудь или англичане. По ним можно часы сверять. Девка твоя, конечно, не идеал, в выходные черт-те что творит, но в будние дни выходит утром аккуратно в половине восьмого. Возвращается неаккуратно, в разное время, видать, гоняет их там начальство. Так что правильнее подловить её с утра. Понял?

— Ага, — сказал Алексей.

— Скажи спасибо, что я всё это выяснил. Твою работу, блин, сделал.

— Спасибо.

— Пожалста, на хер. Только не думай, что и дальше за тебя все будут другие делать. Понял?

— Понял.

— Завалить её — это твоя работа.

— Понял.

— Не забудь в башку засадить. Так самый верняк…

Мамонт продолжал давать такие же ценные советы, а Алексей продолжал время от времени поддакивать ему. И продолжал думать о том, как все это не вовремя. В одиннадцать он должен быть у Морозовой, которая приготовила для него какое-то важное задание. Другое важное задание он уже получил от Дюка. Со всеми этими заданиями он должен был попасть в подземный склад и там дожидаться обещанного Дюком конца света, то есть конца Фирмы.

И вот теперь между Алексеем и главным событием сегодняшнего дня встала Карина — незапланированное испытание, вброшенное в игру Мамонтом.

Все решалось очень просто. С одной стороны, важное задание, которое завершает долгое и опасное приключение Алексея, начавшееся ещё в другой жизни. Если там все сложится успешно, если он сыграет свою роль в уничтожении Фирмы, то получит обещанную новую жизнь — получит место в Конторе.

С другой стороны, малознакомая, хотя и симпатичная девушка. Алексей не был ей ничем обязан. Наоборот — это она была ему обязана жизнью. Если бы Алексей сейчас оставил её в живых, то не получил бы ровным счётом никаких выгод. А чтобы оставить её в живых, нужно было что-то сделать с Мамонтом.

Чаши весов получались абсолютно несопоставимые по весу. И потому вывод напрашивался простой — надо застрелить Карину, укрепить тем самым доверие Мамонта и продолжать опасную игру до недалёкого финала.

Мамонт остановил джип.

— Вон, — он ткнул пальцем в стекло. — Это её подъезд. Оттуда она выходит и идёт к гаражам… Вон туда. Когда она будет открывать гараж, подойди сзади и пристрели её. Вот…

Мамонт порылся под сиденьем и вытащил «ТТ» с рукояткой, обмотанной изолентой. Потом оттуда же вытащил глушитель и обойму.

— Только не облажайся, — напутствовал он Алексея. Тот хмуро посмотрел на своего наставника и сказал:

— Сам не облажайся.

— Поговори ещё у меня, недоносок. Ты ещё под стол пешком ходил, когда я… — Мамонт осёкся. — Все, она вышла. Давай, Леха, покажи, что ты умеешь.

Алексей выпрыгнул из джипа, держа «ТТ» с глушителем за пазухой. Показать, что я умею?

Да, кое-что я умею.

Во-первых, Дюк обманул Директора. Уже этого было достаточно, чтобы обеспечить на будущее большие и долговременные неприятности, но Дюк этим не ограничился.

После памятного обеда в компании Бондарева Дюк неожиданно почувствовал себя чуть лучше и свободнее. Исповедь и вправду облегчила душу. «Как банально, — подумал Дюк. — Не думал, что со мной это сработает». Тем же вечером он позвонил Директору. Тот был уже в курсе — Бондарев изложил ему то, что счёл нужным.

— Заходи во вторник, — сказал Директор. — Обсудим дела наши грешные.

— Может, в понедельник?

— В понедельник я занят. У меня намечается сам знаешь что. Во вторник.