Мой возлюбленный негодяй - Айрис Джоансен

— Дай мне' встать! — И вдруг она отчаянно вскрикнула: — Если ты собираешься меня изнасиловать, делай это сейчас!

Но никакого насилия не потребовалось бы. Она уже дрожала всем телом, в котором бились волны страстного желания.

— Делай это! Или же отпусти меня.

Он не хочет отпускать ее. Он никогда не отпустит ее, вдруг осознал Джордан. Ни сейчас, ни после. До самой смерти. Эта мысль, явившись неожиданно, поразила его до глубины души.

Марианна напряглась, не спуская глаз с его лица:

— Что случилось?

Она нужна ему больше всего на свете, но если он попытается ее удержать, то потеряет навсегда.

— Очень многое, — мрачно сказал он. — И мне жаль, что я осознал это именно сейчас. — Он выпустил ее руки, приподнялся и отодвинулся в сторону. — Вставай.

Марианна продолжала лежать неподвижно, ошеломленная неожиданной победой.

— Я сказал тебе: вставай, — резко повторил он. — И Бога ради, прекрати так на меня смотреть. А не то я пожалею…

Он замолчал и отодвинулся еще дальше от нее на широкой ступени.

Она медленно села и убрала упавшие на глаза волосы:

— Почему ты…

— Здесь дьявольски холодно. — Он встал и пошел вниз по лестнице. — Я нарублю дров для камина. У тебя было несколько часов, чтобы осмотреться. Здесь найдется небольшая комнатка, которую можно было бы легко прогреть?

Марианна указала на дверь с левой стороны вестибюля.

— Вон в той комнате есть камин. Он кивнул, а потом добавил:

— Не пытайся убежать. Грегор с отрядом остановились в деревне. Если ты убежишь, мы тебя поймаем.

— Можешь не беспокоиться. Мне незачем бежать, — спокойно ответила она. — Сначала я должна сделать то, ради чего сюда приехала.

* * *

Удар! Топор с силой врезался в дерево.

Джордан опускал его снова и снова, разбивая поленья, словно они были его смертельными врагами.

Марианна вздрогнула, наблюдая за ним из окна. Она уже ощутила его гнев, и теперь ей было страшно видеть, как его нерастраченная сила выливается в действие.

Страшно, но в то же время немного возбуждает.

Вулкан.

Да, Джордан напомнил ей этого древнеримского бога, работающего своим тяжелым молотом. Она видела, как напрягаются его стройные ноги, когда он готовится к каждому новому удару, как натягиваются под черной рубашкой крепкие мускулы. Волна жара разлилась по всему ее телу от одного воспоминания о том моменте, когда она лежала под ним на ступеньках.

Молот, бьющий по наковальне.

Но она — не наковальня. Она ответила бы ему ударом на удар. Почему же тогда с каждой минутой, с каждым прикосновением она ощущала, как теряет волю?

И он это знал. Он всегда знал, как откликается ее тело на его властный призыв. Он знал, что может овладеть ею, — и все-таки отпустил!

* * *

Джордан уложил поленья в очаг, подложил щепок и высек огонь.

— Что это за место?

— Этот дворец принадлежал царю Павлу.

— Похоже, что здесь очень давно никого не было.

— Так оно и есть. Царя убили в 1801 году, а царской семье не было известно о существовании этого дворца. Его построили те же рабочие, что строили туннель.

Щепки начали разгораться.

— Замок от ключа.

Марианна не ответила.

Не отрывая взгляд от огня, Джордан тихо спросил:

— Где Джедалар, Марианна? Бесполезно скрывать. Ведь если он обыщет дворец, он все равно его найдет.

— В дворцовой церкви, дальше по коридору. Хочешь посмотреть?

— Не сейчас. — Он встал подбросить поленьев в огонь. — Надеюсь, что чуть позже ты мне его покажешь. Я не хочу отнимать его у тебя силой. — Он повернулся и направился к двери. — Присматривай за огнем. Ты, наверное, голодна. У меня в седельных сумках есть еда.

Если бы только он пришел на час позже… Она успела бы осуществить свой замысел. Но, может, и к лучшему, что все сложилось именно так. Она сумеет еще несколько часов провести рядом с Джорданом, насладиться этими последними мгновениями близости. Потому что, когда он узнает, что именно она сделала, он больше не захочет ее видеть.

Когда Джордан вернулся в комнату, огонь уже ярко разгорелся. Стало почти тепло. Он бросил седельные сумки перед камином и скинул плащ.

— Я расседлал твою лошадь и поставил в конюшню. Тебе не следовало оставлять ее на улице так долго. Она виновато ответила:

— Я как раз выходила, чтобы расседлать ее, — и увидела внизу тебя и Грегора.

— И решила снести мне голову с плеч.

— Я же говорила: я не собиралась тебя убивать или даже ранить.

Он потер шею и затылок:

— Ты чуть не отправила меня на тот свет.

— Тебе и правда больно?

— Еще как. — Он всмотрелся в ее лицо. — Похоже, ты встревожена. Не значит ли это, что ты что-то замышляешь?

— Нет. — Она подошла к седельным сумкам. — Не сейчас. Мне слишком хочется есть. Если ты сделаешь вертел, я сдеру шкуру с этого зайца.

— Именно для этого я и прихватил палку, которой ты пыталась меня оглушить. Садись и отдыхай. Мне помощь не нужна. — Посмотрев на покрытые толстым слоем пыли кресла, он добавил: — Ты не так сильно испачкаешься, если постелишь свой плащ на пол и сядешь на него, а не на эти кресла.

— Я уже много недель не думала о чистоте. — Но она все же последовала его совету, уселась перед огнем и стала смотреть, как он заостряет один конец палки. — Куда ты послал Грегора?

— В деревню. Он вернется утром посмотреть, остался ли я в живых. — Он смущенно улыбнулся. — Я скажу ему, что это оказалось нелегким делом. — Джордан перевел взгляд с лица Марианны на большое круглое окно, украшавшее стену напротив. Цветное стекло изображало алое солнце, разбрасывающее золотые лучи, опускаясь за лиловую гору. Свет, лившийся сквозь яркие стекла, образовывал цветной круг на дубовом паркете в центре комнаты. — Очень красивый витраж. Это работа твоей бабушки?

Марианна кивнула, и лицо ее радостно осветилось:

— Бабушка сделала в этом дворце все витражи. Правда, великолепная работа?

— Да. — Он снова посмотрел на окно. — Но, по-моему, та, которую ты выполнила в Камбароне, — лучше.

Она изумленно раскрыла глаза:

— Серьезно? — Но тут же покачала головой. — Нет, не может быть. Она была прекрасным мастером. Лучше бабушки никто не делал витражей.

— Пока не появилась Марианна.