Танцующая на ветру - Наталия Терентьева

Я с любопытством смотрела и слушала эту сцену. Понятно, Фрося играет в людей, как в кукол. Интересно, ее папа боится туберкулеза в открытой форме, а оставлять ее с такими охранниками наедине не боится? Костя, правда, не производил впечатление местного мачо, который стал бы увиваться за своей хозяйкой, но Фрося довольно симпатичная, хотя и странная, конечно…

Каким образом Шура и ее молчаливая темноглазая помощница очень быстро сумели приготовить такой роскошный обед, непонятно. Стол был заставлен, как будто сейчас за него сядут по меньшей мере двенадцать человек. Я представляю себе наших, если бы их пригласили за такой стол. Я хотела сфотографировать еду, но постеснялась.

Я смотрела на черную икру, которую я никогда не пробовала, на салаты из свежих овощей, на лососевые рулетики, огромные креветки и понимала, что как дикий зверек набрасываться на еду не стоит.

Фрося нахмурилась, осмотрев стол, и подбоченилась.

– Так… – сказала она. – Все равно все по-своему делают. Наваливают все на стол без разбору. Мне так не нравится.

– Что-то не так? – спросила я.

– Не так?! Все не так. Сегодня у нас – Италия! Сказано же! И посуда другая должна быть, и фетучинни, и салаты другие… Икра зачем мне? Медведей кормить? – Фрося сама засмеялась и посмотрела на меня, ожидая такой же реакции. – Ну, не бардак разве? Тупые, примитивные какие… Учи не учи…

– Какая разница? – негромко спросила я, понимая, что спрашивать бесполезно.

– Я – так – живу. У меня – так – заведено, – четко сказала Фрося. – Один день – Италия. Второй – Финляндия, третий – все наше, русское, я очень люблю все русское, не представляешь как! Потом – Франция, естественно, потом Грузия, еще Япония и Якутия.

– Якутия?!

– Да! – захохотала Фрося. – Костик, ну-ка иди переоденься! Быстро, быстро!

– В итальянца? – совершенно серьезно уточнил Костик.

– Да!.. Нет, погоди… В якута!

Парень абсолютно спокойно кивнул и вышел.

– А что ты ешь в такие дни?

– О-о-о… Это особое меню… Оленина…

– Тебе готовят оленя? А где берут мясо?

– Не знаю, – Фрося легкомысленно пожала плечами. – Привозят, наверное. Или лося забивают… Здесь в лесах лосей полно. И еще Шурка готовит всякие кисели, пироги там… с ерундой какой-то… с зеленью… Но главное – Костик. Он представления мне устраивает. И у меня одежда есть национальная. Потом тебе покажу. Ты тоже будешь наряжаться.

– Ты сама это всё придумала? – спросила я.

– Ага, – кивнула Фрося. – Ну что, будем есть, или пусть все меняют? Бардак какой-то! У меня же все расписано! Все меню… Я хочу на месяц сделать, на тридцать дней, чтобы каждый день все разное было… Но у меня пока костюмов не хватает и посуды. Я езжу везде, закупаю. Вот скоро полечу на Филиппины и в Индию. Ой, слушай, поехали со мной? У тебя загранпаспорт есть?

– Нет.

– Быстро можно сделать.

Я спорить не стала, понимая, что Фрося все равно будет настаивать на своем. Вместо ответа я спросила, глядя на салат с большими розовыми креветками, он стоял ближе всего ко мне:

– А когда ты голодаешь, то как тогда? Или когда пост?

– Когда пост, то просто все постное, какая разница. Скучно же есть каждый день в одной и той же посуде! Сидишь, на стенки смотришь… А когда голодаю, то одну воду пью. Или фрукты ем. Костик все равно переодевается и программу готовит. Это его работа.

– А давно ты здесь живешь? – спросила я, чувствуя, что сейчас от голода мне станет плохо. Фрося так и не взяла ничего из еды, даже отодвинулась от стола, наверное, была не очень голодна.

В зал заглянула восточная девушка, помощница Шуры.

– Можна курица подавать? – спросила она.

– Можна! – в тон ей крикнула Фрося.

– Как ее на самом деле зовут? – негромко спросила я.

Фрося удивленно взглянула на меня:

– А есть разница?

– Но она же не Надюха…

– А кто она? Прекрати! Ну Назира или Надира… – неохотно проговорила она. – Я не разбираюсь и тебе не советую. Будешь к ним хорошо относиться, они вконец освинеют. Это психология слуг. Мы проходили это. Фу-у-у… Ну вот… Я даже есть расхотела из-за них… Какие свиньи, все-таки… Сидят там, лясы плетут…

– Лясы – точат… – негромко поправила ее я.

– Что?

– Лясы не плетут, а точат.

– Откуда ты знаешь? – прищурилась Фрося.

– Читаю много. И учусь.

– Читаешь… Ух ты… – Фрося разулыбалась. – Слушай, а давай ты будешь моей бабушкой! Которая знает сказки и поговорки… Ты знаешь сказки?

– Ну, знаю…

– Давай, а? Каждый день будешь новой бабушкой… Мы тебе наряды сделаем… Парики можно надевать… Я закажу тебе парики…

Я промолчала – какой смысл с ней спорить?

– Кстати, ты еще лошадок моих не видела… Давай пойдем я лошадок покажу тебе?

Я пожала плечами.

Фрося вскочила и потянула меня за руку.

– Есть скучно! Пошли!

У меня даже сжался желудок. Понимая, что это очень стыдно, я взяла черную булочку, лежавшую с краю в хлебной корзинке. Фрося этого не заметила. Напевая и приплясывая, она тащила меня куда-то в глубь дома.

– Сначала переоденемся!

Я поняла, что эта идея не отпускает ее. Наверное, она не наигралась в куклы в детстве. Почему она здесь живет одна? Как странно…

– А ты где-то учишься? – спросила я, она ведь только что обронила: «Мы проходили».

– Я? – удивилась Фрося, как будто я спросила о чем-то очень неожиданном. – Конечно! Я же все это сама придумываю, все! – Она обвела вокруг себя руками. – Это мой проект!

– Что?

– Всё вообще! Как слуг одеть, какой распорядок дня… Я учусь в Лондоне, у меня такая специализация – fests and holidays, – с отличнейшим произношением сказала Фрося. – Фестивали и праздники! – И добавила еще что-то по-английски, это я уже совсем не разобрала. – Я практику у себя в имении прохожу, посылаю фото и видео. Сейчас Костик придет, заставим его станцевать якутский танец. Костик «кулёк» в Москве окончил, институт культуры. Он все умеет – и петь, и танцевать. Сейчас увидишь.

– А как его должность называется?

– Должность? – фыркнула Фрося. – Слуга!

– Ты издеваешься?

– Почему?

– А как у него в договоре написано? Слуга?

– Я о таких глупостях не задумываюсь, – отмахнулась Фрося. – «Помощник» написано, наверно.

– А кто его на работу брал? Кто зарплату платит?

– Зарплату – я. И на работу тоже я брала.