Добрым словом и пистолетом - Сергей Ковалев

В этой идиллической картине только Алекс выделялся мрачной физиономией, как худеющая дамочка в кондитерской лавке.

– Ладно тебе дуться! – попытался я в очередной раз утешить напарника. – Ну подумаешь… провели тебя немного. Со всеми бывает…

Алекс утешиться не пожелал.

– Но не со мной! Не в таком вопросе! Я должен был почувствовать! Это же моя сфера специализации, в конце концов!

– Агата – один из сильнейших магов Анклава. Ее големы безупречны. Разве что Ивор смог бы понять, что перед ним не сама ведьма, а ее кукла.

– Спасибо, Вик! – взвыл Алекс. – Но ты не мог бы не напоминать мне постоянно, что я провел ночь с куклой?! Мне и так хреново!

– Ладно, ладно. – Я постарался удержать на лице серьезную мину. – Зато ты можешь честно говорить Марго, что ни разу не изменил ей за время расследования… ну если не считать предметы обстановки!

Алекс зарычал и запустил в меня диванной подушкой.

На самом деле, подозреваю, моего напарника больше всего злило не то, что он не распознал голема, а сам факт того, что Агата не поддалась на его чары и подсунула вместо себя куклу. Это и впрямь был жестокий удар по самолюбию для потомка инкуба.

– А ты мог бы и предупредить! Друг, называется!

Я хотел отшутиться, но, взглянув на обиженное лицо Алекса, решил не перегибать палку.

– Я узнал об этом слишком поздно. И даже не узнал – это была догадка, совершенно необязательно верная. Просто кто-то играл на рояле любимую мелодию ведьмы. С одной стороны, в квартире больше никого не должно было быть, да и мелодию эту Агата сама сочинила и играла очень-очень редко… Но я ведь мог и ошибиться. В доме все-таки мог оказаться кто-то еще, кто научился у Агаты этой мелодии.

– Значит, Агата знала, что вы пришли ее обокрасть, и ничего не предприняла? – Женьку больше интересовала фабула расследования, а не переживания Алекса.

– Я бы не назвал это «ничем»! – продолжал упиваться своим горем Алекс. – Я там чуть не умер в объятиях голема, а эта стерва на пианино поигрывала, да еще небось насмехалась надо мной!

– Считай это моральной компенсацией за всех женщин, которых ты использовал! – съехидничала девчонка. – Должен же ты был когда-нибудь напороться на достойную противницу!

Я подождал, пока Алекс метнет вторую диванную подушку в Женьку, и спокойно продолжил:

– Думаю, в тот момент Агата уже знала о моем визите к вампирам и догадалась, что от меня потребовал Махариста. Но еще не определилась, кто стоит за вампирским бароном, вот и решила пожертвовать кинжалом.

– Но это ведь…

– Да, – кивнул я. – Она давала похитителю возможность осуществить свой план. Агате нравилась Арина, она искренне хотела ей помочь. И в то же время готова была пожертвовать ею, лишь бы поймать Хормина. Теперь ты понимаешь, о чем я предупреждал?

Я промочил горло парой глотков джин-тоника и продолжил:

– Хормин, разумеется, клюнул на такую жирную приманку. Он заказал Профессору портативную бомбу, рассчитывая, что такой «механический» способ покушения спишут либо на меня, либо на другого немага. Забрал кинжал. Позаботился, чтобы Профессор никому ничего не рассказал о заказчике, и начал спокойно готовиться к ритуалу. Конечно, ему была нужна Арина, но в этом вопросе он рассчитывал на меня – потому и не добил, когда я валялся без сознания после взрыва.

– А если бы вы с Алексом не смогли освободить Арину?

– Не знаю, – пожал я плечами. – Думаю, в крайнем случае он сам бы вломился к Отбою. Уж сил-то у него хватило бы раскидать и целую армию оборотней. Просто он до самого конца старался не раскрываться. И не догадывался, что играет по партитуре, которую для него написал Ивор.

– Хитрый жук! – подал голос Алекс. – Заставил всех сплясать под свою дудку и вроде сам ни при чем.

– Потому он и глава Анклава, – развел я руками.

– И что теперь? – Женька вопреки обыкновению смотрела не в монитор, а мне в глаза.

Я взглянул на Алекса:

– Арину ты ведь отвез домой? Там все в порядке?

– Конечно, – самодовольно кивнул Алекс. – Отец девочки сам настоял, чтобы наше агентство приняло гонорар… надо признать, весьма существенный. Я, правда, разделил его на три части – на нас, оборотней и падре.

– Это правильно, – кивнул я. – Тем более что Ивор без вопросов перечислил сумму, которую я назвал. Так что все. Дело закрыто.

– Погоди… что же, Ивору так ничего и не будет?

– А что ты предлагаешь? – заинтересовался я. – Не то чтобы я действительно стремился ему отомстить. Так, просто интересно, что, по-твоему, мы можем сделать главе Анклава магов?

– Ну например… например… Я не знаю! Но это ведь неправильно!

Алекс посмотрел на покрасневшую девчонку и только иронично хмыкнул.

– Жень, – как можно мягче произнес я, – мы не судьи. Мы не милиция. Мы даже, если уж честно, не можем претендовать на роль общественной совести. А я – так еще и не хочу, например. И Алекс не хочет.

– А ты за меня не решай! – притворно надулся напарник. – Из меня, может, хорошая совесть выйдет! Покладистая! На что угодно могу положить!

– Вот-вот. Из нас с Алексом хреновые моралисты, а мстители – еще хуже. Мы просто частные детективы, которые за небольшую плату найдут потерявшуюся вещь, сбежавшее домашнее животное и все в таком роде. А моральным обликом высших магов пусть занимается кто-нибудь, у кого много свободного времени…

Звонок телефона не позволил мне развить эту богатую мысль.

Трубку взял Алекс.

– Детективное агентство «Фокс и Рейнард». Алексей Рейнард у телефона.

– …

– Да.

– …

– Да, я понял. Без проблем.

Алекс положил трубку и посмотрел на меня.

– Кто это звонил?

– Ивор. Говорит, у него подвернулось интересное дело. Как раз для нас.

– Детали?

– Сказал, при личной встрече все расскажет. Приглашает нас завтра вечером к себе.

– А… Ну завтра вечером – это совсем другое дело. Я уж думал, опять что-то срочное. Хотел отказаться.

– Погодите… – Женька недоверчиво переводила взгляд с Алекса на меня и обратно. – Вы что же, возьметесь за дело? Ивор же вас подставил!

Я развел руками:

– Это бизнес, Женька. Ничего личного!

Агорафобия (от греч. ἀγορά – рыночная площадь и φόβος– страх) – навязчивый страх, боязнь открытых пространств (площадей, широких улиц).

Анфан террибль (от фр.Enfant Terrible – ужасный ребенок) – в широком смысле нарушитель спокойствия, хулиган.