Маленький секрет - Сара Харрис

— Гм. Я читала «Пэмми без купюр», — сказала Анна, но у нее не получилось выразить голосом сочувствие. За время работы на передаче она хорошо усвоила одну вещь: в своих проблемах все люди равны. Анна не была обязана сочувствовать Пэмми.

— Ах, милочка, спасибо, что купила мою книгу. Спасибо.

Анна не стала говорить, что взяла книгу в публичной библиотеке. Теперь у нее уже не было причин кого-то обижать или расстраивать. Через три месяца она уволится. ЧЕРЕЗ ТРИ МЕСЯЦА.

— Так ты принимаешь мои извинения?

— Я принимаю твои извинения, но мое решение остается неизменным. Я ухожу.

— Какая жалость, — сказала Пэмми. — Я и вправду собиралась ввести новую должность для передач. Мы с Майком уже обсуждали это. Нам нужен аналитик.

— А кто будет сидеть за операторским пультом?

— По правде говоря, я всегда хотела видеть оператором Лину. Я не возражала, когда они вдруг решили назначить тебя; и поверь мне, только из-за этого я могла бы превратить твою жизнь в настоящий ад с самого начала. Но ты же знаешь, все мы люди, — сказала она, весьма похожая в эту минуту на монстра с другой планеты.

— Конечно, что касается профессионализма, у тебя гораздо больше опыта, чем у нее, но именно поэтому я хочу, чтобы ты стала аналитиком, а не оператором. У тебя светлая голова. Похоже, ты очень быстро схватываешь все те проблемы, которые мы обсуждаем. И это очень впечатляет, особенно учитывая то, что ты пришла к нам из развлекательной программы. Как бы там ни было, я все еще жду одобрения из отдела Дункана, в смысле фондов на новую должность. Но он был очень доволен данными по нашей аудитории за последний месяц, несмотря на то что состав аудитории его всегда расстраивает. Слишком много женщин. И маловато мужчин.

«Как обычно», — подумала Анна.

— Как обычно, — улыбнулась Пэмми. — Ну хорошо, — вздохнула она. — Значит, я все-таки не могу заставить тебя изменить решение?

— Извини. — Анна покачала головой. Почему она все время извиняется?

— Хорошо, я поговорю с Линой, чтобы она уже начинала готовиться занять твое место.

У Анны поднялось настроение — она хорошо знала, что никто не сможет ее заменить. Что не бывает незаменимых людей — это все миф. Однажды Анна вернулась в «Час Джимми Сэлада», чтобы забрать несколько книг, и увидела, в каком состоянии находится фотокопировальная машина: ее дверца была открыта, а объявление на стене гласило, что она сломана. А все, что нужно было сделать, — это заменить красящий порошок.

— Ну, мы можем пользоваться твоими услугами еще целых три месяца, — сказала Пэмми, поерзав на стуле. — Кажется, именно такой срок указан в твоем заявлении?

— Да.

— Не беспокойся, я больше никому не покажу твое письмо.

— Спасибо.

На самом деле Анна надеялась, что его зачитают по всему «Радио-Централ». Она даже позволила себе покритиковать последние перемены в политике радиостанции, направленные на повышение рейтинга любой ценой, новый режим под предводительством Толстого Ревизора и отношение служащих «Радио-Централ» к работникам столовой, таким как Ада.

— Чем ты собираешься заниматься? — Пэмми засунула письмо Анны обратно в конверт, как бы давая понять, что лучше предать его забвению.

Анна знала, что ей зададут этот вопрос. Пэмми использовала малейшую возможность в своей передаче, чтобы подчеркнуть, как важно иметь полноценную работу. Она всем давала этот совет, как частичку своей «философии». Она считала, что работа заполняет человеческую жизнь.

— Я возвращаюсь к актерской игре. Это именно то, чем я всегда хотела заниматься.

— Правда? В театре или кино?

— Не имеет значения, — ответила Анна, удивляясь про себя: надо же, ей даже предоставили выбор.

— Что же, по-моему, это замечательно, — сказала Пэмми, но при этом посмотрела на Анну с беспокойством, как будто Анна решила уйти не только с работы, но и из жизни. — Хорошо.

Что еще могла сказать Пэмми? У нее уже не осталось сил, чтобы предотвратить профессиональное самоубийство своей подчиненной, тем более под конец рабочего дня.

— Я жду этого с нетерпением, — сказала Анна, чтобы успокоить совесть Пэмми. Она с нетерпением ждала, когда же сможет уйти отсюда, вырваться из этого офиса с его химическими запахами оргтехники. Анна давно поняла, что она творческая личность, и потому скрепя сердце тянула лямку офисной службы, пусть бы даже она была и высокооплачиваемой. Каждый день одно и то же — нажимаешь одни и те же кнопки: А6 — кофе, затем тонкая струйка сливок и лавина сахара.

— Может, сходим как-нибудь вместе пообедать? — спросила Пэмми.

— Да, если хочешь. Это было бы замечательно.

Анна всегда поражалась, когда Пэмми поднималась со стула. Ее тело было таким рыхлым, что казалось, стоит лишь ткнуть его пальцем, и оно расползется, как желе.

— Потому что мне действительно надо знать, что ты думаешь насчет Брюса.

Анна увидела впереди высокого брюнета, выходящего из дверей «Радио-Централ» на улицу. Шон? Она бросилась вслед за мужчиной, врезавшись в живот Толстого Ревизора и извинившись на ходу. Анну разозлило, что другие служащие совсем не торопятся и толпятся на выходе из здания, в то время как Шон уходит от нее, быть может, навсегда.

— Шон! — окликнула она, наконец догнав его. Она немного запыхалась. — Я так и думала, что это ты.

Конечно, он попрощался. Но это было официальным прощанием с командой «SOS!». Шон поблагодарил каждого. Он выразил надежду на то, что когда-нибудь Пэмми и Майк снова пригласят его поучаствовать в программе. А потом добавил: «А также отдельное спасибо обслуживающему персоналу: Лине, Анне и Тодду».

— Ты же не уходишь прямо сейчас? — спросила Анна, стараясь казаться беззаботной.

Он улыбнулся и потрепал ее волосы.

— Ну, рабочий день ведь кончился, а? — Он взглянул на часы.

— Да, но… — Она закусила губу, почувствовав себя вдруг любимой ученицей, осаждающей своего учителя в последний день перед каникулами.

— Школа закрывается, наступили летние каникулы, — сказал он, как будто прочитав ее мысли, и потянулся всем своим длинным телом. Одна пуговица на его рубашке была расстегнута, и сквозь щелку белела грудь. Анна вдруг почувствовала, что прохожие останавливают на них любопытные взгляды. Какая жалость, что она не может запросто пригласить его куда-нибудь, чтобы спокойно поговорить о личном. А еще лучше — заняться любовью.

Однако они были знакомы всего лишь месяц, и их отношения были еще не настолько крепкими.

— Я переезжаю на квартиру Себастьяна завтра вечером, — сказала она.

— Я рад, что все получилось, — ответил он, глядя ей через плечо. Анна надеялась, что он не увидел кого-то, с кем ему необходимо было переговорить.

— Я тоже рада, — сказала она почти с восторгом.