Тютюнин против инопланетян - Алекс Орлов

– Ну что, я пойду выясню насчет прудика, сэр? – напомнил полковник Глюкван.

– Да, идите.

Полковник выбрался из броневика и уже как Матрос Железняк снова подошел к председателю, который сидел на крыльце правления колхоза в окружении односельчан.

– Ну, станичники, как насчет покоса на пруду? – игриво поинтересовался Матрос Железняк.

– Чего? – непонимающе переспросил Карл, поднимаясь на ноги.

– Я говорю – вы мне пруд обещали показать.

– А-а, это пожалуйста. Только вопрос у меня к вам небольшой. Интересуется наша общественность…

– Что за вопрос?

– А почему это ваши коняшки в шахматы играют?

– В шахматы? Где?

– Аво-он! – Карл-председатель указал на двух строевых кобыл, которые, не снимая седел, привалились к забору и увлеченно переставляли фигурки на походной доске.

– Вон оно что! – покачал головой Матрос Железняк. – Да я им сейчас поставлю на вид за такие дела! Да я им выговор с занесением…

С этими словами Матрос Железняк перебежал через площадь и, подскочив к игравшим лошадям, негромко приказал:

– Прекратить сейчас же…

Лошади испуганно посмотрели на Матроса Железняка:

– Извините, сэр, мы не знали, что этого нельзя делать. Нам на инструктаже ничего про это не говорили.

– Знаю, что не говорили… Но нельзя… – Полковник Глюкван покосился на следивших за ним деревенских. – Как выяснилось, шахматы – это не лошадиная игра. Местные удивлены.

Разобравшись с нарушителями, Матрос Железняк, скрипя ремнями, вернулся к Карлу-председателю, а лошади убрали в сумку шахматы и от нечего делать закурили.

На крыше двенадцатиэтажного дома во временно оборудованном штабе дунтосвинтских разведчиков царила паника.

– Они ударили меня в лицо, господин майор! А потом еще так, вот так и вот эдак! – жаловался агент Моркокван, демонстрируя свою попорченную шкуру.

– А меня били палками какие-то подростки, – торопливо заговорил другой агент. – Не понимаю, как они сумели узнать, что я не человек, ведь я старательно держал гипнотический экран! Я потерял три зуба! Три!

– Успокойтесь, коллеги, и вернитесь на свои места, – приказал майор Яндкван.

Он бы с удовольствием сбежал из этой неприветливой местности, если бы не известие о том, что первый экспедиционный корпус уже высадился в одном из близлежащих колхозов.

Адмирал Пинкван лично приободрил его, и за это Яндкван был адмиралу благодарен.

«Уж если сам Пинкван не испугался спуститься на планету, я должен держаться – держаться изо всех сил и контролировать ситуацию…» – говорил себе Яндкван.

Только что толку было уговаривать себя, когда в городе творилось непонятно что.

Агенты, работавшие под прикрытием в Государственной думе, не могли больше появиться в теледебатах, чтобы тут же не нашелся какой-нибудь абориген, который звонил на телевизионную студию и требовал убрать с экрана «эту рожу».

В присутственных местах «эту рожу» просто били.

В ресторане, взглянув на закамуфлированного дунто-свинта, в обморок упал официант.

В другом месте в него запустил булыжником пенсионер, крича при этом: «Держите монстра, он опасен».

На одном из проспектов инспекторами ГАИ была остановлена представительская машина. Инспекторы были уье-рены, что «зеленые обезьяны» ее просто угнали.

Количество подобных сообщений нарастало лавинообразно, и их частота начала снижаться только к обеду. А с чем это было связано, никто не знал.

– А вдруг человеческие люди способны приобретать иммунитет к гипнотическому воздействию? – спрашивали одни агенты.

– Не исключено, что все это время они притворялись, и вот теперь наступил час расплаты, – хмуро пророчили другие.

Наконец, часам к двум, на крышу прибыла агент Га-дючиха, как всегда уверенная в себе и с выражением превосходства на лице.

– О, наконец-то! – воскликнул майор Яндкван, пребывавший в смятении. – Надеюсь вы, агент Гадючиха, проясните нам ситуацию?!

– Проясню… – сказала Живолупова. – Но за отдельную плату.

– Любые деньги!

– Тысячу долларов.

– Пожалуйста.

Майор трясущимися руками отсчитал вознаграждение и подал Живолуповой.

Та не спеша убрала их в гаманок, а гаманок спрятала в карман вязаной кофты.

– Итак, дело в следующем, – начала она. – Серега и Леха намастырились гнать какую-то дрянь, от которой у них и проявляется эта способность – видеть ваши настоящие поганые рожи, извините, конечно, за выражение.

Вчера я преследовала их на педальном аппарате до самого места преступления, а именно – до водочного завода «Кристаллический рубин». Серега и Леха имели с собой ведро в количестве одной штуки и пытались пронести это ведро на территорию водочного завода.

Скрывать не буду: они несколько раз получили по мордасам, однако от преступных намерений не отказались и добились своего с обратной стороны вышеупомянутого предприятия…

– Нельзя ли помедленнее, я записываю, – попросил один из агентов.

– Не суетись, дядя, – сказала ему Живолупова и передала майору Яндвану готовый отчет. – Здесь уже все описано…

Итак, под вечер Серега и Леха, хорошо поддатые, вышли с завода на улицу. Их ведро было уже пустое, и это означает…

– Означает?.. – подался вперед Яндкван.

– Что они эту, извините за выражение, свою сыворотку правды вылили в водочные кадушки, и большая часть сегодняшней свежей водки носит это самое свойство. Оттого у вас и проблемы.

– К обеду количество сообщений уменьшилось, – добавил Яндкван.

– Правильно, потому что народ с утра поддал и пошел на работу. Если встретил по дороге вашего товарища, то сразу дал в глаз, а потом, конечно, все забылось. На работе работать надо – даже с похмелья.

– Великолепно! Агент Гадючиха, вы непревзойденный профессионал, – похвалил ее майор.

– Служу трудовому народу, – ответила она. – Какие буду новые задания?

– Новые задания… – повторил Яндкван и вздохнул. – Должен сообщить вам, что часть нашего контингента уже спустилась на Землю недалеко от нас – в столичном регионе. Они готовы начать полномасштабное вторжение на всех материках, если нам удастся выследить и захватить человеческих суперменов.

– Это Серегу с Лешкой, что ли?

– Разумеется. Теперь мы можем работать не скрываясь, поскольку за нами сила, и мы не допустим досадной оплошности, как это случилось в «Паласе-Матрасе».

– Тут думать надо, – сказала Живолупова и почесала нос. – Тут крепко думать надо, ваше благородие.