Вся мировая философия за 90 минут (в одной книге) - Посмыгаев

явлении, прежде всего связанном с наживой. «Стремление к предпринимательству, стремление к наживе, к денежной выгоде… само по себе не имеет ничего общего с капитализмом», — писал ученый («Протестантская этика и дух капитализма», 1905). Тем не менее капитализм отнюдь не исключает этого «стремления к наживе», поскольку отсутствие ориентации на рентабельность неизбежно обрекает его на гибель.

Если же говорить о капитализме как хозяйственной деятельности, то, согласно Веберу, он существовал во всех государствах античного мира. Что касается самого автора, то его интересовали не формы капитализма (авантюристический, торговый, милитаристский, политический), а сам процесс «возникновения буржуазного промышленного капитализма с его рациональной организацией свободного труда».

По мнению Вебера, «хозяйственное мышление» и формы хозяйства зависят от «определенной религиозной направленности». Так, особенности современного западного капитализма обусловлены идеологией протестантизма. Этот тезис он подтверждал статистическими данными, в частности, фактом преобладания протестантов среди владельцев капиталов и предпринимателей, среди высших квалифицированных слоев рабочих, а также среднего и высшего технического персонала современных предприятий. Это, по мнению Вебера, было связано со своеобразным складом психики, сформированным воспитанием и нашедшим свое выражение в профессиональной деятельности.

Сравнивая деятельность католиков и протестантов, Вебер, например, считал, что католики в области экономики выглядели довольно бледно, а главное — «не проявили специфическую склонность к экономическому рационализму».

Причину данного феномена автор видел, прежде всего, в своеобразии каждого из вероисповеданий.

Но в чем же именно заключалось своеобразие протестантства? Вебер отмечал у последователей этого религиозного направления приверженность к идее «долга по отношению к труду», что создавало благоприятную почву к пониманию труда как призвания.

Данное обстоятельство было определяющим мотивом в поведении европейской буржуазии. Истоки подобной мотивации следует искать во временах Реформации, когда, собственно, и появилась новая версия христианства — протестантизм с его этикой продуктивного труда, профессионального долга и частной инициативы.

Именно благодаря этому этическому ядру, как считал Вебер, протестантская религиозность оказалась наиболее адекватной формой для промышленного высокопродуктивного капитализма.

Лютеранство

Формирование «протестантской этики» и появление людей «нового типа» Вебер связывает с именем глашатая Реформации Мартина Лютера (1483–1546). Именно он произвел своеобразную переоценку смысла мирской деятельности, придя, в конце концов, к выводу о равенстве всех профессий перед Богом.

Монашество, по мнению Лютера, не только бессмысленно в качестве пути к спасению, но и является порождением эгоизма, равнодушного к тревогам и заботам мирской жизни.

Другое дело, что, обосновывая мирскую деятельность как «богоугодную», Лютер, по мнению Вебера, был человеком достаточно «отсталым», так как сурово осуждал ростовщичество.

Следовательно, не признавал и один из главных капиталистических принципов «время-деньги».

Так или иначе, но именно благодаря Лютеру, в противовес католической точке зрения, чрезвычайно возросло моральное значение профессионального мирского труда, достойное выполнение которого должно было приносить награду как в жизни земной, так и в жизни небесной.

Правда, по мнению Вебера, влияние лютеранства на историю капитализма менее очевидно, нежели других направлений протестантизма. Сам он избегал давать четкий ответ на вопрос: способствовал ли протестантизм пробуждению «капиталистического» духа? Присущие Веберу взвешенность и скрупулезность заставляли его воздерживаться от категорических выводов.

Он не разделял точку зрения, согласно которой само появление реформации являлось всего лишь следствием назревшей необходимости в определенных экономических изменениях.

Не соглашался Вебер и с тем, что капитализм как хозяйственная система является продуктом Реформации. По его собственному утверждению, в своей работе он лишь пытался установить, «играло ли также и религиозное влияние и в какой степени — определенную роль в качественном формировании и количественной экспансии "капиталистического духа»" и какие конкретные стороны сложившейся на капиталистической основе культуры восходят к этому религиозному влиянию» («Протестантская этика и дух капитализма»).

Капиталистический дух порожден аскетизмом

Отталкиваясь от религиозно-этических устремлений тех, кто принадлежит к аскетическому крылу протестантства, Вебер пришел к выводу, что именно аскетизм стал своеобразной системой самообуздания будущих функционеров капиталистического производства. Только аскетизм позволил укротить страсть к наживе таким образом, чтобы эта страсть вылилась в рационально организованную и математически выверенную в каждом звене систему непрерывного добывания прибыли.

С другой стороны, Вебер признавал, что в его время аскетизм представлял уже определенную угрозу: «В то время как аскеза перебралась из монашеских келий в профессиональную жизнь и подчинила себе внутримирскую мораль, она способствовала созданию того мощного космоса современного экономического уклада, который базируется на экономических и технических предпосылках механико-машинного производства. Этот космос сегодня с невероятной силой принуждения определяет и будет определять — до последнего центнера горючего вещества — стиль жизни всех тех, кто втянут в этот двигатель от рождения, а не только тех, кто связан с ним экономически прибыльной деятельностью.

Только как тонкую накидку, которую можно сбросить в любой момент, следует, по Бакстеру, возлагать на плечи святых свои заботы о земных благах. Но из накидки рок делает стальной футляр…

Никто еще не знает, кто потом будет в этом футляре, или в конце этого чудовищного развития возникнут совершенно новые пророки, или восстанут старые идеи, но если не будет ни того, ни другого — не наступит ли механическое оцепенение с напряженным осознанием своей значимости.

Вероятно, тогда для последних людей этого развития станут истиной слова: «Профессионалы без души, гедонисты без сердца — и эти ничтожества возомнили, что они достигли ранее никому не доступный уровень развития человечества» («Протестантская этика и дух капитализма»).

Кальвинизм

Наиболее явно, по мнению Вебера, «капиталистический дух» выражен в четырех протестантских конфессиях — кальвинизме, пиетизме, методизме и анабаптизме.

Бесспорное первенство здесь как в хронологическом, так и в количественном (по числу адептов) отношениях принадлежит кальвинизму. Напомним, что мать-кальвинистка сыграла заметную роль в формировании веберовского мировоззрения, а потому остановимся на некоторых весьма важных моментах, связанных с идеологией этого религиозного направления.

Кальвинистская доктрина о предопределении гласит, что после грехопадения человек сам по себе уже не может ни добиться Спасения, ни иметь к этому волю. Спасение или гибель каждого уже предопределены Богом, и решение его непреложно.

К чему же это приводит, по мнению Вебера? «Это учение в своей патетической бесчеловечности должно было иметь, прежде всего, один результат: ощущение неслыханного дотоле внутреннего одиночества отдельного индивида.

В решающей для человека эпохи Реформации жизненной проблеме — вечном блаженстве — он был обречен одиноко брести своим путем навстречу от века предначертанной ему судьбе. Ни проповедник, понятный лишь избранным, ни таинства, бессильные стать средством к Спасению, ни церковь, формально, принимающая всех, но дарующая благодать только избранным, ни, наконец, сам Бог, умерший опять-таки для спасения избранных, — никто и ничто не может помочь человеку» («Протестантская этика и дух капитализма»).

Далее Вебер констатировал, что полный отказ от веры в спасение