Время не властно - Роберт Энтони Сальваторе

– Аш’ала Меларн, – согласился Киммуриэль. – Мне сказали, что она должна повидаться с Матерью Зирит До’Урден, чтобы определить, можно ли восстановить былые связи между Домом Меларн и Домом Ксорларрин. который теперь превратился в Дом До’Урден. Я встречу ее в укромном коридоре после того, как она побеседует с Матерью Зирит.

– В таком месте, где ее никто не сможет заметить, – поправил его Джарлакс. – В измерении, которое ты сам создашь, где никто не сможет подслушать вас. Это очень важно.

Киммуриэль кивнул:

– Я расспрошу Аш’алу так, что никто не узнает об этой встрече.

Джарлакс снова прикоснулся к полям шляпы и поспешил прочь из таверны. Он догнал Ивоннель у маленького домика Дзирта, который располагался на территории виллы Реджиса и Доннолы.

– Как прошло соблазнение? – спросил он, приблизившись.

Ивоннель наклонила голову и с удивленным выражением посмотрела на Джарлакса.

– Ведь именно в этом причина, или я не прав? – настаивал он, шагая рядом с молодой женщиной, которая не имела себе равных по красоте среди дроу.

– Причина чего?

– Ну, как бы это сказать, изменений во внешности. Например, цвета глаз!

– Не буду отрицать, выбор цвета символичен.

– А может быть, ты выбрала лиловый, чтобы угодить Дзирту? – хитро спросил Джарлакс.

Ивоннель лишь игриво хихикнула и пожала плечами в ответ.

– А как насчет возвращения Закнафейна? – уже совершенно серьезно спросил Джарлакс, понизив голос.

– В каком смысле? – отозвалась Ивоннель. Удивление ее казалось совершенно искренним – но, с другой стороны, она была очень искусна в обмане подобного рода, не менее искусна, чем ее тезка, мать Джарлакса.

– Оно доставило Дзирту удовольствие?

– Хватит ходить вокруг да около, дядя, – произнесла дочь Громфа, и Джарлакс на мгновение замер. Она практически никогда открыто не признавала существовавшую между ними родственную связь.

– Ну что ж, хорошо, я выскажусь яснее. Ты вернула его к жизни.

Ивоннель презрительно фыркнула.

– Я не знаю, каким образом ты это сделала, но ты это сделала, и последние события кажутся мне частью сложной игры. И цель этой игры – соблазнить Дзирта, – сурово произнес он. – Ты же слышала слова, с которыми Дзирт обратился к Ллос. Что, если бы она была достойна его поклонения, она вернула бы Закнафейна без всяких просьб. – Он окинул племянницу пристальным, тяжелым взглядом и напомнил ей: – А тебя об этом никто не просил.

– По-твоему, я хочу, чтобы Дзирт мне поклонялся?

– Если не поклонялся, то любил – как мужчина любит женщину.

Ивоннель снова пожала плечами, но не покачала головой, чтобы отрицать это обвинение.

– Темные эльфы живут много, много лет. Люди – гораздо меньше.

– И она проживет еще меньше, если ее убьет враг.

Ивоннель резко остановилась и развернулась лицом к Джарлаксу, и когда тот, в свою очередь, обернулся к ней, она с силой ударила его по лицу.

– Я не враг Кэтти-бри, и она мне не враг, – процедила девушка сквозь зубы. – Я ни за что не стала бы отнимать у Дзирта его жену, его любимую женщину – даже если бы она была моим врагом.

– Но ты же не можешь отрицать того, что он тебя интересует.

– Да, интересует.

Это было сказано очень просто, без малейших колебаний, без стыда.

– Отсюда и возвращение Закнафейна, – рассуждал Джарлакс.

– Ты все время это повторяешь, но я знаю, что у тебя не имеется никаких доказательств моей причастности к этому событию. Потому что доказательств нет и быть не может. – Она снова пожала плечами. – Судя по всему, Закнафейн вернулся благодаря вмешательству некоего божества, а я не принадлежу к числу богов. Подумай лучше о Миликки, которая вернула Дзирту его Компаньонов из Халла.

– Это возвращение было запланировано Миликки очень давно, с самого начала.

– Тогда обрати свой взор к Ллос, – предложила Ивоннель. – Хотя Миликки все равно могла быть инициатором.

– Но зачем это нужно Миликки? – спросил совершенно растерявшийся Джарлакс. – Неужели ты веришь в эту чушь? Что Дзирт способен изменить ее взгляды? Именно это ты сказала, когда объявила мне о возвращении Закнафейна, помнишь? Что, по мнению Дзирта, он может изменить саму Ллос. Неужели это…

– Возможно, боги являются богами именно потому, что они проникают в смысл событий настоящего и способны видеть будущее, – перебила его Ивоннель. – Следовательно, они не совершают ошибок смертных с их недальновидностью. Я много думала об этом – ты же понимаешь, я обладаю уникальными знаниями, позволяющими мне ответить на этот вопрос. И мне кажется вполне разумным предположить, что Ллос понимает неизбежность нашей революции, Джарлакс, и понимает, что не в силах ее предотвратить.

– Неизбежность? – хмыкнул Джарлакс. – Хотелось бы мне разделять твою уверенность.

– Изменения в Мензоберранзане уже начались. Изменения будут всегда, и неважно, способствуют они движению вперед или нет. Ллос знает это и понимает, что ты сыграл в этих переменах огромную роль.

– Только, прошу тебя, никому об этом не рассказывай, – усмехнулся Джарлакс. Слова его были шуткой лишь отчасти. Меньше всего он хотел увидеть собственное отражение в паучьих глазах Госпожи Ллос.

– Твой город, Лускан, представляет собой смертельную угрозу для старого порядка, – продолжала Ивоннель. – Самое могущественное слово в языке дроу – иблит. Пренебрежительное, брезгливое отношение к расам, которые отличаются от нас, – это суть высокомерия дроу, а высокомерие и непомерное самомнение дроу основаны на могуществе и жестокости Паучьей Королевы. Но только подумай о том, чего ты достиг в Городе Парусов, Джарлакс.

– Я управляю городом из тени при помощи дроу, который маскируется под человека, верховного капитана, – возразил Джарлакс. – В этом трюке нет ничего нового для обитателей Мензоберранзана.

Ивоннель рассмеялась.

– То, о чем ты говоришь, осталось в прошлом. Сейчас в Лускане дроу открыто общаются с обитателями поверхности – даже с самыми могущественными. В новой Главной башне тайного знания Громф Бэнр, бывший архимаг Мензоберранзана, изучает загадки вселенной вместе с Пенелопой Гарпелл и незересскими лордами, с учеными волшебниками и колдунами других рас. Вижу, единственным, для кого маскировка Бениаго еще имеет какое-то значение, остался ты сам. Всем придворным короля Бренора и большинству жителей города известно, кто является истинным правителем Лускана. А заодно и хафлингам из этой милой деревушки.

– И что дальше? В чем заключается эта «смертельная угроза»?

– Ллос, точно так же, как и ты, знает, что это близкое соседство не вызывает презрения к нам у других разумных рас, не вызывает страха перед дроу. Совсем наоборот, оно стирает предрассудки. Самым непростительным грехом Дзирта в глазах богини было не то, что он покинул Мензоберранзан, а то, что его принимали как друга в Серебристой Луне и Глубоководье. Это угрожает ее владычеству. Как она сможет держать в подчинении своих прислужников в Подземье, если им станет доступен новый мир? Мир, в котором есть еще многое, кроме тьмы, ненависти и кровопролития?