Бизнесвумен, или Tomorrow starts at midnight - Vika Anni

Марина отрицательно покачала головой:

– Нет, Жанна, дело совершенно не в попках и не в нас. Людям просто должно быть комфортно вместе и желательно иметь общие интересы.

– На старости лет поверила в две половинки?

– Да.

– Ну и где твоя половинка?

– Не обращай внимания, это я так… философствую.

– А-а-а, – подкрепившись тортом и тремя чашками кофе, Жанна попросила: – Покажи мне свой сад.

– Садовник был на прошлой неделе, не уверена, что все безупречно. Жанна осмотрела растения и через некоторое время резюмировала:

– Ни к черту. Я тебе кое-что привезу, посажу и объясню, как ухаживать, а дальше сама будешь. Понятно?

Марина согласно кивнула.

Почему нет? Пирог с яблоками она уже пекла к приезду Савочки и рыбу фаршированную делала строго по рецепту, так почему бы не заняться собственным садом?

– Ты молодец, хорошо держишься. Но я знала, что это произойдет, Димчинко неплохой мужик, но уж больно шебутной. А девка, видать, в него вцепилась зубами. Я таких знаю, готовы раздвинуть ножки для любого.

Марина едва сдержалась, чтобы не встать на защиту Андрея. Жанна не поняла бы. Обсуждать мужа, хоть и бывшего, Марина ни с кем не собиралась. Жанна уже открыла дверь своей машины, но, вспомнив о чем-то, облокотилась на дверцу и задумчиво спросила:

– А что ты почувствовала, когда узнала о ребенке?

– О ребенке? – машинально переспросила Марина, предполагая, что ее спрашивают о Нике. Несмотря на то, что под напором матери, которая рассказала ей подробности того ужасного происшествия, она вынуждена была признать правоту Андрея, из ее уст никто не услышит комментариев.

– Об их ребенке, Димчинко и его девки.

Марина почувствовала, как кровь прилила к лицу. У Андрея будет ребенок?

Жанна участливо взяла ее за руку:

– Прости, ты не знала, – она почувствовала себя виноватой и похлопала Марину по плечу. – Прости, я не подумала, что ты можешь не знать. Ну, я поехала, в следующий раз привезу тебе рассаду.

Она махнула рукой и скрылась из виду. А Марина, постояв недолго, направилась к дому. У Андрея, у ее Андрея будет ребенок! Она прислушалась к себе и поняла, что рада за него! Он сможет начать все сначала. Марина нисколько не лукавила, она была счастлива, и ей хотелось, чтобы все вокруг были счастливы так же, как она.

Анжелика и Алина по очереди дежурили в больнице. А Андрей подключил лучших специалистов к расследованию этого громкого дела. Лебедев был не последним человеком в стране, и силы распределились примерно поровну: на тех, кто хотел добиться правды, и тех, кто тщательно заметал следы.

На все это Нине было совершенно наплевать. Она отказывалась приходить в сознание. Так сказал ее лечащий врач накануне. Алина пожаловалась Андрею:

– Я не знаю, что предпринять. С одной стороны, я ее понимаю, но я должна помочь, ведь, как бы то ни было, надо жить дальше.

– Я съезжу в больницу.

Сколько потом Алина ни просила мужа рассказать, что он сделал, он отмахивался:

– Поговорили по душам.

Но после его визита Нина открыла глаза, о чем Алине тотчас сообщили врачи. Алина быстро собралась, спустилась в подземный гараж и какое-то время сидела в сумрачной тишине машины, размышляя. Потом наконец завела мотор и тронулась с места.

Впервые за несколько месяцев Алина знала, что сказать Нине. Все произошедшее было ужасной, трагической ошибкой, и все случилось не по ее вине. Пусть ей страшно смотреть в лицо жизни сейчас, когда Ваня ушел навсегда, но надо быть сильной ради себя самой. Алина знала, как это, когда душа кричит от боли.

Она подъехала и на секунду замешкалась у двери. Боль в груди была такой, что Алине показалось, будто у нее сердечный приступ. Когда Алина вошла и посмотрела на Нину, то не сразу узнала ее. Корни волос отросли, оказывается, у Нины русые волосы, а не черные. Без макияжа и с болезненной бледностью черты ее лица словно размылись. Как белый лист бумаги, подумала Алина, на таком лице можно нарисовать любой образ. Алина присела на край кровати. Нина не пошевелилась. Взяв ее безжизненную руку в свою, Алина потрогала ее лоб. Холодный, с едва заметной испариной. Алина пообещала себе сделать все, чтобы вдохнуть в это обескровленное тело жизнь.

– Ниночка.

У Нины дрогнули ресницы, не открывая глаз, она тихо заговорила:

– Меня наказали за то, что я не хотела ребенка, не верила в любовь и людей убивала.

– Тише, дорогая, тебе нельзя разговаривать.

– Я убийца.

Нина говорила только губами, ни один мускул на ее лице не пошевелился. Алина нажала кнопку вызова медсестры. Медсестра вошла через минуту:

– Слушаю вас?

– Мне кажется, она в бреду.

– Я сейчас вернусь.

– Алина… – из закрытых глаз по вискам скатились две крупные слезы.

– Алина, пожалуйста, я хочу умереть… помоги, – Нина едва заметно сжала ее руку.

– Я знаю, как это больно… Надо перетерпеть…

Алина отвернулась в сторону, чтобы Нина, открыв глаза, не увидела ее лица, которое было мокрым от слез. У нее не было сил их сдерживать. Она глубоко вздохнула:

– Я знаю, Ниночка, я стояла на краю. Ты думаешь, что ты совершенно одна. Но это не так.

– Я не хочу жить без них. Я так его любила. Я так ждала… сына. Их больше нет… Помоги мне… Я никогда не убивала сознательно… Боже, за что… – она завыла, и этот вой напоминал крик раненого зверя.

Алина нажала кнопку, а затем встала и выглянула в коридор:

– Да есть здесь кто-нибудь?!

Через несколько минут вбежала сестра и сделала укол. Нина уснула до того, как сестра убрала шприц.

Еще через некоторое время доктор сообщил Алине:

– Она не хочет выздоравливать. Она ничего не ест, не пьет, мы ставим ей поддерживающие капельницы, но если она в сознании, то выдергивает иглу. Переговорите с ней, или мы будем вынуждены перевести ее в другую больницу, а там уже совершенно другой уход.

– Да, я понимаю, спасибо. Обещаю сделать все, что в моих силах.

Кроме Алины и Анжелики, Мишка, наплевав на Нинины запреты, приезжал и проводил с ней все ночи. Как-то утром, когда Алина его меняла, она увидела Мишу спящим в кресле, придвинутом вплотную к кровати. Он держал Нину за руку.

– Хочу, чтобы за ночь моей энергией подпиталась, – пояснил он свои действия.

Алина посмотрела в его ввалившиеся от усталости глаза и спросила:

– Полницкий, ты уверен, что у тебя осталось, чем делиться? Сегодня не приходи, тебе надо выспаться!

– Я буду здесь до тех пор, пока она не выздоровеет. Что слышно? Никого не нашли?