Прикосновение - Фрэнсис Пол Вилсон

Ба расспросил служащего заправочной станции о том, как кратчайшим путем доехать до скоростного шоссе, ведущего на Лонг-Айленд, и рванулся по направлению к нему. В его воображении рисовались страшные картины — как Миссус, пытаясь остановить доктора, корчится и гибнет от его рук.

Он взглянул на часы — 8.15. Еще есть время. И все же ему приходится торопиться, лавируя в потоке машин, объезжая ухабы.

И тут вдруг он увидел грузовик, который ехал поперек движению, на красный свет. Ба жал педаль тормоза до упора. Машина пошла юзом по мокрому асфальту. Последнее, что Ба увидел, — широко раскрытые глаза водителя и его разинутый в ужасе рот. Потом сознание Ба помутилось.

* * *

— Вы уверены, что именно здесь вам нужно сойти?

Алан кивнул. Он вспомнил свое имя — во всяком случае, свое первое имя — и узнал некоторые места в этом квартале. На указателе значилось: «Выезд 39 — Глен-Коув Р.Д». Автомобиль остановился у перехода, где стояло укрытие от дождя. Алан знал, что Джеффи находится где-то на севере. Водителю же нужно было ехать дальше на восток.

Он взглянул на Алана:

— Здесь вы должны встретить своего Джеффи?

— Неподалеку отсюда, — ответил Алан, открывая дверцу и выходя под дождь.

— Сейчас 8.45. Когда он должен прийти сюда?

— Скоро.

— Так вы схватите воспаление легких.

— Джеффи, — только и смог ответить Алан.

— В следующий раз, когда будете ехать на машине и увидите промокшего пешехода, вспомните обо мне, — улыбнулся водитель.

— Хорошо, — пообещал Алан и захлопнул дверцу.

Когда машина укатила, он пошел пешком по дороге, ведущей на север.

Теперь уже недалеко. Он чертовски устал, но знал, что, как только он доберется до Джеффи, ему предстоит долгий, долгий отдых.

* * *

Куда же девался Ба?

Сильвия металась взад-вперед по библиотеке, освещенной лишь несколькими свечами. Электроэнергию отключили, телефон не работал, и ко всему прочему приближалось время прилива. Сейчас без четверти десять. До начала прилива остается еще час.

Крик ужаса вырвался из груди Сильвии, когда очередная вспышка молнии озарила комнату и страшный удар грома потряс до основания здание Тоад-Холла.

Неужели эта гроза никогда не кончится?

Бесполезно спорить со стихией, но Сильвия искала в этом споре утешение. Он отвлекал ее от раздумий о том, какое решение она должна принять вскоре.

Если Ба нашел Алана и задерживает его до тех пор, пока не пройдет час Дат-тай-вао,то она может быть спокойна. Если же Алан сейчас направляется сюда...

О, если бы она знала! Если бы позвонил Ба!

«Я совершенно измучена», — подумала Сильвия.

Она должна принять решение. Чтобы уважать себя после того, как весь этот кошмар кончится, она должна перестать надеяться на то, что кто-то примет это решение за нее.

Сильвия вздохнула, и вздох как-то сам собой перешел в рыдание. Она закусила губу, пытаясь сдержать слезы. У нее не было выбора — она должна остановить Алана.

Боже, как бы она хотела, чтобы Джеффи получил возможность стать нормальным мальчиком. Но какова цена этой возможности!

Могла ли она допустить, чтобы Алан в его состоянии — с поврежденным мозгом — рисковал своей жизнью, пытаясь излечить Джеффи? До сих пор сила Дат-тай-ваоисцеляла только физические недуги. Кто знает, может ли она вообще помочь Джеффи? А если и сможет, то не приведет ли это к каким-нибудь страшным последствиям?

Ей пришло в голову ужасное предположение, что она боится не столько за Алана, сколько за Джеффи и за себя. Что будет, если аутизм Джеффи внезапно пройдет и мальчик превратится в нормального общительного ребенка? Каким будет этот ребенок? Что, если он возненавидит ее? Или — еще того хуже — она возненавидит его? Она этого не перенесет. Может быть, лучше оставить его таким, каков он есть, но все же любимым, чем столкнуться с неизвестностью?

И все же Сильвия приняла решение: если Алан придет, она остановит его, даже если для этого придется применить силу.

Казалось, приняв решение, она должна бы почувствовать облегчение, но почему же она чувствовала себя такой опустошенной?

Взяв фонарик, она побежала наверх посмотреть на Джеффи. Убедившись, что тот спокойно спит, несмотря на грозу, она присела на краю кроватки и стала гладить его курчавые, выгоревшие на солнце волосы.

Слеза скатилась по ее щеке, и Сильвия почувствовала, что ее решимость слабеет.

— Твой день еще наступит, мальчик, — прошептала она и поцеловала его в веснушчатый лоб.

Затем снова спустилась вниз — дожидаться прихода Алана.

* * *

Ба пришел в себя от тряски и покачивания. Сквозь густую пелену, застилавшую ему глаза, он различил смутное мерцание красных огней. Поморгав глазами, он увидел в нескольких ярдах от себя бетонный козырек, над которым висела надпись: «Экстренный вход», и с ужасом понял, что лежит на носилках, которые только что вынесли из кареты «Скорой помощи». Он попытался сесть, но обнаружил, что привязан к носилкам ремнями, а при попытке двигаться ощутил сильную боль в затылке.

— Дайте мне подняться, — прохрипел он голосом, который и сам не узнал.

Чья-то рука осторожно похлопала его по плечу.

— Успокойся, парень. С тобой все будет в порядке. Мы сначала думали, что ты погиб, но оказалось, это не так. Мы сейчас развяжем тебя.

Его подвезли к койке, развязали ремни и перевернули на бок. Только теперь он сообразил, что лежит на деревянной доске. Ба дождался, пока из-под него вытащат эту доску, и сел.

Комната поплыла перед ним, к горлу подступила волна тошноты. Он сжал челюсти.

— Подожди минутку, парень, — сказал один из санитаров. — Лучше полежи немного, пока сюда не явится доктор.

— Который час? — спросил Ба.

Комната наконец перестала кружиться и встала на место. Вдоль стен приемного покоя были расставлены койки, на которых лежали другие люди. Одни из них были огорожены занавесками, другие — нет. Вокруг бурлила оживленная деятельность.

— Сейчас 10.17, — ответил санитар.

«Два часа! Я потерял два часа!»Ба соскользнул с койки и встал на ноги.

Нужно бежать в Тоад-Холл, к Миссус!

Он стал пробираться к выходу в коридор, не обращая внимания на протесты санитаров. К нему с журналом в руках подошла медсестра, женщина средних лет.

— Куда это вы направились?

Ба только посмотрел на нее, но шагу не убавил.

— Пожалуйста, не задерживайте меня. Я должен идти.

Та посторонилась и дала ему пройти, не сказав больше ни слова.