Воздушная война над СССР. 1941 - Геннадий Корнюхин

Из-за угрозы окружения Манштейн вынужден был развернуть назад 49-й горный корпус и моторизованную дивизию «Лейб-штандарт». Большую часть самолетов IV воздушного корпуса люфтваффе перенацелили на их поддержку. Следует отметить, что воздушный корпус к этому времени был несколько ослаблен, так как из его состава изъяли эскадру StG 77 пикирующих бомбардировщиков, направленную под Москву для участия в операции «Тайфун».

В начале октября советские летчики вдруг обнаружили, что являются почти полновластными хозяевами в небе Крыма. По воспоминаниям Михаила Авдеева, такая ситуация сохранялась целую неделю, в течение которой самолеты с красными звездами практически безнаказанно действовали днем над Перекопом и в ближайшем тылу врага, бомбя и обстреливая немецкие передовые позиции, населенные пункты и все замеченные колонны войск. Не было покоя немцам и ночью, когда на их головы сыпались мелкие бомбы, сброшенные с гидросамолетов МБР-2, легких бипланов У-2 и бывших истребителей И-5. Последние не упускали возможности и обстрелять противника с небольшой высоты, поскольку в качестве стрелкового вооружения имели два или четыре пулемета ПВ-1.

Именно этот период времени имел в виду генерал Манштейн в своих мемуарах, когда писал:

«Господство в воздухе принадлежало советской авиации. Советские бомбардировщики и истребители непрерывно атаковали всякую обнаруженную цель. Не только пехота на переднем крае и батареи должны были окапываться, нужно было отрывать окопы и для каждой повозки и лошади в тыловой зоне, чтобы укрыть их от авиации противника. Дело доходило до того, что зенитные батареи не решались уже открывать огня, чтобы не быть сразу же подавленными воздушным налетом».

Между тем наступление Южного фронта завершилось катастрофой, главной причиной которой стал неожиданный удар 1-й танковой группы Клейста из района Днепропетровска в тыл советским войскам. 7 октября немецкие танки вышли к побережью Азовского моря и таким образом замкнули кольцо окружения вокруг главных сил 9-й и 18-й армий. По словам Манштейна, в результате этой операции немцы захватили в плен около 65 тыс. человек. Оставшиеся советские соединения отступили в направлениях Павлограда и Таганрога и перешли к обороне.

Немецкие истребительные части IV авиакорпуса вслед за этим начали постепенно возвращаться на крымский театр военных действий, что привело к очередному раунду воздушных боев. Сразу возросли потери советских ВВС, в особенности от деятельности «свободных охотников» люфтваффе. Например, 9 октября они сбили несколько самолетов из 32-го ИАП. Не вернулась назад тройка истребителей Як-1 во главе с лейтенантом Аллахвердовым, отправленная на прикрытие бомбардировщиков. Первым отстал над Ишунью и пропал без вести летчик Колесников, затем оставшуюся пару атаковала со стороны солнца четверка Bf 109. Сразу был сбит второй ведомый — сержант Николаев, сумевший приземлиться на горящем истребителе. Аллахвердов пытался уйти на бреющем полете, но немцы его догнали и подожгли буквально в 10 км от аэродрома. «Як» упал на землю и взорвался — на тот момент за Аллахвердовым числилось шесть воздушных побед. В тот же день был подбит командир 5-й эскадрильи того же полка капитан Иван Степанович Любимов, Вместе со своим заместителем Михаилом Авдеевым он сопровождал на Як-1 девятку бомбардировщиков Пе-2 и на обратном пути был внезапно обстрелян «мессершмиттами». Снаряд разорвался в кабине самолета, за приборной доской, и его осколки ранили пилота в правую ногу. Битое стекло от приборов впилось в лицо. Тем не менее Любимов попытался продолжить бой, но от быстрой потери крови закружилась голова. Пришлось снижаться и идти на вынужденную посадку в степи. «Мессеры» не оставили его в покое, но добить не смогли — помешал лобовой атакой Авдеев. Покружившись, немецкие летчики улетели, но по радио сообщили о месте посадки советского истребителя.

«Я лежал под плоскостью крыла Як-1, — вспоминал Любимов, — и, чтобы остановить кровотечение, правую ногу поднял вверх. В это время услышал приближающийся шум мотора.

Определил, что это вражеский истребитель. Не успел я оглянуться, как будто огнем обожгло левую ногу: в нее попал снаряд и отрубил треть голени. От ужаса вскрикнул. Вслед за этим «мессершмиттом» пикировал другой… Я уже потерял счет воздушным атакам. Гитлеровцы расстреливали меня, очевидно, до последнего патрона, и только потом улетели. От потери крови я впал в забытье».

Нашел Любимова в степи уже ночью подросток, перевозивший на телеге мешки с овсом. Но в одиночку поднять летчика он не сумел, и еще некоторое время прошло, пока он ездил за подмогой. В конце концов, Любимова доставили в севастопольский госпиталь. О нем сообщили в штаб авиационного полка, и оттуда на место посадки выслали полуторку для эвакуации подбитого «Яка». По иронии судьбы, она тоже подверглась атаке с воздуха — пули пробили кузов и кабину машины, но водитель и авиамеханик не пострадали.

«Самолет Любимова я нашел на сжатом поле… — вспоминал П.П. Макаров. — Вблизи я не узнал истребитель, который готовил к полетам собственными руками. Фюзеляж был густо усеян пробоинами и стал похож на терку, мотор покорежен, все вокруг залито маслом из разбитого картера. В кабине на порванных жилках-проводах висели авиационные приборы…».

Судьба Любимова сложилась в дальнейшем следующим образом. После операции его отправили в тыл, в Казахстан. Правую ногу ему спасли, а к левой, с ампутированной ступней, приспособили протез. Через полгода он снова вернулся в свою часть, одержимый желанием летать. Много ходил, затем освоил езду на велосипеде и, наконец, в июле 1942 года вновь поднялся в воздух. В сентябре он уже возглавлял свой полк, а в конце войны командовал 4-й авиационной дивизией. К пяти своим прежним победам Любимов добавил еще четыре сбитых вражеских самолета и в январе 1944 года был удостоен звания Героя Советского Союза.

В середине октября немецкие бомбардировщики занялись советскими ишуньскими позициями, спешно укрепляемыми для обороны. Ежедневно они совершали на них по 8—10 налетов. К удовольствию советских солдат, особенно усердно немцы бомбили расположенную рядом МТС, где скопилось много комбайнов. По всей видимости, с воздуха они напоминали им танки. Предпринимали немецкие самолеты также налеты на Симферополь и мелкими группами штурмовали аэродромы. Нужно заметить, что при атаках аэродромов немцы не имели больших успехов, так как вся советская авиатехника была рассредоточена и хорошо замаскирована. Многие полевые аэродромы они вообще не сумели обнаружить.

Истребительную группу II/JG 77 гитлеровскому руководству пришлось оставить в районе Мариуполя, так как, хотя армии Южного фронта и потерпели поражение, но отнюдь не были полностью разгромлены, и авиация Южного фронта еще продолжала доставлять немцам неприятности. Например, с 8 октября она в течение трех суток наносила массированные удары по войскам танковой группы Клейста. За этот промежуток времени советские экипажи доложили об уничтожении 2 самолетов противника, 62 танков, 680 автомобилей и 7 зенитных установок.

В ответ на нытье Манштейна о «советском воздушном господстве» командование люфтваффе перебросило на аэродром Чаплинка новую группу истребителей — II/JG 3 под командованием Гордона Голлоба, имевшего на тот момент 58 воздушных побед. Для общей координации действий истребительных сил туда был направлен Вернер Мельдерс со своей штабной эскадрильей. Вернулись назад в Крым также I и III группы бомбардировщиков Ju 87 из StG 77.