Безумное танго - Елена Арсеньева

– Нас там почему-то звали гуриями. Гурия Наргис, гурияЯсмин… Это меня называли – Ясмин. Жасмин, значит. Сначала все это казалось мнепошлым, манерным, а потом узнала, что они своим клиентам обещали райскоенаслаждение с русскими гуриями. Но поскольку русские имена им нипочем невыговорить, дали эти дурацкие клички. И били каждый раз, когда ты осмеливаласьназваться своим именем. Била Фейруз…

Голос Алёны звучал глухо, а иногда и совсем замирал. Онаскорчилась на диване, отвернувшись к спинке, и, казалось, рассказывала ей, а неЮрию, который лежал внизу, на полу, подложив за неимением лучшего руки подголову, и слушал, слушал…

Варвара Васильевна наконец-то успокоилась: спала в своейбоковушке, изредка по-старушечьи всхрапывая, но тут же затихая, словноспохватывалась.

– Фейруз была моим самым страшным кошмаром. Ты ее видел нанекоторых фотографиях: чернокожая, высокая такая, тощая. Она лесбиянка, причемс садистскими наклонностями. Впрочем, к Алиму только такие и ходили, которым непросто переспать с белой женщиной надо, но еще и унизить ее. Растоптать.

Алёна умолкла, и в этом молчании было столько муки…

У Юрия замерло, словно оборвавшись, сердце. Очнется ли Алёнаот этих своих воспоминаний, которые он разбередил так грубо, неосторожно,нелепо? Черт его дернул сунуть нос в этот альбом! Фотографии посмотретьзахотелось? Посмотрел, ничего не скажешь! Конечно, она ему уже кое-чторассказала о себе, довольно много рассказала, еще там, на корабле с дурацкимназванием «Салон Каминов», но все это уже осталось в прошлом, забылось,затмилось новыми впечатлениями и проблемами. А теперь опять всколыхнуласьчерная ядовитая мгла в душе и памяти Алёны, и еще неизвестно, что в нейостанется живого после ее сегодняшних откровений.

Почему она решила все рассказать? Зачем? С чего взяла, чтообязана отчитываться перед Юрием? Он-то не хочет ничего слышать, знать ничегоне желает! Но не от равнодушия, а совсем наоборот. Это уже было в его жизни:женская откровенность. Лорина откровенность, например, положившая конец еговосьмилетним мытарствам в роли зятя преступника и мужа проститутки. Он ужеиспытал, как лишнее знание способно выжечь душу мужчине, вытоптать последниеростки нежности, привязанности, любви… или первые ее всходы, как в данномслучае.

Как в данном случае…

Странно – именно этот вдруг возникший бюрократический оборотзагадочным образом поставил все на свои места в мыслях и душе Юрия. Словнопришел кто-то солидный, большой, почему-то в развевающихся белых одеяниях и сдлинной седой бородой, вернее, не пришел, а явился – может быть, даже снебес! – заглянул в глаза, а может, и в душу сияющими глазами, высветилтемное, открыл скрытое… Ну, такая судьба любви! Принять – или не принять.Только принимать надо все, до донышка, всю тьму и муть, все, что было «дотебя». Не хочешь – не слушай, не узнавай подробности, но от них не отмахнешься,они были, ведь женщина, которую ты полюбил, не вчера родилась – эксклюзивно,так сказать, для тебя, ты ее потому и полюбил, что прошлая жизнь прочертила наее лице именно эти черты и отметила именно этими тенями и солнечными зайчиками…Если ты способен это понять, значит, все это прошлое теперь не только ее, но итвое, оно принадлежит тебе, как ее красота, как ее тело, которого ты пока ещепросто жаждешь, по которому томишься.

И чего тут сложного? Не согласен на это – отворачивайся,убегай в свою прежнюю жизнь, решай свои проблемы и считай, что ты – пуп земли.Ну а если…

– Ты меня можешь спросить, почему я из окошка не выбросиласьили не повесилась на крюке, как та рыженькая девчонка, гурия Зухра? –заговорила Алёна тем же глухим, едва слышным голосом. – Я даже имени ее незнаю, только гурия Зухра, Цветок, значит… Алим показал мне альбом сразу послетого, как я… после того, как Фейруз нашла у меня в подушке бритву. Я довольноскоро все для себя решила, только одно пугало: сгину в полной безвестности, иникто никогда не узнает, где и как. Алим бритву не забрал: подробно объяснил,что с телом больших хлопот не будет, у них отработана технология избавления оттрупов истеричек. Есть такое вещество, я забыла, как оно называется, которое заопределенное время отлично превращает труп, засунутый в металлическую бочку, внекую биомассу. Ни запаха, ни всяких там миазмов, все очень чисто. Биомассасливается потом в пластиковый черный мешок – совсем небольшой мешок! – ивывозится на городскую свалку. Он мне показал этот бак, да ты видел его нафотографии… После этого я сама выбросила бритву в унитаз.

Юрий сглотнул, подавляя подступившую тошноту.

– Хотя по большей части им не приходилось тратиться нахимикаты. Если видели, что от девушки толку нет, что она не способна доставитьудовольствие мужчинам, ее отдавали тем, кто кончает, только когда убивает. Такиеклиенты тоже были. Это стоило огромных денег, но устраивалось не на квартиреАлима. Девушку накачивали наркотиками, выводили из дому, увозили куда-нибудь –и клиент делал с ней что хотел. Потом труп бросали где-нибудь на окраине.Иногда убитую находили, иногда – нет. Но никто и ни разу не обнаружил, что этадевушка – русская, ни разу не нашлось никаких следов. Во-первых, кому охотавозиться с трупами каких-то белых шлюх, а во-вторых, организация, котораязанимается поставкой русских, украинских, белорусских девушек на Восток, и всамом деле работает отлично. Я так понимаю, у них есть свои люди и впосольствах, и в аэропорту. Человек прилетает в Амман – и не просто исчезаетбесследно, но и улетает, судя по документам. Улетает, например, в Турцию… Алим что-тотакое сказал однажды, когда я ему пыталась по неопытности права качать: мол,меня будут искать, есть люди, которые знают, куда я уехала… Он хохотнул:«Искать? Кого? Где? Да ведь ты, Ясмин, давно уже нежишься на пляжах Антальи илибродишь по Ай-Софии с толпой туристов!» До меня не сразу дошло: это значило,что меня нет в Иордании, что меня там не стало чуть ли не через неделю послеприезда! А меня в это время…

Алёна помолчала, потом заговорила опять:

– Алим нарочно завел этот альбом, чтобы держать в повиновениитаких дурочек, как я. Среди всех кошмарных снимков есть один, где девушка рядомс автомобилем. Это исторический факт: какой-то богатый араб влюбился в нашудевушку и взял ее к себе. В гарем, надо полагать. Выкупил у Алима за большиеденьги! Может быть, она до сих пор у него, а может, попользовался и вернул. УАлима ведь была не одна квартира, на которой он меня держал, а несколько, дажене знаю, сколько там девчонок мучилось. Может, какая-нибудь и выберется живой,может, смерть Алима заставит полицию зашевелиться. А может, и не тронетсяничего с места. Фейруз-то осталась, теперь дело в ее руках. Пришла она, кпримеру, домой после своих ночных похождений, увидела труп Алима… затолкала егов бак, посыпала тем веществом… по отработанной технологии…