"Все объекты разбомбили мы дотла!" Летчик-бомбардировщик вспоминает - Георгий Осипов

И вот обе эскадрильи в воздухе. Встретившись с истребителями, Кондрашов повел общий боевой порядок группы за облака. Обойдя Конотоп с севера, Кондратов снизился под облака и с запада завел обе эскадрильи на цель. Перед сбрасыванием бомб с аэродрома успели взлететь три истребителя противника.

Сбросив около двухсот бомб на стоянки фашистских самолетов, бомбардировщики уничтожили двенадцать самолетов и пять повредили, в том числе шесть ФВ-190, один Ме-109, два Ю-87, два Ю-52 и один Хе-111[183]. Зенитная артиллерия противника открыла огонь по самолетам с опозданием.

Взлетевшие с аэродрома истребители противника атаковать наши бомбардировщики не решились. Но когда для контроля результатов удара над аэродромом появился самолет летчика Патрина, фашистские истребители набросились на него, и в неравном бою самолет Патрина был сбит.

Командующий 16-й воздушной армией в телеграмме командиру 221-й бомбардировочной дивизии высоко оценил удар нашего полка: «Командиру 221-й бад. Поставленная мной задача уничтожить материальную часть самолетов противника на аэродроме Конотоп выполнена на „отлично“. От лица службы объявляю благодарность летному составу, участвовавшему в налете. Командующий 16-й воздушной армией генерал-лейтенант авиации Руденко. 4 сентября 1943 года. 15 ч. 10 мин.».

Удары нашего полка по переправе через реку Сейм и по аэродрому Конотоп были высоко оценены командующим ВВС Красной Армии. Управление ВВС, оценивая эти удары как мастерские, большой эффективности, описало их в «Информационных листках» № 20 и № 21, изданных в ноябре 1943 года[184].

5 сентября на полетных картах мы отметили, что наши войска овладели важными узлами сопротивления противника Середина Буда и Хутор Михайловский. Это было в ста двадцати километрах от рубежа, с которого начиналось наступление под Севском. Противник оказывал ожесточенное сопротивление нашим наступающим войскам юго-восточнее Конотопа.

По телефону нам поставили задачу немедленно всеми силами уничтожить скопление автомашин, артиллерии, танков и живой силы противника юго-восточнее Конотопа и Бобрика. На выполнение задачи вылетели тремя эскадрильями в составе двадцати трех бомбардировщиков. Преодолев противодействие противника, первая и вторая эскадрильи нанесли удар по скоплению автомашин и танков юго-восточнее Конотопа, а третья нанесла удар по резервам противника в Бобрике. Всего было уничтожено один танк, три артиллерийских орудия и пятнадцать автомашин противника[185].

6 сентября войска 60-й армии овладели Конотопом и продолжали наступать на Бахмач. В этот день мы наносили бомбардировочные удары по отходящим гитлеровским войскам и узлам сопротивления на бахмачском направлении.

В результате быстрого продвижения войск Центрального фронта на запад образовались открытые фланги. Командованию фронта и воздушной армии нужны были данные о наземных войсках, перевозках и авиации противника как на направлении наступления, так и на флангах.

7 сентября поступило распоряжение в течение дня вести разведку войск, укреплений и переправ на Десне и в районе Бахмача, перевозок от Гомеля и Киева на Бахмач и аэродромов Чернигов, Городня, Зябровка, Злынка и Борисполь. Для ведения разведки я назначил экипажи Архангельского, Муратова, Плахова и свой экипаж.

Экипажу Плахова была поставлена задача разведать войска, оборонительные сооружения и переправы на реке Десне от Новогород-Северского до Вересочь и войска противника в районе Бахмача.

Экипажу Архангельского предстояло добыть сведения о перевозках противника от Гомеля на Бахмач и установить количество и типы самолетов на аэродромах Гомель, Злынка, Зябровка и Чернигов.

Перед экипажем Муратова стояла задача разведать перевозки немцев на участке Киев — Бахмач и самолеты на аэродроме Борисполь.

Нашему экипажу предстояло разведать войска и укрепления противника на Десне от Вересочь до Остер и самолеты противника на аэродроме Городня.

Противник в последние дни усилил свою авиационную группировку, и его истребители оказывали сильное сопротивление в воздухе. Все экипажи, назначенные на разведку, были опытные, не раз отличавшиеся при выполнении различных боевых задач. Летчики и штурманы, устроившись у стола, сколоченного из неоструганных досок, развернув карты, проложили маршруты и подготовили расчеты на фотографирование заданных объектов, а стрелки-радисты в углу командного пункта получили инструктаж от начальника связи полка.

Командир звена Архангельский, выше среднего роста, атлетического телосложения, спокойный и неспешный в движениях, внимательно изучает обстановку на карте и объекты разведки. Брови сдвинуты, образовав складку на переносице. Густые каштановые волосы лихим чубом падают на правую сторону высокого лба. Глаза темно-карие, холодные, глубоко посаженные. Ему двадцать два года, но выглядит он несколько старше. Решительный взгляд. Говорит сдержанно, со следами уральского акцента. Во время Курской битвы его приняли в члены партии. Когда Архангельского назначили командиром звена, он сплотил вокруг себя коллектив летного и технического состава и, вместе с летчиком Муратовым, сцементировал и укрепил вторую эскадрилью. С летчиками, штурманами и стрелками своего звена он систематически отрабатывал тактику отражения атак истребителей и не упускал случая напасть на вражеские самолеты и атаковать их.

Его штурман Виталий Дмитриевич Извеков, стройный, даже сидя, находится в непрерывном движении. Светлосерые живые глаза лучатся неистощимой энергией. С командиром экипажа они одногодки. Прокладывая на карте маршрут, Извеков все время рассуждает, производит расчеты, оценивает обстановку и объекты разведки. Среди летного состава Извеков заслуженно пользуется славой отважного разведчика. Из ста пятнадцати боевых вылетов, выполненных им, более пятидесяти совершено на воздушную разведку. После сквозного ранения в грудь летом 1942 года под Волчанском Извеков вернулся в строй и зимой 1942/43 года вел разведку войск, коммуникаций и аэродромов противника. В первой половине февраля 1943 года воздушной разведкой аэродромов Сталино, Ворошиловград, Славянок и Дебальцево Извеков помог вскрыть в Донбассе крупную группировку фашистской авиации, изготовившейся для поддержки наступления вражеских войск. Попутно с разведкой он наносил снайперские бомбардировочные удары, уничтожив 28 декабря 1942 года железнодорожный эшелон противника на перегоне Каменск — Миллерово[186].

По готовности экипаж Архангельского отправился к самолету и начал готовиться к вылету. Усевшись в кабину, Архангельский подал команду:

— От винтов!

— Есть от винтов! — четко козырнул командиру механик Хисамов Ш. К.