Пурпурный рассвет. Эпидемия - Руслан Темир

идея. Надо только заранее решить вопрос с холодильниками, а то привезем и всё разморозиться пока таскать будем. — Напомнила Лариса.

— Блин, я совсем забыл про них. Уснул и вообще из головы вылетело. Можно было сходить днем, хотя могу и сейчас.

— Успокойся. Завтра сначала морозильники притащим, потом поедем, спешить некуда. Придумал тоже, по темноте лазить. Лучше отдохни, наберись сил, а завтра вместе сделаем. Ты же один не потащишь.

— Ну да. Ладно, тогда завтра. Спать пойду. У вас там все есть? — Тимур зевнул. Организм еще не успел до конца прийти в себя после сумасшедшей недели и требовал отдыха.

— Да, не переживай. Уже разобрались и постелили. — Ответила Лера.

— Хорошо, тогда всем спокойной ночи. — Юлаев махнул рукой и пошел к в спальню.

Спал беспокойно, даже не спал, а находился на грани между сном и реальностью. Когда вроде и спишь, но слышишь каждый скрип и шорох. Чувствуешь, как затекают руки от неудобной позы и постоянно ворочаешься. Далеко за полночь уже не смог справляться с позывами мочевого пузыря и пошел в туалет. Над унитазом стоял минут пять, успев устать от процесса. Глаза резало, будто в них насыпали песка. Силился вспомнить, что снилось: что-то тревожное и непонятное, но так и не смог. Вымыл руки, посмотрел в зеркало на покрасневшие глаза и пошел обратно.

Возле спальни Леры на секунду застыл. Из-за двери слышались всхлипы. Прислушался. Точно, девушка плакала. Очень тихо, как плачут по-настоящему, а не на публику. Дверь приоткрыта, подошел ближе, заглянуть все ли в порядке. В комнате сумрачно, из окна падает ровный квадрат холодного света уличного фонаря, придавая интерьеру призрачный вид. Лера сидит на кровати, подобрав ноги под себя и прижав подушку прямо в этом прямоугольнике света. Волосы рассыпались по обнаженной спине, вздрагивающей с каждым всхлипом. Под ногой предательски скрипнул ламинат. Тимур выругался про себя, но было поздно — Лера повернулась и увидела его в дверном проеме.

— С тобой все хорошо? — Неловко проговорил Юлаев.

Девушка отрицательно мотнула головой. Глаза покраснели, веки опухли, щеки мокрые от слез.

— Чем-то могу помочь? — Понимал, что не может, но все же спросил. Сейчас у каждого выжившего вместо души — сплошная кровоточащая рана. Каждый потерял всех, кого знал и любил, потерял свою жизнь и вынужден искать новый смысл существования. Хотелось как-то помочь девушке, забрать немного боли, что бы не перехлестнула через край.

Лера похлопала по кровати рядом с собой ладонью. Понял ее жест, но все равно неуверенно мялся в дверях.

— Зайди, пожалуйста. — Сквозь слезы сказала девушка.

Подошел и опустился рядом с ней. Скрипнуло основание под матрасом. Почувствовал тепло ее тела и запах волос. Слышал, как она дышит, сдавленно и тяжело.

— Ты не заболела? Чувствуешь себя хорошо?

Лера ничего не ответила, только отбросила подушку в сторону и прижалась к нему всем телом, и, уже не сдерживаясь, заревела во все горло. Тимур аккуратно обнял ее за плечи и прижал. Она вся дрожала. Ее обнаженная грудь прикоснулась к нему, но даже не обратил внимания. Боль девушки словно передалась ему, стянув солнечное сплетение в тугой узел боли. Крепче сжал объятия. Если бы только мог забрать все, что ее мучает, не раздумывая сделал бы это. Капли слез сбежали по нему, от ключицы до живота. Минут через пять Лера чуть притихла и лишь немного всхлипывала, но не отпускала Тимура. У него затекли руки, но позу не менял, чтобы не побеспокоить девушку. Вскоре она совсем стихла. Прислушался к её дыханию: тихое и долгое. Скорее всего уснула. Начал медленно опускаться на кровать, заваливаясь набок и опуская плавно Леру на постель. Осторожно выбрался из объятий, встал, стараясь не смотреть на обнаженную, подложил ей под руки подушку, укрыл и тихо, на цыпочках, пошел к себе.

Уснуть удалось лишь под утро.

29 июня 5.48 по московскому времени

Он кого-то спасал во сне, но ничего не получалось. Бежал, но стоял на месте. Бил, но удары как в вату. Беспомощный, как подвешенная на нитках кукла. Против него — существо с бесчисленными человеческими головами, руками и ногами, словно кто-то взял тысячу пластилиновых человечков и слепил их в одну кучу. Оно злобно скалилось сотнями ртов, и пожирало людей, в панике бегающих вокруг, до кого могло дотянуться руками. Тимур бегал вокруг, пытался оттащить потерявших разум от ужаса, вырвать из цепких лап, но, когда почти добегал до человека, скорость замедлялась, и он начинал бежать на месте, не сдвигаясь ни на сантиметр. Существо ничего не могло ему сделать, словно вокруг него неведомый барьер, пыталось схватить, но извивающиеся руки не могли пробиться через невидимую стену. Оно злилось и в ярости съедало тех, кто был дорог Юлаеву, пережевывая с жадностью оголодавшего пса. Существо злорадно, прямо у него перед лицом, медленно поднимало не сопротивляющегося человека и разрывало пополам, как отрывают от варенных раков хвост. Тимур подбегал к твари, бил руками и ногами, но удары не причиняли никакого вреда, отскакивая, как от резины. Создание подобрало очередного человека и прямо над головой Юлаева, оторвало голову. Тимура окатило потоком хлынувшей кровью, и он проснулся. Сердце выламывало грудную клетку изнутри с сумасшедшей силой. Дышал, словно пробежал кросс. Все тело покрылось каплями пота. Простыня на кровати скомкана и смята, словно на ней или боролись, или занимались сексом.

Постарался привести дыхание в норму, посмотрел в окно. Рассвет только-только начал набирать силу, перекрашивая небо из океанического синего в легкую лаванду. Липкие остатки кошмара не давали полностью пробудиться, направился в ванную, смыть с себя остатки сна. Умывшись, почистив зубы, вышел на задний двор, покурить. На ступеньках, встречая рассвет, сидела Лера.

— Привет. — Сказала девушка даже не поворачиваясь. — Не угостишь?

— Ты куришь? — Спросил Тимур, протягивая ей пачку.

— Нет, даже не пробовала. Просто сейчас очень хочется. — Лера достала из пачки сигарету, неумело сжала ее губами. Подкурила, с первого раза не вышло, вторая попытка увенчалась успехом. Затянувшись, резко закашлялась и согнулась, прижимая руку к солнечному сплетению. Прокашлявшись, девушка высунула язык, словно желая избавиться от противного привкуса во рту. — Вот это хрень, как это вообще курят? Она же мерзкая!

— Не знаю, я привык, даже нравится привкус. Или нет, фиг его знает. — Тимур, сел рядом.

— Ты это, прости за вчерашнее. Меня накрыло. Так мило ужинали, будто ничего не произошло, прямо как дома. Вспомнила мать, друзей. Так хреново стало, душа на куски просто. Думала уже всё спят, решила прореветься. А когда тебя увидела…

— Я в туалет вставал, услышал