Невольница. Книга 2 - Сара Ривенс

кровотечение. Дышал он так же прерывисто, как и я. Затем снова посмотрел на раны, которые я прикрывала дрожащими окровавленными руками.

— Дави на живот сильнее, — приказал он, укладывая меня на диван.

Он набрал номер, и внезапно снова зажегся свет. Эшер поднял голову, стиснув зубы.

— Этот ублюдок все подготовил, — проскрежетал он. — У него было десять минут, чтобы тебя похитить.

— Эшер… мне… Мне ужасно больно…

Он скривился, с жалостью посмотрел на меня и быстро скинул куртку. Затем оторвал рукав от моей блузки и приподнял ее, обнажив разрез на боку.

— Я сейчас.

Он выскочил из комнаты и через несколько секунд вернулся с аптечкой. В его телефоне раздался голос Кайла.

— Срочно приведите врача, и все в здание! — закричал Эшер скорее в панике, чем в гневе, и положил аптечку на журнальный столик.

— О черт, сейчас все будет!

И Кайл дал отбой.

Эшер дрожащей рукой погладил мне волосы. Сквозь мои пальцы струилась кровь. Он сел на диван и прошептал:

— Мой ангел… убери руку. Я позабочусь о тебе, хорошо?

Поморщившись, я осторожно убрала руку. С губ сорвалось рыдание, когда я увидела порез. В глазах все поплыло. Я застонала, когда он надавил на рану, накладывая плотную повязку.

— Подождем, пока остановится кровь, — пробормотал он. — Как ты себя чувствуешь?

Мне казалось, что тело больше не выдержит боли.

— Я… устала… Я так устала… Кажется, я… Я сейчас потеряю сознание…

— Черт, черт, черт, — забормотал он, пугаясь еще больше.

Свободной рукой он набрал номер. Включил громкую связь и оставил телефон на колене. Почти мгновенно раздался голос Кайла.

— Она теряет много крови, — сообщил Эш, — так что поднажми.

Голова кружилась, словно из меня вытекла вся энергия.

— Мой ангел! Эй, не отключайся, ладно? Все хорошо… Умоляю, оставайся со мной.

Голос Эшера все отдалялся и отдалялся. Я больше не могла бороться, хотя и чувствовала его страх, разлитый в воздухе.

— Мне больно…

— Я знаю, — прошептал он. — Прости…

Несколько нескончаемых минут я боролась с беспамятством, но чувствовала, что отключусь в любой момент.

— Ты еще в сознании, мой ангел?

— Мм…

Мои глаза приоткрылись, голова склонилась к ране.

— Я все промою, пока мы ждем этого раздолбая-врача. Я звонил ему, он сказал, что делать.

Я даже не слышала, как он уходил. Осторожно он снял повязку, бросил ее на пол и взял новую, которую чем-то смочил.

Эшер все время поглядывал на мое искаженное болью лицо. Когда холодная ткань прикоснулась к ране на животе, я громко застонала.

— Прости.

Он принялся промокать кровь вокруг раны, потом перешел к руке. По моим щекам полились слезы. Я больше не чувствовала руку.

— Элла!

— Я еще жива, — пробормотала я, немного приходя в себя.

— ЭШ!

От дверей донесся голос Кайла. Они наконец приехали…

— Сюда! — тут же заорал Эшер. — И заприте за собой дверь!

Раздались быстрые шаги, и в моем поле зрения возникло лицо Элли. Мои раны привели ее в ужас. Мгновением позже надо мной склонился мужчина лет пятидесяти.

— Не делайте ей больно, — проскрежетал Эшер.

— Она потеряла много крови. Он задел артерию, — констатировал медик, осматривая рану на руке.

Он достал из сумки инструменты, но я не могла на нем сосредоточиться. Я пыталась сфокусировать глаза на Эшере, который, сжав челюсти, бросал убийственные взгляды на врача, который всего лишь делал свою работу.

— Вот… а теперь я займусь твоими ранами.

— Кайл, тебе надо прибрать два трупа, — заявил Эшер, когда к нам подошел Кайл.

— Два? Но…

— Второй под кроватью у Эллы.

Два часа спустя…

Элли и Кайл уехали вместе с врачом и двумя трупами. Оказалось, что под кроватью лежал один из людей, наблюдавших за окрестностями здания. Сегодня мы решили переночевать наверху.

Эшер перетаскивал к себе наши вещи, освобождая квартиру, в которую я больше и ногой не ступлю. Мои раны были перетянуты повязками, которые завтра утром предстояло сменить. Мне запретили пользоваться левой рукой — ну, как минимум не носить в ней тяжести.

После переливания крови мне стало лучше. К счастью, Эшер знал, какая у меня группа крови, потому что сама я этого не помнила.

— Там ничего не осталось! — объявил Эшер, запирая входную дверь.

Я услышала, как он поднимается по лестнице и заходит в спальню.

— Спать хочется, — пробормотала я, чувствуя, как тяжелеют веки.

— Ты собираешься спать прямо так?

Я слишком устала, чтобы переодеваться, и боялась, что раны откроются.

— Давай помогу.

Не дожидаясь ответа, он достал пижаму из моего чемоданчика и вернулся ко мне.

— Я сама…

— Нет, — перебил он, — сама ты не сможешь. Приподнимись.

Я осторожно села в кровати. Сердце забилось быстрее, когда я почувствовала, как его пальцы берутся за мою разорванную блузку и аккуратно ее снимают, стараясь не потревожить раны.

— Я надену на тебя это, — сказал он, показывая пижамный верх без рукавов.

— Сейчас холодно, Эшер, — напомнила я.

— Со мной будет тепло, — улыбнулся он. — Ты… хочешь спать в этом?

Он ткнул пальцем в мой лифчик.

— Я могу его снять…

Но он не позволил. Его пальцы скользнули к застежке. И мое тело, привыкшее к его прикосновениям, не напряглось. Напротив, меня охватила дрожь, а обнаженная кожа покрылась мурашками.

— Подними голову, — попросил Эшер, собираясь надеть на меня майку.

Я смотрела на него. Его старания вызвали у меня улыбку. С грехом пополам ему удалось вдеть меня в пижамный верх, не причинив боли. Потом он принялся за джинсы, мягко стянул их и заменил пижамными штанами.

— Вот, — выдохнул он, с гордостью меня оглядев. — Можешь спать.

— Спасибо.

Он чуть улыбнулся и прикоснулся губами к моему лбу.

Затем улегся сам. Я умостилась в его объятиях, стараясь не задевать болезненную рану на животе. Уткнувшись в его шею, я упивалась успокоительным запахом. Его размеренное дыхание убаюкивало.

— Эшер?

— Мм?

Я не забыла: он ведь признался мне в любви.

От этой мысли в животе запорхали бабочки. Да, он сказал это в порыве гнева, но все же сказал. Теперь, когда он успокоился, у меня был шанс объясниться.

— Я позвонила Шону, чтобы узнать, как у него дела, и не хотела, чтобы ты узнал, потому что боялась, что тебе это сильно не понравится. Боялась, что ты разозлишься.

Он ничего не ответил, но дыхание у него стало прерывистым.

— Шон мне не нравится. Он меня не привлекает, потому что он не ты, — искренне призналась я и шутливо продолжила: — Хотя Шон гораздо…

— Даже не вздумай договаривать.

Я засмеялась. Конечно, Шон никакой по сравнению с Эшером. Мужчина, лежащий рядом, был дьявольски