Пророчество Черной Исабель - Сьюзен Фрейзер Кинг

– Вместо того чтобы оплакивать свою любовь, заливая горе вином, – язвительно заметила Маргарет, – ты мог бы ее спасти.

– Как ты себе это представляешь? – оторвавшись от фляги, мрачно спросил Линдсей.

Хмельное зелье не приносило ему спасительного забвения: боль, отчаяние, ярость терзали его с той же силой, что и раньше. Ах, как ему хотелось верить в любовь Исабель, но он не мог, ведь в конечном счете она выбрала Ральфа…

– Исабель от меня отказалась, – опять отхлебнув вина, продолжал он. – Ее венчание с Лесли – бесспорное тому доказательство.

– А по мне, так оно как раз ничего не доказывает, – возразила Маргарет. – Не распускай нюни, а пойди и спроси у нее самой.

– Милая, не надо с ним так, – мягко упрекнул ее сэр Джон. – Меньше всего Джеймсу сейчас нужны твои попреки.

– Я только хочу ему втолковать, – не унималась молодая женщина, – что Гэвин из Авенила не зря рассказал ему о предстоящей поездке Ральфа – это шанс вернуть Исабель, и его никак нельзя упустить.

– Зачем? Она выбрала Лесли, – мрачно ответил Линдсей, – предпочла роскошную жизнь под защитой большого гарнизона в моем бывшем замке скитаниям и лишениям, на которые ее обрек бы я, изгой, лесной разбойник. Все правильно, кто ее за это осудит?

– Она вышла за Ральфа против своей воли, – воскликнула его кузина, – потому что он пригрозил убить тебя и сэра Джона. Меня, наверное, тоже, – добавила она с горечью.

– Она пожелала мира моей душе, а сама преспокойно разоделась в парчовые наряды, которых я бы никогда не смог ей купить, и пошла к венцу, – продолжал растравлять свою рану Джеймс. – Что ж, она сделала разумный выбор.

– Я видела Исабель с Ральфом: она его боится и ненавидит. Он хочет ее использовать в своих целях: продавать ее пророчества королю. Увези ее!

– Король осыплет ее милостями, никто не посмеет причинить ей вред…

– Но она будет несчастна! – рявкнула Маргарет. – Тебе все равно? Ты же ее любишь!

Он посмотрел на огонь и ответил:

– Люблю. Но я никогда не посягну на чужую жену – это было бы бесчестно даже для лесного разбойника.

– Тогда сделай ее вдовой, – неожиданно вмешался Квентин.

Джеймс поднял на него глаза. Скрестив руки на груди, горец сидел на скамье и спокойно смотрел на товарища.

– Да-да, дружище, сделай Исабель вдовой, – повторил он, – а я тебе в этом помогу.

– И я, – кивнул Генри Вуд.

– Что до меня, – подался вперед сидевший рядом Юстас, – то я служу сэру Джону Сетону с дочерью и Ральфа защищать не обязан, хоть и довольно близко его знаю. К тому же я очень уважаю тебя, Линдсей, – он твердо посмотрел Джеймсу в глаза. – Можешь рассчитывать и на мою помощь.

Нахмурившись, тот в раздумье оглядел друзей.

– Решайся, Джейми, – попросил Патрик. – Я, как всегда, прикрою тебя с тыла.

– Я тоже пойду сражаться, – приподнял перевязанную голову Джорди, лежавший на кровати Элис. – С собой возьму меч, мне это оружие нравится больше всего.

– После сытного обеда и у меня зачесались руки, друзья, – улыбнулся сэр Джон. – Я иду с вами.

Джеймс, однако, продолжал молчать, пристально вглядываясь в их лица.

– Думаю, в этом деле тебе пригодится такой меткий стрелок, как я, – заметила Маргарет, и в ее прекрасных глазах появился янтарный отблеск. – У меня вырос огромный зуб на Ральфа Лесли.

– И у нас тоже, Мэг, – сказал Патрик. – Мы хотим отомстить за тебя.

Последней высказалась Элис:

– Вот тебе мое мнение, племянник: сомневаешься, что миледи вышла замуж по своей воле, – останови в лесу Ральфа и спроси у нее сам.

Джеймс молчал, но уже не потому, что колебался: у него просто перехватило горло от волнения. Преданность друзей потрясла его до глубины души. Пусть их всего горстка, но с их безграничным доверием и поддержкой он сильнее целой армии и богаче самого короля.

И еще есть Исабель, чья нежная, чистая вера подобна роднику для умирающего от жажды.

Пока возлюбленной нет рядом, пока она в чужих жадных руках, несчастная и одинокая, долгожданный мир, которого она ему пожелала, не наступит в его душе…

– Ну что ж, – решительно провозгласил Линдсей, – за дело, друзья!

Считая шаги, Исабель осторожно прошла к насесту, нащупала висевшую на стене перчатку, надела ее, потом погладила сидевшего на насесте сокола и развязала путы. Теперь он был совершенно свободен.

За свадебным ужином, на котором, помимо новобрачных и пастора, присутствовали и несколько английских рыцарей, Исабель, не прислушиваясь к поздравительным речам, за исключением разве что теплых слов сэра Гэвина из Авенила, все время возвращалась мыслями к Джейми. Слава богу, он был наконец на свободе. А вот его сокол нет. Как быть?

И в голове Исабель созрело решение: ему надо дать возможность выбора! Почувствовав, каково приходится птицам, когда на них надевают путы и колпачки, Исабель уже не могла держать сокола у себя, зная, что это, возможно, противно его свободолюбивой натуре. Конечно, он мог выбрать не в пользу хозяйки, пусть так. Она должна была знать наверняка, чего он хочет.

Исабель подошла к открытому окну, подняла руку в перчатке, спела мелодию ектеньи – раз, другой – и замолчала, дав возможность птице услышать зов вольного ветра.

Сокол встрепенулся, заклекотал, потом послышался нарастающий шум крыльев: птица полетела к окну… И уверенно села на перчатку, крепко вцепившись в нее когтями.

Исабель смахнула набежавшие слезы и, шепча сэру Гэвину ласковые слова, отнесла его обратно на насест; там она быстро и уверенно, несмотря на слепоту, вернула путы на место.

– Мой совет – подожди с этим, сынок, – сказал пастор Хью.

– Как это подождать? Нет, она же теперь моя жена! – запротестовал Ральф.

Сидевшая на краешке кровати Исабель молча слушала их разговор, впервые за эти дни испытывая горячую благодарность к пастору.

– Подожди, пока не пройдет слепота, это недолго – день-два, не больше. Исабель снова будет видеть и с радостью примет тебя как супруга.

«Никогда этого не будет», – подумала Исабель.

– Она даже не девственница, – захныкал Ральф. За ужином он много пил и, похоже, был сильно пьян.

– Увы, тебе придется с этим смириться, – ответил пастор. – Хотя на твоем месте я бы не отпускал негодяя, укравшего ее девственность, а жестоко отомстил бы ему за оскорбление. Помни, сынок, пророческий дар Исабель очень хрупок. Пока зрение не вернулось, она все еще во власти благодати господней; в таком состоянии ее нельзя тревожить низкими плотскими помыслами.

– Проклятье… – проворчал Ральф.

Исабель раскрыла пошире глаза и сделала отрешенное лицо, надеясь, что ее вид укрепит пастора в его убеждении. Ей пришло в голову, что, притворяясь слепой, она сможет держать Ральфа на расстоянии, но через мгновение она разочарованно вздохнула: ничего не выйдет, ведь и Ральф, и пастор знают, что слепота пройдет через несколько дней.