Политические тайны Второй мировой - Виктор Устинов

Первые же дни войны вскрыли полную непригодность существующих управлений Наркомата обороны руководить тылом вооруженных сил и обеспечивать боевые действия войск На этот недостаток работы тыловых органов было обращено внимание еще в Советско-финскую войну, но должных выводов в военном ведомстве сделано не было. В мирное время Красная Армия не имела тыла в современном его представлении. В Наркомате обороны вопросами тылового и технического обеспечения занимались все главные управления родов войск и специальных войск, за него косвенно отвечали отдельные заместители наркома обороны, взявшие на себя обязанности по обеспечению войск средствами вооружения и продовольствия. Такое же положение было в округах и армиях.[476]

30 июня 1941 года Главный интендант Красной Армии генерал-лейтенант Хрулев AB. докладывал начальнику Генерального штаба генералу армии Г. Жукову «Дело организации службы тыла действующей армии находится в исключительно тяжелом положении. Мы не имеем никаких данных по обеспечению продовольствием и интендантским имуществом фронтов… Подвоза также нет, так как Главное интендантское управление не имеет данных, куда и сколько нужно и можно завозить»[477]. С присущей ему прямотой Г. Жуков ответил Хрулеву: «Мы и сами не имеем никаких связей».[478]

О проблемах тылового и технического обеспечения действующей армии узнал и Сталин, как только он возглавил Ставку. В начале июня он дал указание группе офицеров из состава Генерального штаба и Главного интендантского управления под руководством AB. Хрулева изучить опыт управления тылом в период Русско-японской и Первой мировой войн, а также в армиях западноевропейских государств, и в сжатые сроки разработать новое положение о Главном управлении тыла Вооруженных сил, фронта и армий.

28 июля проекты документов лежали на столе у Сталина. Члены ГКО тогда собрались на станции метро «Кировская», так как в эту ночь немцы особенно ожесточенно бомбили Москву. Прочитав документы, Верховный Главнокомандующий молча протянул их начальнику Генерального штаба Г. Жукову. Тот быстро с ними ознакомился и заявил категорическим тоном: «Я не согласен. Авторы этих документов хотят, чтобы органы тыла подмяли под себя Генеральный штаб». Сталин вспылил: «Вы в этом ничего не понимаете. Никакой вы не начальник Генерального штаба, Вы просто кавалерист». При этом он взял документы обратно и тут же их подписал[479]. Это было не первое недовольство Верховного Главнокомандующего работой Г. Жукова, высказанное Сталиным в присутствии членов ГКО и генералов Генерального штаб. Штабная работа никак не подходила Жукову: он не успел ею овладеть до войны и сейчас он просто не охватывал всего размаха и глубины работы Генерального штаба и потому чувствовал себя не на месте. Сталин все чаще и больше стал общаться и работать с маршалом Шапошниковым и генералом Василевским, хорошо знавшими возможности промышленности по выпуску военной продукции и положение дел во внутренних округах, откуда постоянно черпались силы для действующей армии. Шел второй месяц войны и Г. Жуков не мог не видеть, что Сталин обладает превосходными познаниями в военной стратегии, которую он тесно увязывал с возможностями государства, и потому он чувствовал себя в Генштабе лишним. К тому же Жукова не покидало чувство вины за потерю управления войсками в первые дни войны, а понесенные жертвы были так велики, что они взывали к отмщению. Судьба войны решалась на фронтах, и свое призвание Г. Жуков видел на полях сражений с ненавистным врагом и ждал только удобного случая, чтобы попроситься в войска. Такая возможность появилась в конце июля, когда в Ставке было решено создать еще один фронт на направлении наступления немецко-фашистских войск к Москве — Резервный и Сталин с большим одобрением отнесся к его просьбе. Первые же донесения Г. Жукова о положении войск своего фронта в Ставку были настолько глубокими в оценке противника и действий своих войск, что не приходилось сомневаться в его таланте и стремлении диктовать противнику свою волю, которую он и сумел навязать ему в ходе наступательной операции под Ельней. Уже после войны, касаясь переустройства служб тыла в вооруженных силах страны на новой основе, он признался, что «до июня 1941 года он не представлял себе гигантские масштабы и необычайную сложность в работе тыла в современной войне; с этой проблемой ознакомился по-настоящему лишь в ее ходе».[480]

Под непосредственным руководством Государственного Комитета Обороны, тыл вооруженных сил был в короткие сроки реорганизован, и уже осенью он стал могучим средством борьбы. Такой образцовой и централизованной организации военно-экономического обеспечения многомиллионных формирований войск еще не знала ни одна армия мира. В тот период организация тылового обеспечения войск рассматривалась как исключительно важная оперативная и государственная задача. При назначении первых начальников тыла фронтов, оклады и положение которых уравнивалось с командующим фронтом, народный комиссар обороны И.Сталин обстоятельно беседовал с ними в своем кабинете, и, напутствуя их, указывал: «Война требует железного порядка в снабжении войск Этот порядок должен наводиться твердой рукой начальников тыла фронтов и армий. Вам нужно быть диктатором в тыловой полосе своих фронтов, и это каждый должен хорошо усвоить».[481]

За годы войны тыл советских вооруженных сил сложился в мощный и эффективный военно-хозяйственный организм. Он принимал, перерабатывал, распределял, своевременно доставлял, ремонтировал и восстанавливал огромное количество всевозможных предметов военного назначения, обеспечивал их сохранность и эффективное использование войсками. Масштабы работы тыла непрерывно росли. Если среднесуточный расход боеприпасов и горючего в сражении на Волге принять за 100 процентов, то в сражении под Курском он составил соответственно 306 и 417 процентов, в Висло-Одерской операции — 498 и 534, в Берлинской — 876 и 715 процентов. Всего за годы войны войска израсходовали 427 млн. снарядом и мин, около 17 млрд. патронов, более 13 млн. тонн горючего, около 40 млн. тонн продовольствия и фуража, получили свыше 38 млн. шинелей, 73 млн. гимнастерок, 70 млн. шаровар и около 64 млн. пар кожаной обуви[482]. Тыл вооруженных сил был важным звеном в превращении экономических возможностей государства в военную мощь и достижения победы над сильным врагом.

С появлением Г. Жукова на западном направлении резко возросла боевая активность войск Резервного фронта, и противник это сразу почувствовал. Там не только не было успеха у немцев — они не успевали отбиваться ни днем, ни ночью от нестихающих атак бойцов его фронта, часто переходящих в решительное наступление по овладению главенствующими позициями в обороне врага. Разведывательные подразделения фронта стали работать на большую глубину и своевременно вскрыли намерения гитлеровского командования направить подвижные силы на юг, о чем Жуков немедленно сообщил в Ставку. Постоянно тревожа врага, Г. Жуков стал готовить наступательную операцию по овладению Ельней, которую он успешно осуществил в начале сентября.