Полигон богов - Виктор Тюрин

Взяв накидку, я спустился во двор. Через некоторое время мы уже подъезжали к лесу. Прогулка удалась. Сильвия была очень грустна, но не казалась такой замкнутой, изредка отвечая на наши шутки и улыбки. Жизнь продолжалась! Молодость и любовь делали свое дело.

На обратном пути, завидев черную громаду замка, она опять нахмурилась. Чтобы отвлечь ее, я поделился своим недоумением по поводу странного рисунка на одном из ковров в ее покоях. Она мне сказала, что ковер висел там всегда. Кто из ее предков его повесил, она не знает. Рисунок на нем был и для нее загадкой. Только я хотел перевести разговор на другую тему, как вдруг она перешла на таинственный шепот:

– С эти ковром связана страшная тайна. Я чуть не свалился с седла, резко наклонившись к ней:

– Какая тайна?

Сильвия, выдержав паузу, продолжала тем же таинственным шепотом:

– Он никогда не выгорает на солнце. Все ковры и гобелены время от времени приходится менять, заменяя их новыми. А на нем рисунок как был, так и остается ярким и свежим.

Увидев разочарование на моем лице, которое мне не удалось скрыть, она рассмеялась. Я бы и хотел на нее рассердиться, да не за что было. Откуда она могла знать, что я так остро отреагирую на слово “тайна”. Услышав смех Сильвии, все наперебой стали спрашивать, что ее так развеселило. Сильвия рассказала о нашем разговоре. И тут же с молчаливого согласия тетушки пригласила всех в свои покои полюбоваться на необычный рисунок Так, за разговорами мы и не заметили, как въехали во двор замка.

К вечеру я успел забыть о приглашении Сильвии, но слуга, постучавший в дверь моей комнаты, сообщил, что меня ждут в покоях графини.

“Черт! Совсем забыл про этот ковер. Было бы на что смотреть!” – с досадой думал я, поспешно одеваясь.

Через двадцать минут я стучался в покои Сильвии. Там уже собрались все приглашенные. За чаем нам стали подробно рассказывать о сюжетах ковров и гобеленов, о вышивках, выполненных самой Сильвией, а заодно и о других предметах, которые украшали ее покои. На мой взгляд, эти рассказы несколько затянулись, и я откровенно заскучал. От нечего делать стал опять рассматривать узор ковра, заинтересовавший меня утром.

“Этот ковер какой-то сумасшедший выткал. Никакой симметрии! Я бы сказал, что… Но что это? Нет! Этого не может быть! Сначала успокойся!”

Меня ошеломила внезапная догадка. Громадным усилием воли я сдержался и не выпрыгнул из кресла. Потом осторожно осмотрелся по сторонам. Все смотрели на Сильвию и внимательно слушали ее.

“Успокойся, Миша”.

Вдохвыдох! Вдох-выдох! Я заметил, что мои пальцы побелели, судорожно сжимая ручки кресла. Осторожно расслабившись, я слегка подвигался в кресле, пытаясь сбросить напряжение. Своим ерзаньем я заслужил неодобрительный взгляд тетушки Сильвии. Но сейчас мне было не до нее. Я снова впился глазами в ковер.

“Где были мои глаза?! Какой же я дурак, что пропустил мимо ушей слова Сильвии. Привык, что на этой планете люди сочиняют небылицы на каждом шагу. Придумывают любые сказки и верят им”. Сейчас мои мысли текли спокойнее. Но это спокойствие оказалось очень коротким. Только я представил себе, что через день-другой смогу пользоваться всеми благами цивилизации, как волнение вновь вернулось.

“Я буду жить как человек! Мы прошли эту дорогу1 Шесть месяцев варварской жизни! Это очень много! Да что я такое говорю?! Господи, опять не то! А какая разница? Какой я себе отпуск устрою!”

Мои мысли прыгали, скакали, вертелись в розовом облаке, состоящем из грез и мечтаний. Мне все труднее становилось сдерживать себя.

Видно, я вел себя не совсем прилично под наплывом нахлынувших чувств, чем невольно обратил на себя внимание окружающих. Мне пришлось собрать всю свою волю в кулак, чтобы досидеть до конца приема. Я изо всех сил старался вести себя примерно, но, когда уходил, получил еще один осуждающий взгляд тетушки. Только за нами закрылась дверь, как я схватил ребят и потащил в свою комнату. Они уже догадывались, что со мною что-то происходит. Втащив их в комнату и закрыв плотно дверь, я жестом показал им на кресла. Сам схватил кувшин с вином и хлебнул прямо из него.

– Мы нашли эту могилу! Вы поняли? Мы ее нашли!

Только выплеснув эту фразу, я немного успокоился. Впервые за все время нашего совместного путешествия я увидел откровенно изумленные лица ребят. Но воины есть воины, они не привыкли долго удивляться.

– Мы тебя слушаем. Говори быстрее, как ты ее нашел! – с нетерпением в голосе попросил Ваня.

– Эта могила скрыта за ковром. Тем самым, который висит в комнате Сильвии, – торжествующе произнес я.

– Что, на нем написано, где искать эту могилу? – с ехидцей спросил Шах. – Тебе не кажется, что все слишком просто?

– На ковре выткан план замка Если бы не дополнительные узоры, я бы давно это увидел. Главное, что на плане комната Сильвии обведена красным кружком. Больше нигде в рисунке красного цвета нет, – уверенно заявил я.

– План замка? Ты уверен? – с сомнением в голосе протянул Ваня.

– Уверен. Когда мы сможем это проверить? – уже требовательным тоном спросил я Ваню.

– Я поговорю завтра с Сильвией, – заявил он спокойно.

– Как завтра? А почему не сейчас? Ваня, ты что, f F не понимаешь, что сейчас решается наша судьба?! – возмутился я.

– Она уже легла спать. Я не буду ее будить. Его холодный тон отрезвил меня. Я с надеждой посмотрел на Шаха, но тот только пожал плечами.

– Ну будь другом, поговори с ней сейчас! – сделал я еще одну попытку пробить Ванину броню. – Ну что тебе стоит?

В ответ он только отрицательно покачал головой.

– Ладно, – вздохнул я обречено. – Завтра так завтра. Но чтоб с утра пораньше. Договорились?

– Договорились.

На этом наше совещание закончилось. Я не спал полночи, не мог найти себе места, предвкушая общее ликование, когда тайна будет наконец раскрыта.

“Неужели могила найдена?”

Я верил и не верил этому. Полгода поисков, сомнений и неудач. Так может и комплекс неполноценности появиться. Скорей бы утро! Сомнения и надежды так измучили меня, что когда я наконец решился прилечь, то уснул почти мгновенно.

Утром меня разбудил Ваня, за его плечом стоял Шах. Открыв паза, я увидел, что по их лицам скользнули улыбки. Уже это заставило меня соскочить с постели, когда Ваня ехидно произнес:

– И это называется “с утра пораньше”? А завтрак уже прошел.

Я секунду смотрел на них непонимающим взглядом, потом кинулся к дверям. Я бы так и вылетел за дверь, если бы не мощная Ванина рука.

– А одеваться кто будет?

Спокойный тон и тяжесть его могучей руки, лежащей на моем плече, отрезвили меня. Вскоре мы стояли у дверей в покои Сильвии. Сердце у меня стучало так сильно, что, казалось, выпрыгнет из груди.