Зов предков - Даниэла Стил

Вернувшись домой, Бриджит успела отправить эсэмэску Теду, в которой благодарила за поддержку. Он и правда ей очень помог. Его звонок стал тем толчком, который был необходим ей, чтобы прыгнуть. Вот только сумеет ли она после своего прыжка подняться в небо или плюхнется в лужу? Будущее покажет, решила Бриджит. Для начала ей нужно было добраться до Парижа и встретиться с Марком.

* * *

На следующее после прощания с Эми утро Бриджит взяла напрокат машину и поехала в Нью-Йорк. Ей не хотелось лететь внутренним рейсом со своими двумя тяжелыми чемоданами, а поездка на машине обещала быть довольно приятной. Стоял чудесный июньский день, солнышко ласково пригревало, и настроение у Бриджит было приподнятое. По пути она даже что-то напевала, что случалось с ней нечасто. Принятое решение больше не вызывало в ней ни страха, ни колебаний.

Последние три дня Бриджит провела с матерью. Они один раз сходили в театр и поужинали в ресторане, кроме того, Маргерит показала дочери, как она распорядилась собранными во Франции материалами. Все документы были разложены по папкам в хронологическом порядке и снабжены ссылками, благодаря которым можно было без труда проследить историю семьи до 1750 года. Теперь у Маргерит был новый план — выяснить все, что возможно, о де Маржераках, которые жили во Франции раньше — вплоть до XII столетия, когда был построен их фамильный замок. Благодаря найденным Бриджит документам этот план можно было осуществить без особого труда — Маргерит, во всяком случае, считала, что она с этой работой справится.

— Как продвигается твоя книга? — спросила она Бриджит, когда они сидели в ресторане.

— В последнее время мне было не до нее: я разбирала и упаковывала вещи, но в Париже я обязательно к ней вернусь.

— Как я рада, — сказала Маргерит с улыбкой, — что у тебя все так удачно складывается. Новая работа, новый город, новая книга и, может быть, новый мужчина… — Насчет этого последнего пункта она ничего точно не знала, но надеялась, что так и будет. Маргерит очень хотелось, чтобы ее дочь была счастлива, а с Марком или с кем-то другим, это ей самой решать. Впрочем, относительно Марка у нее были весьма серьезные подозрения: Бриджит, правда, почти ничего о нем не рассказывала, но мать видела, что в последнее время дочь держится совершенно иначе. Казалось, после возвращения из Франции Бриджит обрела уверенность в себе и была вполне довольна жизнью. Безусловно, здесь сыграло свою роль и то, что ей удалось узнать так много об их предках, но Маргерит считала, что это далеко не все и что к этому имеет отношение именно Марк. Пожалуй, думала она, даже хорошо, что ни один из бостонских университетов не предложил Бриджит работу и она приняла предложение Американского университета в Париже. В противном случае ее дочь могла бы надолго застрять в Бостоне — и одному богу известно, к чему бы это привело.

А Бриджит и в самом деле полностью избавилась от сомнений и почти избавилась от страха и неуверенности. В будущее она смотрела смело, веря, что сумеет и обжиться в чужом городе, и справиться с новой работой. Единственное, чего она пока не знала, — это какими будут их отношения с Марком.

За последние пару недель они обменялись еще несколькими мейлами. Занятия в университете почти закончились, и Марк собирался в отпуск. Бриджит он написал, что в августе планирует навестить сестру и, может быть, съездить в горы, но что весь июль он будет в Париже, так как ему нужно заканчивать книгу. Спрашивал Марк и о ее планах, но Бриджит ответила уклончиво, написав, что пока ничего точно не знает, и, по большому счету, это не было неправдой. Ей и в самом деле хотелось сначала устроиться на новом месте, освоиться с новыми служебными обязанностями, да и книга о Вачиви не давала ей покоя — Бриджит хотела вернуться к ней как можно скорее. О том, что у нее новая работа, она Марку все же написала, не уточняя только, что это за работа и где, а он и не спросил об этом, так что лгать и выкручиваться ей не пришлось. Она просто промолчала, а молчание еще не преступление. Кроме того, Бриджит все равно собиралась все ему рассказать и заодно поблагодарить за то, что он свел ее со своим знакомым из кадровой службы Американского университета, но сделать это в любом случае было лучше не по электронной почте, а при встрече.

Эта встреча лицом к лицу представлялась Бриджит очень важной. Ей хотелось увидеть реакцию Марка, увидеть, как он будет держать себя с ней. В их отношениях и так набралось много неясности и недоговоренности — взять хотя бы неожиданный поцелуй. Бриджит не представляла, как сложатся их отношения теперь, когда она вернулась, а главное — она сама не могла решить, в каком качестве ей хочется видеть Марка: в качестве друга или в качестве близкого мужчины. На этот раз Бриджит ехала во Францию уже не на несколько дней, а надолго. В течение целого года она будет жить в Париже, и это обстоятельство позволяло обоим строить свои отношения на более прочной, долговременной основе. С другой стороны, Бриджит не хотелось наступить на те же грабли, что и с Тедом, — утонуть в комфорте, увлечься легкостью и простотой ни к чему не обязывающей связи и в конце концов так и не отважиться задать главные вопросы ни Марку, ни самой себе. Вот почему она твердо решила, что на этот раз она сначала задаст эти самые вопросы и получит на них ответы и только потом откроет Марку свое сердце. У нее больше не было права на душевную лень, инфантильную робость и страх — отныне она должна действовать как зрелая, самостоятельная, уважающая себя женщина.

Накануне ее отъезда из Нью-Йорка они с Маргерит в последний раз ужинали вместе. На прощание мать крепко обняла Бриджит и поцеловала.

— Будь осторожна, милая, — шепнула она. — Береги себя. Надеюсь, в Париже ты встретишь много замечательных людей и будешь счастлива.

Они уже договорились перезваниваться как можно чаше, и Бриджит этому была рада — пока она жила в Бостоне, мать всегда поддерживала и ободряла ее, а в Париже тем более ей будет приятно услышать родной голос.

— До встречи, — добавила Маргерит, и в ее глазах заблестели слезы. Она знала, что без Бриджит будет очень скучать, но сейчас она не думала о себе и хотела только одного — чтобы дочь была счастлива. Того же хотела для себя и Бриджит — хотела и надеялась, что в Париже ее желание обязательно сбудется.

Она уже спускалась в лифте со своими чемоданами, когда ей пришло в голову, что через каких-нибудь девять с половиной часов она будет в Париже. И хотя Бриджит все еще немного побаивалась того, что могло ждать ее в чужой стране, ей вдруг захотелось оказаться там как можно скорее.

Самолет компании «Эр Франс» вылетел из Нью-Йорка в полночь. В Париже он должен был приземлиться около двенадцати часов по местному времени. Кадровая служба Американского университета заранее выслала Бриджит адрес, где ей предстояло жить, и предупредила, что ключи от квартиры она может получить у консьержа.

Увидев мейл с адресом, Бриджит не сразу поверила своим глазам: ее новая квартира находилась на рю дю Бак — буквально в двух шагах от особняка Тристана и Вачиви. Это было доброе предзнаменование, и она сразу приободрилась.