Перелом - Сергей Альбертович Протасов

военного ведомства, а еще больше случившийся буквально на следующий день после публикации снимков в газетах погром в ателье. Там явно что-то искали.

Но деньги от газетчиков и военных дали лишь короткую отсрочку. Издателям срочно требовались новые материалы, причем крайне желательно в соответствующей реальным событиям хронологической последовательности. Так сказать, с чего все начиналось. Как тут было возможно обойтись без Цусимы?! Вот мастер и оформился военным фоторепотером и сразу заручился твердым обещанием одного из своих хороших знакомых из штаба с первой же оказией быть отправленным именно туда.

С Бараташвили они познакомились еще во время съемок в Посьете и сошлись быстро, с ходу оценив потенциальные возможности взаимовыгодного сотрудничества. Одного привлекала возможность с профессиональным качеством запечатлеть на пластинке все, что видно сверху для последующего тщательного изучения, другого – перспектива панорамной съемки больших объектов.

Следующая встреча на борту «Днепра» оказалась для обоих неожиданным и приятным сюрпризом. За пару дней плавания отношения уверенно начали перерастать в дружбу. Попутно Подзоров стал официальным хроникером этого похода. Учитывая, чем он закончился, и тот факт, что снимки момента завязки сражения, несмотря на большую дальность, получились удачными (оправдались-таки мощные капиталовложения), перспективы перед ним теперь открывались неплохие.

Хотя, добравшись до передового южного форпоста России в Японском море, Федор Иванович имел уже за спиной приличный и перспективный багаж, останавливаться на достигнутом он не собирался. Мотаясь по островам, не забывал и пригревшую его воздухоплавательную роту. Снимки ее трудовых будней составили значительную часть всей цусимской серии. В короткие минуты отдыха они с князем часто обсуждали дальнейшие перспективы слияния их ремесел.

Кроме чисто умозрительных предположений, прорабатывались и реальные варианты, выносившиеся на обсуждение местных специалистов в разных областях, могущих иметь отношение к задуманному. В итоге за неделю пришли к выводу, что опробовать подобный симбиоз можно и нужно уже сейчас. К тому же рискнуть ради дела оба были готовы. Так что, не мешкая, отправились на доклад к Йессену. Тоже вдвоем.

Тот, еще даже толком не успев войти в курс всех дел на эскадре, новым посетителям, предлагавшим в корне изменить большую часть уже спланированной еще до него операции, естественно, не обрадовался. Однако гнать их с порога тоже не стал. После предварительного обсуждения их отправили к синоптикам и к новому начальнику отряда крейсеров Егорьеву для более основательной проработки, поскольку успех всего затеваемого мероприятия в первую очередь зависел от ветра и условий видимости, а во вторую от способности крейсеров обеспечить подобающее начало и завершение.

Поскольку предварительные проработки оказались достаточно основательными, особого согласования не потребовалось. Синоптики выдали вполне благоприятный прогноз, правда, ловить который нужно было уже сейчас. Командование крейсерского и минных отрядов также не видело реальных препятствий для обеспечения нормального прикрытия воздушной разведки.

Штабные, вопреки ожиданиям, тоже оказались только за. Неизвестность в отношении противостоящего противника всем уже встала поперек горла. А в этом случае всего-то и требовалось, что отменить выход броненосцев, чему все были только рады, да сводному десантному отряду при следовании в назначенный район для выполнения своей основной отвлекающей задачи нарезать аэростатоносцем небольшую петлю в составе соединения и приданных легких сил. Так что «добро» на смену планов, а потом и доработанные боевые приказы и дополнительные инструкции все успели получить еще до начала боевого развертывания.

Глава 12

В строгом соответствии с этими боевыми приказами, как только поздно вечером 4 октября за антенны «Орла» зацепились условленные с немцами телеграммы с «Ганзы» и «Бисмарка», означавшие, что южнее Цусимы английских кораблей нет, в Озаки началось активное шевеление. С берега отзывали офицеров и команды, отсыпавшиеся в специально оборудованном лагере. Все они принимали свое хозяйство от мастеров и дежурных смен. Самый необходимый ремонт к этому времени едва успели закончить и сейчас спешно вытаскивали то, что после него осталось (обрезки, мусор, приспособления и т. д.). Назначенные в поход транспорты и «Терек» всемерно ускорили приемку пехоты и ее тяжелого вооружения. Суета поднялась неописуемая.

Всю ночь на рейде светились ярким электрическим светом люстры, сновали катера и буксиры, тягавшие уже разгруженные и еще нет баржи и лихтеры, визжали и лязгали грузовые стрелы. Тут и там мелькали потные лица постоянно подгоняемых грузчиков и их пропитанные потом спины. А за два часа до рассвета началось контрольное траление фарватера. При этом погрузка все еще продолжалась полным ходом и по всем графикам должна была закончиться только к вечеру.

Вызванные этим робкие предположения работяг и некоторых матросов, явно не горевших желанием снова идти в море, что канал чистят по какой-то другой надобности, не оправдались. Конвою было приказано закончить приемку пассажиров и имущества не позже семи часов утра, то есть на полсуток раньше срока. Тут уж вообще начался форменный аврал. Спешно опускали в трюмы и рассовывали по палубам все, что еще не успели, уже не обращая никакого внимания на порядковый номер груза в грузовых предписаниях.

В итоге, перемешав на самих судах и даже между ними не менее четвертой части тяжелого багажа, опоздали к назначенному времени всего на полчаса. С первыми лучами солнца караван, ведомый «Богатырем» и «Светланой», уже втянулся в обозначенный вехами проход между минными полями. Впереди крейсеров шли миноносцы и «Безупречный», а фланги прикрывали катера. С отставанием в три кабельтова величественно шествовали высокобортные «Терек», «Корея», «Анадырь», «Летингтон» и «Арабия», а с кормы их подпирал «Донской».

На пароходы загрузили три батареи полевой артиллерии, а также 7-й отдельный Восточно-Сибирский стрелковый полк и два батальона 30-го Ингерманландского драгунского. Эти части должны были составить временный гарнизон Окинавы. Для организации береговой обороны транспорты приняли на борт 150 сфероконических мин, четыре 152-миллиметровых и десять 75-миллиметровых пушек с боезапасом, снятых с «Авроры» для разгрузки крейсера в ходе подготовки его к переходу во Владивосток.

Орудия были далеко не новыми, уже практически исчерпавшими ресурс своих стволов, так что особо ими не дорожили. Не исключалось, что после окончания демонстрации их придется подорвать, бросив на чужом берегу. Вместе с пушками взяли уже готовые типовые деревянные основания под них, которые требовалось только собрать на новых позициях. Такую методику уже успели отработать. Она позволяла вводить артиллерию в строй в течение первых суток после высадки.

Предполагалось под охраной бронепалубных крейсеров форсировать прилегавшие к Цусиме воды на пути к островам Рюкю, где вполне возможно было встретить японские мобилизованные суда, привлекаемые в больших количествах к патрульной службе. Произведя разведку вокруг Окинавы и убедившись в отсутствии угрозы для каравана, Егорьев должен был следовать далее для встречи конвоев, а