Время и боги. Дочь короля Эльфландии - Лорд Дансени

И все пираты возликовали – всем им хотелось снова ступить на твердую землю где-нибудь там, где подоспевший палач не вздернет их тотчас же в воздух; и, при всей их храбрости, куда как неприятно им было видеть в ночи, что столько огней движутся в их направлении. И даже сейчас!.. Спасибо, преследователи свернули в сторону и затерялись в тумане.

А еще капитан Шард сказал, что нужно сперва запастись провиантом, а лично он намерен жениться прежде, чем осядет на одном месте; так что команде предстоит еще один, последний бой, перед тем, как все покинут корабль: пираты разграбят приморский город Бомбашарну и возьмут там провианта на несколько лет, а сам он женится на королеве Юга. И снова пираты возликовали, ибо часто видели они с моря прибрежную Бомбашарну и неизменно облизывались на ее изобилие.

И вот подняли они все паруса, и, то и дело меняя курс, пока не рассвело, ускользнули и скрылись от недружественных огней, а потом весь день стрелой летели на юг. К вечеру впереди показались хрупкие серебряные шпили изысканной Бомбашарны – гордости побережья. А посреди города красовался дворец королевы Юга; все его бессчетные окна смотрели на море и полнились светом – ибо над водой догорал закат, а служанки зажигали свечи одну за другой, – так что издалека дворец казался жемчужиной, что влажно мерцает в раковине моллюска-абалона, только что извлеченной из глубин.

Такой предстала Бомбашарна ввечеру над морем глазам капитана Шарда и его пиратов, и вспоминались им слухи о том, будто Бомбашарна – прекраснейший из городов на побережьях мира, а дворец еще прекраснее самой Бомбашарны; а что до королевы Юга, так она, по тем же слухам, не имеет себе равных. И вот настала ночь и сокрыла серебряные шпили, и заскользил Шард сквозь сгущающуюся тьму, и к полуночи пиратский корабль встал на якорь под береговыми укреплениями.

И в тот час, когда обыкновенно умирают недужные, а часовые на безмолвных бастионах бдят и не смыкают глаз, ровно за полчаса до рассвета Шард, рассадив половину команды по двум лодкам и преловко обмотав весла в районе уключин, бесшумно высадился под стенами города. Еще до того, как подняли тревогу, пираты вошли в ворота дворца; а при первых же звуках тревоги канониры Шарда обстреляли город с моря, и, прежде чем заспанная солдатня Бомбашарны поняла, откуда грядет опасность, с суши или с моря, Шард уже благополучно умыкнул королеву Юга. Пираты охотно бы посвятили разграблению этого серебряного приморского города целый день, но с рассветом на горизонте замаячили подозрительные марсели и брамсели.

Так что капитан, прихватив королеву, бегом спустился к берегу, поскорее вернулся на борт и уплыл с той добычей, что удалось захватить в спешке, и вместе со своими людьми, число которых изрядно подсократилось, ведь к лодке пришлось пробиваться с боем. Пираты весь день проклинали вмешательство зловещих кораблей, а те неотвратимо приближались. Поначалу их было шесть; ночью отстали все, кроме двух; но на протяжении всего следующего дня эти два маячили в пределах видимости, и у каждого пушек было больше, нежели у «Стреляного воробья». Всю следующую ночь Шард петлял по морю, сбивая неприятеля со следа, и два корабля разделились; но один упорно не терял «Воробья» из виду и на следующее утро остался с Шардом один на один посреди моря, а вдали уже показался архипелаг, великая тайна всей капитанской жизни.

И понял Шард, что боя не избежать. Сражаться пришлось не на жизнь, а на смерть, и однако ж Шарду оно оказалось только на руку, ведь веселых молодцов под его началом насчитывалось больше, нежели мог вместить островок. Битва закончилась еще до того, как подоспел второй корабль; Шард избавился от всех неудобных улик и той же ночью достиг островов поблизости от Саргассова моря.

Задолго до первого света уцелевшие пираты во все глаза вглядывались в море, а с восходом увидели: вот он, островок, размером не крупнее двух кораблей, рвется с якоря, ведь в кронах деревьев поднялся ветер.

И высадились пираты с корабля, и выкопали себе каюты, и подняли якорь со дна морского, и вскорости привели остров в полный порядок – хоть сейчас в плавание! А опустевшего «Стреляного воробья» пустили на всех парусах по воле волн, туда, где за ним охотилось еще больше государств, нежели даже подозревал Шард; и вскорости захватил ее адмирал Испании и, не обнаружив на борту хваленой команды, – никого, чтобы повесить за шею на нок-рее! – даже захворал с досады.

А Шард на своем острове потчевал королеву Юга лучшими выдержанными винами Прованса и дарил ей для украсы индийские самоцветы, награбленные с галеонов, кои везли сокровища в Мадрид; Шард накрыл для нее пиршественный стол под солнцем и велел своим морякам в нижних каютах – тем, что поголосистее, – спеть песню-другую; однако ж королева дулась и супилась и была с ним неласкова, и вечерами частенько слышали, как капитан сетует: «И какого рожна им надобно, этим королевам!» Так жили они долгие годы; пираты по большей части играли в кости да напивались внизу, капитан Шард обхаживал королеву Юга, но она так и не позабыла Бомбашарну.

Когда же необходимо было пополнить запасы продовольствия, пираты поднимали паруса на стволах деревьев, и, пока ни одного корабля в пределах видимости не наблюдалось, остров скользил под ветром и волны перекатывались по песчаному пляжу; но как только вдали показывался корабль, паруса убирались и прибежище пиратов снова становилось самым обыкновенным, не нанесенным на карты островком.

«И какого рожна им надобно, этим Королевам!»

Передвигались пираты в основном ночью; иногда они вставали на якорь неподалеку от прибрежных городов, как встарь; иногда храбро входили в устья рек и даже причаливали ненадолго к земле, разоряли окрестности и снова уходили в море. А если ночью на их островок бурей выбрасывало какой-нибудь корабль, пираты говорили: что ни делается, все к лучшему. Они здорово поднаторели в мореходстве, а уж изворотливости им было не занимать, они ведь понимали: если вдруг пойдут слухи о бывшей команде «Стреляного воробья», так в каждый порт понабегут палачи с веревками.

Насколько известно, никто их так и не разоблачил и не отобрал у них остров; однако поползли слухи – от порта к порту, и во всех моряцких тавернах, и живы те слухи и по сей день – об опасном скалистом островке, которого нет на картах и который внезапно появляется словно из ниоткуда в безопаснейшем фарватере между Плимутом и мысом Горн: налетев на него, суда, по всей видимости, терпят крушение и, как ни странно, исчезают бесследно. Поначалу люди судили да рядили, но затем какой-то состарившийся в странствиях мореход положил домыслам конец, глубокомысленно обронив: «У моря свои тайны».

А капитан Шард и королева Юга жили долго и почти счастливо, хотя вечерами те, кто нес вахту в кронах деревьях, по-прежнему видали, как капитан сидит с озадаченным видом, и слышали, как он то и дело недовольно бормочет себе под нос: «И какого рожна им надобно, этим королевам!»

Повесть эту пересказывают на балконах Белгрейв-сквер и в башнях Понт-стрит; о том, как все было, поют вечерами на Бромптон-роуд[20].