Черно-белая война - Игорь Ковальчук

– Очень приятно. И что же за претензии?

– Ты убил ее.

У Мэлокайна округлились глаза.

– Что я сделал?

– Ты глухой, ликвидатор?

– Милая девушка, вы меня обвиняете в убийстве, как я понимаю. Ордер на арест, санкционированный генеральным прокурором или патриархом моего клана, у вас имеется? Покажите, пожалуйста, я ваш сверток подержу.

– Ты прекрасно понимаешь, что никаких бумаг у меня нет. И я пришла не арестовывать. К сожалению, формально ты невиновен.

– Так, что произошло? – До Мэла лишь теперь начало доходить, что же такое сказала ему Артана и что все это значит. – Что случилось?

– А ты не знаешь? Ты не догадываешься? Ты же должен был знать!

– Что я должен был знать?

– Что она умрет родами, козел! – закричала девушка, и тут он заметил, что по ее щекам струятся не только капли дождя, которые к тому же давно должно было стряхнуть ветром. – Ее убил твой ребенок, и ты прекрасно знал, что так и должно было произойти.

– Я не просил ее спать со мной, – резонно возразил он. – И полагал, что ваши планировщики знали, что делали, когда решали скрестить ее с Мортимером. Из того, что наши дети рождаются очень крупными, мы тайны не делаем.

Артана плакала, стоя на пороге, и ему стало ее жаль. Он понял, что девушка просто не представляет, кого еще можно обвинить в смерти сестры. Собственных родственников? Немыслимо. У законников клановая близость должна быть никак не меньше, чем у остальных клановых. Гиаду терзает горе, надо отнестись к ней снисходительно, подумал Мэл. Помолчав, он сказал:

– Мне очень жаль, что так получилось. Если бы я мог чем-то помочь, я б помог, но я же даже не женщина и слабо себе представляю, как проходит беременность и роды. И советом даже не смог бы помочь. Мне очень жаль, что Тайарне так не повезло.

– Не повезло?! Это ты виноват!

– В той же мере, что и мой ребенок. Но он же не хотел никого убивать. Он был еще слишком мал… Подожди, ребенок тоже умер?

– Нет, – зло проворчала Артана. – Жив. То есть жива. На, – и сунула Мэлокайну сверток.

Он принял его потому, что растерялся. Сверток сунули так решительно, что оттолкнуть его было невозможно. Ликвидатор взял ношу (она показалась ему совсем легкой, всего-то килограммов пять-шесть) и сунул под мышку, потому что так было удобнее. Вопросительно взглянул на собеседницу, ожидая продолжения.

Девушка из клана Блюстителей Закона с вытянувшимся лицом наблюдала за его манипуляциями со свертком.

– Разве так держат ребенка? – уже более миролюбиво спросила она, но попыток перехватить сверток не сделала.

– Это ребенок? – поразился Мэл. Он торопливо завертел промокшее одеяло, но, поскольку плохо представлял себе младенцев, тем более «упакованных», сперва взял малыша вверх ногами. Потом сообразил, что не прав, и перевернул. – Это… дочка?

– Да.

– Бедняжка Тайарна. Конечно, девочек Мортимер с огромным трудом рожают. Ей нужно было решиться на операцию.

– Операция была ей противопоказана с самого начала, – сухо ответила Артана. – Забирай свою девчонку.

– Она моего типажа?

– Естественно. Иначе ты бы никогда не увидел ее. Но твой пащенок мне не нужен. Я ее видеть не желаю. Она убила мою сестру, – и повернулась уходить.

– Я назову ее Эмитой, – сказал Мэлокайн ей в спину. Гиада лишь на миг задержала шаг, но не вернулась. Она быстро пропала в мокрой осенней темноте, а потом с дороги проревел мотор автомобиля и затих вдалеке.

Мужчина остался стоять на пороге с мокрым свертком в руках. Он растерянно посмотрел на конвертик, и тут внутри что-то заворочалось, запыхтело, заскрипело, и Мортимер внес ношу в комнату. Больше пятнадцати минут вертел одеяло, прежде чем смог найти, где потянуть и где развязать, чтоб добраться до ребенка. На то, чтоб распотрошить пеленки, потребовалось куда меньше времени, и там глазам ликвидаторам предстало маленькое, красное, уродливое до ужаса существо в двух распашонках и большом подгузнике. Существо явно просыпалось и, поворачивая головку, причмокивало губами. Тут даже Мэл догадался, что малышка хочет есть.

Растерянный, он кинулся к телефону и замер с трубкой в руках. Куда звонить? В «скорую помощь»? Но, судя по всему, ребенок совершенно здоров. В какой-нибудь детский магазин? Но сейчас ночь, все магазины давно закрыты. Возможно, есть какие-нибудь ночные магазины, но как узнать, где они? Можно, конечно, влезть в Интернет, но сколько времени это потребует? Ребенка нужно кормить сейчас.

Внезапно ликвидатора осенила блестящая мысль. Он набрал номер отца.

– Да? – раздался в трубке спокойный голос. Где уж там понять, разбудил ли сын отца или тот еще не успел лечь – голос у Мэльдора всегда был совершенно одинаковый. Голос профессионала, привыкшего работать в любое время суток. – Что стряслось?

– Пап, мне нужна твоя помощь. Срочно.

– Так. – Адвокат и теперь был совершенно спокоен. – Мне приехать?

– Я не знаю… Сперва попытайся дать совет. Видишь ли, у меня тут… ребенок.

– Какой ребенок?

– Мой.

– Твой ребенок? Откуда у тебя взялся ребенок?

– Я потом тебе все объясню. Сейчас его нужно накормить и снабдить всем… Короче, всем необходимым. Ты можешь мне что-нибудь посоветовать?

– Прямо сейчас, ночью? – в трубке что-то зашелестело. – Я могу дать тебе адрес оптового склада, откуда тебе доставят все необходимое в течение часа. В ночное время доставка оплачивается по тройному тарифу, на вещи тебе оставят счет. Подожди немного, сейчас продиктую тебе список вещей… Или нет, пожалуй, закажу-ка я сам. И все-таки подъеду. Через час.

– А пока что мне делать с малышкой? – Мэл опасливо покосился на дочку.

– Она ревет? Просит есть?

– Пока не ревет. – Ликвидатор старательно прислушался к недовольному кряхтению маленького существа. – Но, кажется, скоро заревет.

– Так… – короткая пауза. – Что у тебя дома из спиртного?

– Пиво…

– Не годится.

– Ну… Есть водка, виски. Ликер.

– Сладкий?

– Приторный. Для Морганы купил.

– Очень хорошо. Ребенок нашего типажа? Мортимер? Проверь.

– Как?

– Пощупай у нее родничок. Помнишь, я тебе объяснял? Ну, пощупал?

– Пощупал.

– Мягко?

– Нет, твердо.

– Наш человек, – удовлетворенно сказала трубка. – Значит так, когда заревет, осторожно влей малышке в рот чайную ложечку ликера. Чуть позже можно еще. Он утолит голод и немного тонизирует ребенка. К тому времени мы уже приедем.