Соната для грешника - Джулия Тард

Чёрт, порой мне казалось, что у этого старика есть глаза везде, где это только можно и нельзя! Кристин всего на пару секунд открыла чемодан, а тот уже успел разглядеть такую мелочь! Не хотелось признаваться, что я на самом деле кое-что привёз для Мадлен, но и обманывать или уходить от ответа не имело никакого смысла. Пять последних дней я словно зачарованный бродил по Парижу, выбирая подарки для своей пленницы, вместо обещанных сувениров для жены. Даже и не знаю, и чего именно я собирался этим добиться? Получить расположение Мадлен, или потому, что мне на самом деле хотелось сделать ей приятное?

– Ну, не тебе же одному принимать подарки, – беззаботно улыбнулся, подпирая пальцами висок. – Как она?

– Спит с самого вечера.

– До сих пор? Но ведь уже полдень.

– Так и есть.

– Думаешь, это может быть из-за того, что она не хочет меня видеть?

– Сложно сказать, – пожал плечами. – Думаю, будет правильным, если вы сами это узнаете.

– Хорошо, но сначала я переоденусь.

Сбросив с себя этот надоедливый пиджак, жилет и галстук, как всегда оставаясь в рубашке, я спустился в кабинет за ключом. Удивительно, но в одно и то же время мне и хотелось встретиться с Мадлен, и нет. Казалось, что если я спущусь к ней сейчас, то она обязательно обо всём догадается. Узнает, что я влюблён, и тот час попытается воспользоваться этим в своих собственных целях.

– Доброе утро, Мадлен, – когда я прошёл в комнату, она, как и всегда, сидела в своём кресле.

– Доброе. С возвращением.

– Мадлен, с тобой всё хорошо? – глядя на покрасневшие лицо и померкшие глаза, появилось впечатление, что у неё началась чахотка. Казалось, секунда, и она лишится сознания… – Ты, часом, не заболела? – подошёл ближе, касаясь губами пылающего лба. – Вспотела и выглядишь уставшей.

– Нет, – вяло покачала головой.

Касаясь её спустя столько времени, мне совсем не хотелось от неё уходить, и всё же нужно было взять себя в руки.

– Хорошо, – тут же отстранился, направляясь к своему креслу. – Но я в любом случае попрошу Адлэя присмотреть за тобой. Не хватало, чтобы у тебя ещё началась горячка.

Стоило замолчать, как Мадлен тут же поднялась, приближаясь ко мне, словно в каком-то необъяснимом дурмане. Остановившись передо мной, продолжая впиваться в глаза своим помутневшим взглядом, Мадлен слегка приподняла подол сорочки, опускаясь мне на руки.

– Мадлен, – вдыхая пьянящий аромат её волос, я почувствовал, как начинаю пропитываться исходившим от неё плотным дурманом вожделения. – Что ты…

– Возьми меня… – прохрипела мне в висок, тут же прикасаясь, поцелуем, и я почувствовал у себя в паху ядовитый жар.

– Мы не можем.

– Пожалуйста… – перехватила руку, опуская на обнажённое бедро, снова пытаясь поцеловать. – Пожалуйста…

Что ж, это точно была не чахотка,… чувствуя, как Мадлен сходит с ума от желания, я просто не мог ей ответить.… Сейчас я слишком сильно хотел эту женщину, чтобы после нашего с ней секса суметь взять себя в руки, продолжая здраво мыслить…. А она всё не унималась и не унималась. Скольжение её тела… прикосновения рук… бархатная кожа её горячего бедра, от которого я до сих пор не смог оторваться… поцелуи и этот проклятый аромат…

Чувствуя, что начинаю терять контроль, растворяясь в зарождающемся желании, я из последних сил заставил себя опомниться, довольно грубо перехватив Мадлен за тонкое запястье, приказывая прекратить своё соблазнение. Раскрыв помутневшие от страсти глаза, она наконец-то остановилась, но… то, что я сумел разглядеть в её взгляде в этот момент, полностью сломило мою волю…

Точно также смотрит на тебя лошадь перед смертью. Точно такими же, преисполненными отчаянием глазами, всё ещё веря, что ты можешь стать тем единственным, кто убережёт её от неминуемой гибели. Наверное, именно в этот самый момент я и понял всю глубину безысходности этой девчонки. Понял, как страдает Мадлен, сгорая в моих руках от столь беспощадной любви, что всё это время неустанно терзала её разум и тело.

Любви, что настолько глубоко и безжалостно запустила в неё свой яд, что та уже не была способна ей сопротивляться. Отдавая себя в моё полное распоряжение, позволяя целиком и полностью владеть собой, словно вещью. Да… какая же жестокая участь выпала моей Мадлен…

И увидев сейчас в её глазах острый осколок точно таких же чувств… осколок себя самого… уже не смог остановиться.… Прикоснувшись языком к её губам, я почувствовал, как она целиком и полностью перехватывает всю инициативу. Как по-хозяйски она запустила пальцы мне в волосы, сжимая на затылке…

Но на это раз мне уже было всё равно, что именно она ведёт в этом танце. Всё равно, что я стал от неё зависим… всё равно, если она поймёт, какую роль для меня играет, и какое место в моей жизни сумела занять….

Сейчас мне было слишком хорошо, чтобы думать обо всем этом. Сейчас всё, чего мне на самом деле хотелось – наслаждаться этой женщиной.… Наслаждаться её требовательными поцелуями… прикосновениями рук и пылающим от страсти телом…

Придерживая Мадлен за нежные бёдра, я поднялся, направляясь к кровати. Лишь на секунду отстранившись от неё, чтобы освободиться от мешающей рубашки, я почувствовал, как нетерпеливо Мадлен сделала это за меня. Сняв с неё тонкое платье, уложив в кровать настолько жадным поцелуем, что голова пошла кругом, я потянулся рукой вниз по её красивому телу, проникая пальцами в наполненное горячими соками лоно.

Мне хотелось довести Мадлен до исступления, хотелось, чтобы она стонала и сходила с ума в моих руках. Хотелось, чтобы на этот раз наш с ней секс стал для неё совершенно незабываемым… самым страстным и горячим из всего, что было прежде.… Чтобы, даже не будучи ни с кем другим, она точно знала, что я самый лучший мужчина, с которым ей приходилось спать.

Чувствуя, как Мадлен извивается под моим телом, как яростно просит прекратить эту сладостную пытку, я лишь всё больше и больше воспламенял в ней всю ту мучительную истому, из-за которой она теряла рассудок от переполняющего тела возбуждения. Видя, как она потянулась к груди, я тут же перехватил её руки, не позволяя получить желаемой разрядки.

Опустившись губами к затвердевшему соску, я слегка пощекотал его языком, тут же взяв в рот прикусывая настолько, чтобы она смогла испытать необходимую для удовольствия боль. Мадлен вскрикнула, и я тут же склонился к другой груди. Мне нравилось видеть то, как сладко она изнемогала в моих объятиях. Нравилось снова и снова заставлять её наслаждаться нашим с ней сексом.

Уже сам более не в силах всё это выносить, я взял её за горячие бёдра, подтягивая к себе. Настойчиво войдя в неё до самого упора, вынуждая задрожать от удовольствия, я снова вышел. Мадлен отчаянно простонала, обессиленно сжимая пальцами простынь, безмолвно моля меня о пощаде…

– Попроси меня, Мадлен, – потребовал, впиваясь пальцами во вспотевшие бёдра.

– Пожалуйста…