Ночи Калигулы. Падение в бездну - Ирина Звонок-Сантандер

Других женщин она не боялась. Знала: мимолётные измены не страшны ей. Привязанность Гая достаточно крепка.

Но сестры!.. Калигула любил Друзиллу так, как никого на свете. Запрет кровосмешения придавал этой любви особую остроту. Если Гай точно так же полюбит Ливиллу или Агриппину, владычеству Цезонии наступит конец!

«Нужно избавиться от сестёр Гая! — решила Цезония. — Но как? Как?!»

Она лихорадочно срывала белые луговые цветы, крошила лепестки и разбрасывала вокруг. Как?! Как отвратить Гая от сестёр, к которым его неизменно тянет?!

Цезонии помог случай.

Со стороны Лугдунума к императорскому лагерю скакали всадники. Красные плащи военного покроя трепетали на ветру. Солнечные лучи, отражаясь от медных шлемов, слепили взгляд. Цезония прикрыла глаза ладонью, стараясь рассмотреть лица посланников, прибывших из Рима.

Подобрав подол длинной туники, она поспешила к входу в лагерь, охраняемый легионерами. Подоспела как раз в тот момент, когда караульный, строго оглядев приезжих, буркнул:

— Пароль.

— Донесение императору! — ответил немолодой всадник, возглавлявший отряд. Цезония узнала Кассия Херею по военной выправке и особенно — по голосу.

— Пароль, — легионер остался невозмутим.

— Послушай, друг, — Херея спрыгнул с лошади и, ласково потрепав взмыленную шею, взглянул на караульного. — Я только что прибыл в Галлию из Азии, и потому сегодняшний пароль мне неизвестен. Император ждёт меня. Я обязан доложить об успешном исполнении его приказа.

— Пароль!

— Может, ты не узнал меня? Я — Кассий Херея, трибун преторианцев.

— Пароль!

Херея досадливо сплюнул. Караульный, разумеется признал его, но пропускать без пароля явно не собирался. Легионеры завидовали преторианцам, которые получали почти втрое больше жалования, а обязанностей имели куда меньше: охранять семью императора и заботиться о порядке в Риме.

— Кассий Херея! — окликнула трибуна Цезония.

— Приветствую, благородная Цезония, — повернулся он к женщине.

— Ты привёз новости из Рима?

— Из Эфеса, домина.

— Что же творится в далёком Эфесе? — с улыбкой спросила она.

— Наместник Азии, Луций Кассий Лонгин скончался, — склонив голову, доложил Херея.

— Император обрадуется твоему досению, — Цезония удовлетворённо кивнула.

— Караульный не пропускает меня!

Цезония, удивлённо подняв брови, обернулась к строгому солдату.

— Без пароля не положено, — смутился тот.

— Разве ты не узнал благородного Херею? Император доверяет ему охрану своей божественной особы! — Цезония высокомерно оглядела легионера и, милостиво улыбнувшись, обернулась к Херее. — Идём, Кассий. Пароль — «Германия».

Проходя в лагерь следом за Цезонией, Херея думал: «Надо же! Гай Цезарь умеет назначать обыкновенные пароли. Почему же, когда пароль прошу я, обязательно получаю глупости?»

Херея вытащил из дорожной сумки яблоко и на ходу покормил лошадь. Цезония заметила дубовый ларец, прикреплённый позади седла.

— Скажи, Херея, — она кивнула на ларец. — Кассий Лонгин действительно переписывался с Марком Лепидом?

— Нет, домина. Но я нашёл в его таблинуме письма особ, приближённых к императору.

Цезония повелительно протянула ладонь:

— Дай мне эти письма.

— Прости, домина. Мой долг — передать их лично Гаю Цезарю.

— Император занят. В таких случаях вместо него командую я! — обиженно заявила она. — Или ты забыл, кто помог тебе пройти в лагерь? Долго бы ты ждал за валом, не зная пароля!

Херея вздохнул. Ссориться с Цезонией опасно, с Гаем Цезарем — ещё опаснее.

— Благородная Цезония! Если позволишь, я сообщу тебе на словах содержание писем.

— Говори, — согласилась она.

— Сестра императора, домина Агриппина, писала непозволительные вещи.

Цезония резко остановилась. Херея, не ожидавший заминки, с разгона налетел на неё. Цезония не заметила толчка и не услышала последовавших извинений. Она предвкушала гибель своячениц.

Херея, увидев императора, поспешил к нему, на ходу снимая шлем. Цезония, стараясь не привлекать к себе внимания, присела на складном табурете около шатра. Она сделала вид, что наблюдает за дочерью, ползающей неподалёку. Но, скосив глаза, она прислушивалась к разговору Калигулы с Хереей.

— Гай Цезарь! — после обычного приветствия доложил трибун. — Луций Кассий Лонгин убит согласно твоему приказу.

Убит! У Калигулы закружилась голова. Чтобы не упасть, он присел на табурет. Не стало Кассия, заклятого врага, с которым Гаю приходилось делить Друзиллу. Но вместо радости он ощутил лёгкое разочарование. Живого соперника он ненавидел, о мёртвом неожиданно пожалел. Ему захотелось встретиться с Кассием, обнять его, увести в шатёр и до изнеможения говорить с ним о женщине, которую оба любили.

— Вот бумаги, обнаруженные среди его вещей, — Херея поставил перед императором ларец, привезённый из Эфеса.

Калигула ворошил пальцами пожелтевшие свитки. Всматривался в надписи, узнавал особенности почерков. Это послание написала Кассию Друзилла в ту пору, когда их брак ещё считался счастливым. Гай пробежался взглядом по ровным аккуратным строчкам. «Люблю тебя!» — сообщала, говорила, кричала предпоследняя строка. Гай прикрыл глаза и увидел Друзиллу, лепечущую эти слова в любовном опьянении. Не Кассию. Калигуле!

Гай просмотрел большую часть свитков. Писем Лепида не было. Возможно, Кассий никогда не переписывался с казнённым Марком Лепидом. Если так, то и заговора между ними не существовало, и Гай напрасно велел Херее убить бывшего мужа Друзиллы.

Подумав об этом, император передёрнул плечами: разве это имеет значение? Если Кассий не виновен в этом — виновен в чем-то другом! В любом случае, он заслуживал казни.

Он потянулся к последним письмам, лежащим на дне ларца. И молча возмутился, читая: «В Риме пахнет кровью!» Он переполз взглядом к верхним строкам. Кассию писала Юлия Агриппина.

— Стерва! Предательница! — заорал он и метнулся в палатку, где сестры принимали бравых легионеров.

Калигула вытащил Агриппину из постели, отодрав от неё осчастливленного солдата.

— Ты писала Кассию? — громко крикнул он, потрясая свитками перед испуганным лицом сестры.

Агриппина, боясь признаваться, отрицательно замотала головой.

— Лжёшь! — Гай, обозлившись, ударил её в лицо. — Здесь стоит твоя подпись!

Агриппина молчала, поправляя волосы и одёргивая задравшуюся тунику. Её щеки покрылись неровными красными пятнами, губы были крепко сжаты.

Калигула оглянулся на Ливиллу. Лежавший с нею легионер удрал, на ходу надевая пояс с привешенным к нему оружием. Ложа сестёр разделяла тонкая, почти прозрачная занавеска. Они, позабыв стыдливость, блудили почти на виду друг у друга. Гай ожесточился ещё сильнее при виде полуобнажённых сестёр. Отказавшись любить его, они безропотно согласились целовать безродных солдат!