Секретный рейд адмирала Брэда - Богдан Сушинский

Посланник Шамбалы извлек из нагрудного карманчика еще более миниатюрным радиотелефон, чем Фройнштаг только что видела у адмирала Брэда, и, поколдовав над ним, произнес несколько слов на непонятном ей языке.

— Кстати, коллега, — молвил адмирал Брэд, поднимаясь по небольшому трапу на примчавшийся «дисколетик», — не объясните ли мне, что это за судно-айсберг нанесло визит нашей эскадре несколько дней назад, Юго-Восточнее Земли Грейама. Открою вам тайну: в свое время я был испытателей, оценивавших испытание подобного судна на одном из канадских озер. Так что удовлетворите мое сугубо научное любопытство: вы всерьез решили воплощать эту идею в ледовые творения?

— Мне приходилось слышать об этом судне, построенном на смеси льда и, кажется, целлюлозы.

— Верная информация.

— Почему вы тогда отказались от подобного проекта, хотя он представлялся многообещающим?

— Он был невыгоден и с военной, и с экономической точки зрения.

— Странно. Или, может, все-таки парочку таких судов вы изготовили, только до поры припрятали где-то в Арктике?

— Нет, и я уже объяснил почему. К тому же война уже приближалась к концу.

— Это ваша война с нами приближалась к концу. А с русскими она у вас еще и не начиналась. А ведь в русском Заполярье такие суда неоценимы. Вам не приходило в голову, что любое из них может служить прекрасным разведывательным пунктом?

— О войне с русскими пока никто всерьез не думает.

— Еще как думают, доктор Брэд! Поэтому мы и решили испытать такое судно, исходя из того, что льда в Антарктике предостаточно, а вид айсберга — прекрасная маскировка. Странно, что вы обнаружили это судно, точнее, рассекретили его.

— Это оказалось несложно, Строили вы его тоже с применением целлюлозы?

— Пытались. Однако инженеры-атланты советуют нам употребить иной материал, у вас там, на поверхности, пока еще не известный.

— Из чего же он состоит?

— Мы и сами пока не знаем, — пожал плечами фон Готт, и Фройнштаг готова была поверить, что молвлено это было искрение. Однако адмирал Брэд был иного мнения.

— Странно… — многозначительно протянул он.

— В развитии техники атланты значительно опережают континентальных землян, — объяснил фон Готт. — Вот только делиться своими достижениями не торопятся, и вообще, делают это неохотно.

— Судя по тому, какими радиотелефонами вы пользуетесь и на каких дисколетах летаете, — не так уж они жадничают.

— Все намного сложнее, чем вы предполагаете.

Адмирал Брэд задумчиво посмотрел в сторону Пирамиды Жизни и понимающе покачал головой.

— Вполне допускаю. Спасибо за информацию, коллега. И прикажите командиру своего судна-айсберга не преследовать Полярную эскадру, иначе моим артиллеристам придется прервать ваш прекрасный эксперимент.

— Если к тому времени у вас еще останется хотя бы один орудийный ствол, адмирал Брэд.

— Это угроза? — замер Брэд в проеме двери «дисколета».

— Дружеский совет. И ради бога, снимите этот мундир, доктор Брэд.

— Вы на этом настаиваете, барон? — саркастически уточнил адмирал Брэд. — То же самое могу посоветовать вам.

— Вы не так поняли меня, мистер Брэд. Не потому, что вы не достойны его. Просто, снимите адмиральский мундир и возвращайтесь к своему любимому занятию: мирному исследованию Арктики и Антарктиды! К тому занятию, за которое вас уважают многие ученые мира.

— Вот видите, адмирал фон Готт, меня все же есть за что уважать. А вас?

Декабрь 1946 года. Антарктида.

Борт разведывательного самолета «Кобра» — лагерь «Адмирал-Форт».

Консул решил попрощаться с ними уже на Плахе Повелителя. Он выглядел то ли грустным, то ли слишком уж сосредоточенным, но как бы ни расшифровывалось выражение его лица — оно неизменно оставалось по-римски прекрасным и по-эллински выразительным.

Фройнштаг уже не раз ловила себя на том, что восхищается красотой этого мужчины, но ни разу не сумела уловить то состояние, когда мимолетное восхищение навязчиво перерастает в желание завлечь его, влюбить в себя, подчинить своим чарам, наконец, банально затащить в постель. А уж Лилия знала, каким навязчивым бывает у нее это маниакальное желание — во что бы то ни стало затащить мужчину в постель!

— Когда-нибудь, — молвила Фройнштаг, прежде чем над Плахой завис дисколет, который должен был доставить их с адмиралом к самолету, — я стану вспоминать об этом путешествии в потусторонний мир, как странный и неправдивый сон.

— Странный и неправдивый, — безинтонационно подтвердил Консул. Но затем, неожиданно встрепенувшись, разъяснил: — «Странный» — поскольку вам все же удалось попасть туда, — повел подбородком в сторону медленно задвигающейся стены туннеля, — и «неправдивый» — поскольку вам все же удалось оттуда выбраться.

— А что, у Повелителя «в рукаве» просматривались какие-тодругие варианты? Например, огласить адмиралу Брэду свой ультимат-меморандум, а затем умертвить его или заточить в еще более глубокое подземелье?

— Вообще не оглашать его. То есть огласить, но не адмиралу, а президенту США, и уже после того, как о вас и вашей Полярной эскадре останутся одни воспоминания.

— А по-моему, вы опять преувеличиваете, досточтимый наш Посланник Шамбалы, — мило улыбнулась Фройнштаг, вспомнив при этом одну из заповедей Скорцени: «После операции следует анализировать осечки своего плана, а не осечки запущенной врагом гильотины».

— Мудрое изречение.

— Оно будет выглядеть еще мудрее, если вы решитесь провести нас до базы «Адмирал-Форт», а то и до авианосца «Флорида».

Консул непонимающе уставился на Фройнштаг.

— Не только потому что мне не хочется расставаться с вами, — вполголоса проговорила Лилия, повернувшись спиной к адмиралу, отошедшему к противоположному концу Жертвенника, но и потому, что ваше присутствие на борту позволит избежать еще одного неосмысленного запуска германскими пилотами «гильотины», Я и так уже устала считать все се осечки.

— Готов привести вас до базы «Адмирал-Форт», — решительно отрубил Консул.

— Оказывается, вас не так уж и трудно уговаривать, — запустила пробный шар легкого флирта Лилия. — Но уточню, что сначала вы должны будете вернуть нас на борт самолета, а затем уже, вместе со всем его экипажем, перебросить на континентальную базу. Я права, мой адмирал?

— И только так.

Вас доставят к месту посадки самолета, заверил его Консул.

— Кстати, господин Посланник Шамбалы, вы даже не догадываетесь, что про себя я называю вас «мой Неземной Мужчина».

— Догадываюсь, — все так же учтиво и холодно уточнил Консул, оставаясь безучастным к ее заигрываниям.