Всего один шаг - Павел Комарницкий

«А эта бедняжка замуж за него вышла…»

Я гашу поле внимания. Мне ни к чему слушать всякий бред.

* * *

«Ну что ты, что ты, Рома» — Ирочка гладит меня, целует. — «Ты сильно расстроился, да? Сильно, я же вижу»

«Да ладно, переживу»

Но себе самому врать незачем. Меня неожиданно сильно царапнуло там, в вернисаже этом шарообразном… И даже не мнение этих дамочек, нет — то, какими видит нас этот несомненно талантливый художник.

— А ты как думал, Рома? — Ирочка переходит на звук. — У тебя очень грязная работа. Грязнее только у ликвидаторов. Ты не замечал, что больше половины из них одиноки, несмотря на солидный возраст?

Да, это правда. Я как-то не вникал, но ведь это правда. Опалённые злом…

Дробный топоток маленьких ножек прерывает мои душевные терзания. Мауна уже вполне освоила движение по горизонтали, и теперь все предметы в доме, не поднятые на достаточную высоту, обречены на гибель. Что касается Нечаянной радости, то пока быстрота реакции и умение летать спасают её от ощипывания заживо.

— Иди ко мне, моя дочура! Выспалась, да?

— Папа! — радостно произносит по-русски дочура. — Дай!

* * *

— …Я понял, в чём дело. Вот на Земле один человек сказал замечательную фразу: «красота спасёт мир».

Мы обедаем на веранде, в которую превращается одна из комнат после того, как боковые стены частично втягиваются внутрь. Веранда, впрочем, надёжно затянута сеткой, покуда непреодолимой для нашей дочери. Так что опасаться нечего… Нечего опасаться?

— Хм… — Ирочка смотрит задумчиво. — И у нас есть похожая идея. Её высказал очень давно один ангел, философ. Кстати, и у сэнсэев вроде как тоже.

— Ну вот. А у «зелёных» этой красоты изначально не хватало. Жестокий мир…

— Не преувеличивай. Во-первых, все дикари вообще больше заняты своими сиюминутными делами и окружающую красоту часто не воспринимают. Во-вторых, нам мало что известно о изначальной природе планеты Истинно Разумных. Когда мы получили первые снимки Оплота Истинного Разума из космоса, там уже было море теплиц.

— А сэнсэи?

— И даже сэнсэи обнаружили их, когда от дикой природы мало что оставалось. Города и плантации, а больше пустыни.

Мауна, вся перемазанная в яйце, ворочает ложкой в салате. Вообще-то она уже наелась, да и ложкой пока не владеет в должной мере. Но папа и мама едят ложками, и дочуру тоже заинтересовал сей блестящий предмет.

— Доча, не вываливай на стол! Оставь, говорю! — Ирочка отнимает ложку у ребёнка. Дочура несколько мгновений размышляет, не стоит ли зареветь, так, чтобы впредь маме было неповадно — ангельские детишки умеют визжать как и не снилось человечьим. Но питающаяся с блюдца Нечаянная радость отвлекает её, и Мауна тянется к зверюшке с явным намерением заключить в объятия. Летучая соня возмущённо верещит, подпрыгивает и хлопает крыльями. Режим питания дело святое, и нарушать его… беспредел!

— Да-а, с вами и не поужинаешь толком, мои родные, — улыбается Ирочка. — Ну я-то ладно, могу и на кухне перехватить, а вот папа наш того и гляди, летать не сможет от голода.

— Пустяки! — бодро отвечаю я. — Я в лесу кой-чего пожевал, прямо с веток. Живут же как-то ночные садовники!

Мы оба смеёмся, но я уже улавливаю…

— Я с работы хочу уходить, Рома, — Ирочка смурнеет. — Всё, не могу, надоело.

Я в замешательстве молчу. Вообще-то моя супруга там у себя в авторитете как бы…

«На мой авторитет там пара-тройка покруче есть» — жена смотрит грустно. — «Я сделала всё, что могла. Это на Земле люди всю жизнь таскаются на опостылевшую службу, делая вид, что работают. Мне это зачем?»

«И когда ты намерена?»

«Да вот завтра у нас там большой учёный совет. Думаю напоследок стряхнуть пыль с дутых авторитетов»

Ирочка фыркает.

«Всё-таки мы во многом схожи, Рома, и люди, и ангелы. Для того, чтобы прослыть авторитетом, надо, чтобы тебя признали несколько единомышленников, и всё. Ты меня уважаешь, я тебя уважаю — мы с тобой уважаемые ангелы, коллега!»

Ирочка вздыхает, прижимается ко мне.

«Ладно, муж мой, давай спать. Завтра у меня будет трудный день»

«Опять трудный… Похоже, лёгких дней у нас вообще не бывает»

— Папа-мама! — на сей раз Мауна поёт и щебечет по-ангельски. — Спать, быстро!

Мы с женой переглядываемся. В глазах Ирочки пляшет смех.

«Указания контролёра ситуации следует исполнять, Рома. И попробуй только отлынивать!»

И мы хохочем, звонко и весело. Господи, как я счастлив!

* * *

Танцуют, танцуют свой бесконечный танец размытые цветные пятна. Переплетаются, извиваются, сообщая мне то, что было, есть и будет во Вселенной. Иероглифы, доступные для прочтения немногим, и в их числе одному пернатому, бывшему человеку и биоморфу… Как я всё это понимаю? Этого я не знаю, я не Создатель этой Вселенной, я просто умею читать…

Взрыв! Огромная голубая чаша до горизонта…

Взрыв! Круглится бок планеты…

Взрыв! Ласково греет светило…

Взрыв! И мириады звёзд светят мне в лицо…

* * *

— … Я недоволен тобой, Семь тысяч сто восьмидесятый. Всё переделать! И при этом реинжектор должен быть готов в срок!

Сотрудник стоит передо мной в полный рост, а не на карачках — я не Бессмертный, Носящий имя, и он не какой-нибудь десятизначный.

— Мой господин, ты волен меня наказать. Но переделывать уже некогда.

Я смотрю ему прямо в глаза, и он их не отводит.

— Да, да. Порезать всё плазменными резаками недолго. Но вот смонтировать вновь мы не успеем ни при каких обстоятельствах. Меня, разумеется, отправят в жерло плазмотрона. Но и тебя вслед, мой господин. Вряд ли Великий и Мудрый будет разбираться.

Я медленно сглатываю.

— Ты… ты понимаешь, что говоришь? С такими дефектами сдать реинжектор?! Реактор выйдет на разгон и не остановится. Ты понимаешь, что будет взрыв?

— Как будто, если мы сделали бы всё правильно, взрыва не было бы.

Семь тысяч сто восьмидесятый смотрит мне в глаза, не опуская взора. Ну, наглец!

— Ты дури нажевался, что ли?

— Пятьсот двадцать пятый, ты главный инженер проекта. Если ты сейчас скажешь, что это энергореактор, я рассмеюсь тебе в лицо.

Я просто не нахожу слов.

— Да, да, и не смотри так. Я никогда не сказал бы тебе того, что скажу сейчас, если бы не был припёрт к стенке. Это бомба, Пятьсот двадцать пятый. Натуральная кварковая бомба, причём неслыханной мощности. Этого не понимают мои монтажники, но ты это знаешь точно.