Молот ведьм - Константин Образцов

Виктория взглянула в зал и махнула в сторону молодой девушки, стоявшей у окна и тянущей вверх руку.

— Да, пожалуйста, следующий вопрос!

Девушка хихикнула и взяла протянутый ей микрофон:

— Ой, спасибо! Вот Вы так все красиво рассказали, что можно путешествовать там, заниматься чем хочешь, так я хотела спросить, а откуда на все это брать деньги?

По залу пронесся тихий смех. Виктория тоже улыбнулась.

— Мой ответ Вас удивит, — сказала она. — Но можно попробовать заработать.

Снова смех. Девушка покраснела, но микрофон не отдала.

— Ну вот я, например, работаю, но получаю мало. Я же могу выйти замуж, чтобы муж меня обеспечивал, дарил подарки, ну, возил куда-то отдыхать?

— Моя дорогая, если Вы собираетесь выйти замуж только для того, чтобы Вам давали денег, то это то же самое, что устроиться на работу. Я ничего не имею против карьеры содержанки, но должна предупредить, что деятельность это неблагодарная и требующая не меньших, а иногда и больших усилий, чем любая другая. Все только кажется таким простым. Главная сложность в том, что Вы в этом случае снижаете собственную ценность как личности до категории игрушки, и нужно быть готовой к тому, что, как любая игрушка, Вы можете наскучить. Конечно, не всем дано добиться успеха в настоящей профессии и обрести самостоятельность и свободу, так что, если нет других возможностей в жизни — да, можно попробовать и бытовую проституцию, то есть, простите, замужество. Хотя я бы порекомендовала рассмотреть другие варианты. Еще вопрос?

На этот раз микрофон взял мужчина.

— Виктория, скажите, а Ваши тренинги рассчитаны только на женщин?

— Конечно, в основном я ориентируюсь на женскую аудиторию, — кивнула она. — Но мужчины ко мне тоже приходят, причем с теми же самыми проблемами: отягощенность навязанными им бессмысленными условностями. Но с мужчинами проще. Обычно они в ответ на вопрос: «Чего Вы хотите?», сразу отвечают: быть успешным. Кстати, кто мне скажет, что значит, быть успешным?

— Быть состоятельным!

— Иметь свой бизнес!

— Зарабатывать деньги!

— Вот именно, — согласилась Виктория. — Хочу заметить, что никто не ответил, что быть успешным, это иметь жену и пятерых детей. Мужчины, которые по природе своей более динамичны и лучше чувствуют перемены, по большей части уже усвоили эти новые, истинные ценности: успешность, независимость, самодостаточность. Поэтому и не уступают своих стульев, как видите. Они больше склонны к свободе, хотя и примитивнее в желаниях, каковые обычно сводятся к деньгам и сексу. Но если мы отбросим все лишнее, то увидим, что и женские желания сводятся ровно к тому же: деньгам как гарантии независимости и сексу как одному из главных удовольствий в жизни. Возвращаясь к названию моей книги, я хочу сказать, что ее тема — наступление новой эры, которую я назвала именем древней зороастрийской богини; эры, когда благодаря достижениям цивилизации женщина может освободиться от условностей архаического наследия и обрести возможность жить в свое удовольствие, наравне с мужчинами. Брак, о котором мы говорили, это только одна из таких условностей, сковывающих человеческую свободу, но есть еще патриотизм, религия…

— Вы осознаете, что пытаетесь разрушить основы человеческой цивилизации?

Алина повернулась. Мужчина, который произнес эти слова, стоял у самого входа в кафе: чуть выше среднего роста, в черном пальто, с блестящей, наголо бритой головой и строгим, правильным лицом, на котором выделялись темные, глубоко посаженные глаза. Говорил мужчина без микрофона, но его звучный голос легко наполнял зал. Тренированный голос лектора, привыкшего выступать перед аудиторией.

Виктория хищно прищурилась.

— Очень интересное мнение. На мой взгляд, брак — это отживший свое общественный институт, патриотизм — социальный инстинкт, заставлявший предков человека размахивать палками на границе их охотничьей территории, а религия — инструмент социального манипулирования и управления. При чем тут какие-то основы цивилизации?

Мужчина сделал шаг вперед. Люди перед ним расступились, неловко теснясь и наступая друг другу на ноги.

— Как социологу, Вам должно быть известно, — начал незнакомец, — что вся человеческая культура основана на культе, абсолютно вся: литература, живопись, музыка развивались благодаря религии. И если Вы утверждаете, что, отрицая парадигму традиционных ценностей, в рамках которой формировалась мировая культура, не разрушаете основы человеческой цивилизации, то противоречите сама себе. Вот я и интересуюсь, сознательно или нет Вы это делаете, хотя, скорее всего, просто занимаетесь популизмом, гипнотизируя своих недалеких слушателей словами «свобода», «успех», «счастье» и не давая им возможности задуматься ни над контекстом, в котором они звучат, ни над смыслом этих понятий.

В сгустившейся предгрозовой тишине пронесся протяжный выдох. Держать аудиторию незнакомец умел не хуже, чем женщина на сцене, к которой сейчас разом повернулись лица слушателей, замерших в ожидании ответа.

— Ух ты, — сказала Виктория и усмехнулась. — Во-первых, хочу Вас поблагодарить за определение моих гостей как «недалеких». Уверена, всем было очень приятно это слышать. Во-вторых, если Вы углядели в моих словах популизм — что ж, пусть так. Но Ваша тирада тоже представляет собой популизм чистой воды, только ангажированный иной идеологической системой, глубоко чуждой как мне, так и собравшимся. Насколько я понимаю, говоря о важной роли религии в развитии человеческой культуры, Вы имеете ввиду, прежде всего, христианское вероисповедание?

— Именно так, — подтвердил мужчина.

— Ну разумеется, — кивнула Виктория. — Это очевидно по агрессивной риторике, я просто уточнила. Знаете, я могла бы оспорить каждое слово в Вашей…гм…речи. Но пусть Вы правы. Вот, я согласна: христианская религия во многом помогла формированию искусства и культуры. И что? Все течет, все меняется; мы можем признать, что религия благотворно повлияла на развитие человечества в какой-то определенный исторический период, но мир изменился. Мы же не ездим на машинах с паровым двигателем только потому, что они сыграли большую роль в зарождении автомобильного транспорта. Исторический процесс непрерывен, каждый его элемент хорош в свое время и на своем месте. Что такого важного для современного человека может дать учение, основанное на сомнительного происхождения записях полуграмотных ближневосточных рыбаков, крестьян, сборщиков налогов и примкнувшего к ним по случайности образованного римлянина? В чем ценность этого атавизма прошлых веков?

— В различении добра и зла, — ответил мужчина.

— Вот как?

Виктория встала и вышла из-за стола. В лучах прожекторов ее костюм и волосы сияли золотом. Мужчина в черном пальто шагнул ей навстречу, и теперь они смотрели друг на друга почти в упор, он снизу, она сверху.

— Для того, чтобы понять, где добро, а где зло, мне не нужно читать невнятные тексты тысячелетней давности, бормотать слова на мертвом языке при коптящих свечах и биться головой об пол, — заявила она. — Например, болезнь. Что это, по-вашему? Добро или зло?