Космические скитальцы - Мюррей Лейнстер

Они достигли высшей точки горной цепи, а за ней поднималась еще одна горная цепь. Но ее не было видно. С этого места, куда они взбирались с такими усилиями, остальные скалы нельзя было увидеть. Не было ни одной долины. Ни одного понижающегося склона. Только песок. Они оказались на песчаном плато — одном из тех, что составляют уникальную особенность планеты Ксоза-2. И Бордман понял, что полученное им объяснение этого явления верно.

Ветра, обвевающие горы, приносят песок точно так же, как на других планетах — влагу, пыльцу, дожди и семена. Если две горные цепи встречаются на перекрестке, где дуют сильные ветры, те образуют вихри в долине между гор. И заполняют долину песком. Как морские ветра, приносившие влагу, в других мирах, где благодаря этому возникли цивилизации.

— Что? — спросил Бордман, увлекшийся мыслями и не расслышавший замечание Редфизера.

— Вот место посадочной площадки, — повторил тот.

— Где? — не понял инспектор.

— Здесь. Несколько месяцев назад тут была долина. И на ней стояла площадка высотой тысяча восемьсот футов. Нужно было достроить четыреста футов — самую легкую часть конструкции. Вот почему я назвал вам восемьдесят процентов готовности. А потом разразилась буря.

Жарко. Пекло просто чудовищное — даже на вершине плато. Доктор Чака посмотрел в лицо Бордману и наклонился над баком с кислородом, отвинтив регулирующий колпачок. Бордман сразу ощутил прохладу. Кожа сделалась сухой. Циркулирующий воздух немедленно осушал пот по мере его выступания. Но у Бордмана возникло неприятное ощущение, будто его заперли в тесном ящике. Он пытался побороть ощущение. И теперь прохладный воздух действительно освежал.

Доктор Чака достал фляжку. Бордман жадно пил. Вода оказалась слегка подсоленной, чтобы возместить потерю солей с потом.

— Буря, говорите? — спросил Бордман, осознавший, сколь велика разыгравшаяся здесь трагедия. Только на этом плато накопились сотни миллионов тонн песка. Невероятно, чтобы можно было когда-либо убрать этот песок, разве что ветер, сменив направление, будет дуть через бывшую долину долгие годы. — Что же натворила эта буря?

— Это была песчаная буря, — коротко ответил Редфизер. — Произошла вспышка солнечной активности. Мы не уверены, но предполагаем это. В отчете предварительной колонизации упоминали о песчаных бурях. Команда исследователей взяла пробы выпадения песка в разных местах в течение года. Во время бурь здесь вместо дождя выпадает песок. Но в данном случае не обошлось без вспышки на солнце, ведь буря длилась… — тут он сделал паузу и четко выговорил слова, ибо они несли невероятную информацию — целых два месяца. Все это время мы не видели солнца. И, естественно, не могли работать. Ждали, пока все кончится. Когда кончилось, то на месте строившейся площадки образовалось песчаное плато. Вершина стальной решетки высотой тысяча восемьсот футов оказалась под двухсотфутовым слоем песка. А заготовленные для продолжения работ стальные балки — под двумя тысячами футов песка. Не имея запасов энергии, трудно даже пытаться откопать все это. Нужно перелопатить сотни миллионов тонн песка. Если бы мы убрали песок, то достроили площадку. А достроив площадку, смогли бы убрать песок — через несколько лет, если бы необходимые машины были доступны. И если бы не разразилась новая буря.

Он замолчал. Бордман вдохнул прохладного живительного воздуха. Так он мог лучше соображать.

— Если бы вы увидели снимки, вы бы поверили, что мы действительно работали, — сказал Редфизер.

Бордман уловил скрытый смысл сообщения. Колонию образовали америнды — они занимались возведением стальных конструкций — и африканцы, привлекавшиеся к обслуживающему труду. Америнды считались прирожденными мастерами в обслуживании сложных горнодобывающих механизмов и плавильного оборудования. Обе расы легко приспосабливались к подобному климату и работали в нем, имея, как они это называли, “прохладные спаленки”. Но они нуждались в энергии. Не только для работы, но и для жизни. Для охлаждения воздуха в спальных помещениях он проходил через распыляемую струю воды. Вода также нужна была для питья. Без энергии они станут страдать от жажды. Без энергетической решетки, получающей энергию из ионосферы, они не смогут получать продукты. И начнется голод.

— Я возьму снимки, — сказал Бордман. — И принимаю ваше утверждение о том, что колония погибнет. Я сделаю отчет для тайника, который вы готовите, как сказала Алета. И еще — я извиняюсь за все свои резкие слова.

Доктор Чака кивнул. Он с теплотой смотрел на Бордмана.

— Ну, конечно, все в порядке. Ничего страшного, — сердечно отозвался Ральф Редфизер.

— А теперь, раз у меня есть полномочия отдавать необходимые распоряжения, я желаю проверить, какие шаги вы предприняли в связи с опасностью, — заявил Бордман. — Я хотел бы узнать, что именно вы делали, дабы повлиять на ход событий. Знаю, изменить их невозможно, но неужели вы не пытались?

Первая битва разыгралась в жилых отсеках для персонала через два часа после того, как “Чародей” лег на орбиту — начальная реакция на катастрофу. Командир обшарил все судно и конфисковал запас оружия. Запер его. У него самого нервы были не в порядке. Заняться нечем. И неизвестно, будет ли чем заняться впоследствии. Одно это способно вызвать истерию.

Наступила ночь. В небе над колонией сверкали мириады звезд. Это были не те звезды, что на Земле, но Бордман никогда не бывал на Земле. Он привык к незнакомым картам звездного неба. Он смотрел из окна на небо и не видел в нем ни одной луны. Да, вспомнил он, у Ксозы-2 нет лун. За его спиной послышался шорох бумаги. Алета Редфизер перевернула страницу в блокноте и сделала новую запись. На полке за ее спиной стояло уже много исписанных блокнотов. В них можно обнаружить массу информации о том, какую работу провели служащие колонии.

Да, им пришлось столкнуться с невероятными трудностями и порою проявлять настоящий героизм. Взять хотя бы попытку доставлять воду на самолетах с полюсов. Ужасно непрактично, учитывая климатические условия. Ветра переносили тучи песка с места на место. Самолеты подвергались песчаной бомбардировке. Последний рабочий самолет произвел вынужденную посадку в пятистах милях от колонии. За ним отправилась экспедиция на вездеходах и привезла экипаж. Гусеничные фургоны были защищены силиконовым пластиком, но на обратном пути и он был исцарапан. Люди попадали в песчаные оползни. За ними организовывали героические поисковые экспедиции. Раз или два пропавших удавалось спасти. А обвалы пещер в шахтах и прочие инциденты…

Бордман подошел к двери кабинета Ральфа, открыл дверь и вышел наружу.

Все равно что войти в огромный духовой шкаф. Песок еще хранил жар солнца, хотя солнце уже село. Воздух настолько горяч, что у Бордмана мгновенно пересохло в горле. За десять секунд ноги в уличной обуви разогрелись, а еще через двадцать ему показалось, что подошвы сандалий плавятся. Здесь можно даже ночью погибнуть от жары! Пожалуй, на рассвете он и вынесет прогулку по улице, но вообще-то какая несправедливость! Америнды и африканцы живут здесь и процветают, а он не может находиться без защиты час или два — и даже с наступлением сумерек.