Я вам не Сталин… Я хуже! Часть первая: Перезагрузка системы. - Сергей Николаевич Зеленин

в лоб и ехидное: «А вот и неправда – ты умер сегодня, прямо сейчас!».

Личное оружие в комнате охраны забрали, но даже мужиков не обыскивали и, тем более - не залазили под юбку единственной даме…

 

Держась настороже, кивнув на портрет на стене, требую уточнить:

- Я, или товарищ Сталин?

Та смешавшись:

- Ээээ… Товарищ Сталин.

На автомате выдаю:

- В «реальной истории» товарищ Сталин скончается пятого марта 1953-го года.

Та, помедлив:

- А ты?

- Второго октября 20…-го года.

Мехлис, скривившись как от зубной боли:

- Бред!

Но на него зашикали оба Бонч-Бруевича разом:

- Пусть расскажет! А там будет понятно – бред это или нет.

Ставлю условие, глядя в упор на Мехлиса:

- Чур, только не перебивать. Выслушайте и потом можете задавать любые интересующие вас вопросы… Договорились?

Любопытство не порок, а присущая всему живому функция организма – способствующая выживанию… Правда не всегда. Очень часто – совсем наоборот, но тем не менее… А высшая форма организма – к коей относится каждый человек, смерть как хочет узнать «что там за горизонтом» - про будущее то есть.

Поэтому тот даже с нетерпением:

- Договорились… Начинайте уже!

 

Избегая что-либо упоминать про лично свою - бурную событиями и нелицеприятными фактами биографию, я начал вкратце – очень вкратце рассказывать дальнейшую историю, вплоть до момента своего переноса:

- Итак, товарищи: 22 июня, ровно в четыре утра…

 

***

Уже в первой половине моего рассказа о грядущем, Лев Захарович уронил голову на подставленные ладони… Мне даже показалось, что он плачет и невольно вспомнился Маяковский:

«Если бы

выставить в музее

плачущего большевика,

весь день бы

в музее

торчали ротозеи.

Еще бы – такое не увидишь и в века!».

 

Сказать по правде и мне пока в диковинку.

Как будто на полжизни постаревшая, Землячка сидела неестественно прямо, неподвижно, плотно сжав губы, остекленевшими глазами глядя в какую-то невидимую точку прямо перед собой… Как окаменевшая Лотта – увидевшая творившееся в родном Содоме и Гоморре безобразия.

Остальные впрочем – немногим лучше, особенно Сорока-Росинский - услышавший число жертв ленинградской Блокады…

Мне их стало жалко: а не перестарался ли я?

Но я всё-таки продолжал и закончил такими словами:

- …Таким образом, товарищи, две крупнейшие республики бывшего СССР - сцепились с собой в многолетней кровопролитной войне, на потеху всему прогрессивному и не совсем человечеству. У меня всё: чем закончился этот самый большой цирк под открытым небом и куда уехали главные клоуны – я без понятия.

 

Закончив, я при полном молчании, прямо с горлышка жадно допил остатки воды в графине и, напророчил:

- Уверен не ошибусь, если предугадаю что первым будет вопрос про меня. Точнее, как мой разум оказался в теле товарища Сталина… Так ведь?

Кржижановский, первым придя в себя:

- Конечно, так!

Не став особо мудрить, я бесхитростно ответил:

- Я по этому поводу ничего сказать не могу, ибо сам не знаю. Сидел за компом и вдруг, бац… Я – СТАЛИН!!!

Поскрёбышев подтвердил:

- Я в этот момент находился рядом и могу подтвердить: случившееся было полной неожиданностью для… Для…

Кржижановский подсказал:

- Для человека из будущего. 

Кивнув благодарно, Поскрёбышев продолжил:

- Он выглядел растерянным, не понимающим где находится и как сюда попал…

Украдкой бросив на меня взгляд:

- …Правда, довольно быстро освоился.

Я согласился:

- Было такое дело – не знал что и подумать и, чувствовал себя в Генштабе - как Миклухо-Маклай среди папуасов… Потом смотрю: а они все в синих штанах… Значит, свои.

Тот продолжил:

- Я и погибший совсем недавно товарищ Власик сразу заметили: хоть голос – всё тот же и, даже наличтвует характерный акцент – построение фраз совершенно другое, как и применение отдельных слов и их сочетаний. Ну, а потом он нам признался и привёл неопровержимые доказательства…

Про тот, что это «признание» было в ресторане и совершенно мной по-пьяни, Александр Николаевич политкоррентно промолчал.

 

Кржижановский, недоумённо оглядывая всех и задержав пристально-недоверчивый взгляд на мне:

- Невероятно! Я достаточно легко могу поверить в способность человеческого разума путешествовать в пространстве и времени и, вселяться в кого угодно… Но то, что он случайно выбрал именно товарища Сталина – который один на всю планету, а не например - какого-нибудь китайца, коих на нашей планете большинство… Такого не может быть!

Посмотрев на потолок, решив не упоминать ни о каком «туннеле со светом в конце», ибо исключая Косынкина - здесь собрались сугубо одни атеисты-материалисты, я предположил пожав плечами:

- Возможно это был какой-то научный эксперимент, под который я случайно попал… Не знаю, в общем, а врать вам не хочу.

 

Не знаю чем бы всё это кончилось, ибо «ожившие» Мехлис и Землячка продолжали смотреть на меня откровенно враждебно. Да и оба Бонч-Бруевича поглядывали как-то подозрительно косо… Но положение спас Профессор Виноградов:

- Товарищи! Могу предположить, что какая-то группа учёных-коммунаров из будущего, сделав какое-то великое научное открытие - специально «переслала» нам его, чтоб всё исправить.

Естественно, появился вопрос:

- А почему он сразу не сказал это?

Тот, изрядно потея и промокая носовым платком лоб:

- Возможно из-за мини-инсульта – про который я рассказывал, он частично потерял память.

Вновь все вытаращились на меня, но уже совсем по другому… С надеждой, что ли.

Кржижановский задумчиво протянул:

- На данный момент, это единственная теория, которая хоть как-то, но всё объясняет…

 

Чуть не испортила всё Землячка, очковой коброй поблёскивая стёклышками очков:

- А может всё наоборот? В будущем была образована Всемирная Республика Советов, построен коммунизм… А группа уцелевших капиталистов на каком-нибудь острове, наняла продажных учёных, чтоб всё переиграть?

Как пишут в романах: «Нависла зловеще-звенящая тишина…».

Чуть приподнявшись, я пристально посмотрел в её глаза - та аж очки сняла:

- Розалия Самойловна! Так Вы стопроцентно уверенны, что в данный момент - в СССР строится коммунизм? А не что-нибудь другое?

Все и ахнуть не успели, а Косынкин дёрнулся было - да и застыл в этом положении… Как достав из кармана свой «ТК», сняв с предохранителя, передёрнув затвор, я приставил холодный ствол к виску:

- Скажите мне «да» и, я тут же «уйду» от вас. А вы продолжайте строить – флаг вам в руки и барабан на шею!

 

Странно, но никакого «биения током» я не почувствовал… Сняли со «строго поводка», что ли? Типа, я уже настолько изменил историю, что могу