История Англии для юных - Чарльз Диккенс

А одиннадцатого мая пятерых членов парламента доставили в Вестминстер с большими почестями и с триумфом. Везли их по воде. Лодок спустили столько, что реки под ними было не видно, и пятерых героев сопровождали барки, битком набитые людьми, готовыми палить из больших пушек и защищать их любой ценой. Шагавшие вдоль берега организованные отряды лондонцев под командованием Скиппона были, в свою очередь, готовы по первому зову броситься на помощь маленькой флотилии. За отрядами валила толпа, без устали понося епископов и папистов и презрительно скандируя у Уайтхолла: «Куда делся король?» И вот, под этот неописуемый гвалт, не умолкавший за стенами парламента, в неописуемой тишине внутри них, мистер Пим встал и поведал палате о том, какой теплый прием оказал им город. Потом палата пригласила шерифов, поблагодарила и попросила отряды Скиппона охранять ее каждый день. Четыре тысячи всадников, прибывших из Бекингемшира, также были готовы встать на защиту парламента. Они привезли обращение к королю, где выражали недовольство обидами, нанесенными мистеру Хэмдену, уроженцу их графства, пользовавшемуся там любовью и уважением.

Во время переезда в Хэмптон-Корт дворяне и солдаты из сторонников короля проводили его до Кингстона-на-Темзе, а на следующий день лорд Дигби, прибыв к ним в королевской карете, запряженной шестеркой лошадей, передал, что король принимает их предложение взять его под защиту. Но это означает идти войной против королевства, решил парламент, и лорд Дигби сбежал за границу. Парламент срочно собрался, чтобы взять на себя командование вооруженными силами страны, упредив попытки короля настроить их против него. Король уже посылал тайком графа Ньюкасла в Гулль, — там находился важный пороховой и оружейный склад, который он хотел взять под охрану. В те времена в каждом графстве в распоряжении отрядов местной милиции имелись собственные пороховые и оружейные склады, и вот теперь парламент принял билль, дававший ему право (принадлежавшее до тех пор королю) назначать лордов-лейтенантов, командующих этими отрядами, а также передавать все форты, крепости и гарнизоны королевства комендантам по своему усмотрению. Кроме того, был принят закон, лишавший епископов права голоса. Этот закон король утвердил, однако право назначать лордов-лейтенантов захотел оставить за собой, хотя и дал согласие принимать в расчет людей, предложенных парламентом. Граф Пемброк спросил, не пойдет ли он временно на уступки, король ответил: «Боже упаси, ни на минуту!», и тут между ним и парламентом вспыхнула война.

Младшая дочь короля обручилась с принцем Оранским. Королева, якобы сопровождавшая ее в страну будущего супруга, благополучно добралась до Голландии и там должна была заложить драгоценности короны и на вырученные деньги завербовать солдат для короля. Лорд Адмиралтейства был болен, и палата общин назначила вместо него на год графа Уорика. Король назвал другого дворянина, палата гнула свое, и граф Уорик стал лордом Адмиралтейства без согласия короля. Парламент отправил в Гулль приказ, предписывавший перевезти оружейный склад в Лондон, но король отправился туда сам, чтобы захватить склад. Горожане не впустили его в город, а комендант не впустил его в замок. Парламент решил, что все законы, одобренные обеими палатами, но не утвержденные королем, будут называться ордонансами и иметь ту же силу, что и утвержденные им. Король был против и велел всем не подчиняться этим ордонансам. Он вместе с большинством членов палаты пэров и многими из палаты общин обосновался в Йорке. Канцлер отвез ему Большую печать, но парламент изготовил новую Большую печать. Королева нагрузила корабль оружием и боеприпасами, а король выпустил денежный заем в интересах государства. Парламент снарядил двадцать пеших полков и двадцать пять конных, и народ охотно помогал ему деньгами, нес серебряную посуду, драгоценные камни и украшения, а замужние женщины не жалели даже обручальных колец. Те из членов парламента, кто мог снарядить отряд или полк в родных краях, одевали его соответственно своему вкусу, в свои цвета, и брали на себя командование. Оливер Кромвель первым среди всех снарядил конный отряд, всецело ему преданный и вооруженный до зубов, и, наверное, в целом свете не было солдат лучше, чем у него.

Знаменитый этот парламент нарушал порой прежний закон и порядок, подстрекал людей на мятеж и поощрял его, деспотично бросал в темницу тех, кто возражал популярным лидерам. Но повторю еще раз, вы всегда должны помнить о двенадцати годах королевского произвола, которые этому предшествовали, и если бы не было этих двенадцати лет, то такие времена не только не могли и не должны были наступить, но никогда бы не наступили.

Я не стану подробно останавливаться на великой гражданской войне между королем Карлом Первым и Долгим парламентом, длившейся почти четыре года, — основательный рассказ о ней занял бы не одну толстую книгу. Печальная это быта история: англичане снова пошли против англичан на английской земле, и лишь проявленное той и другой стороной человеколюбие, терпимость и достоинство может послужить здесь некоторым утешением. Солдатам парламента эти замечательные качества были присущи в большей мере, чем солдатам короля (из них многие воевали только за деньги и не задумывались, ради чего), но защищавшие короля дворяне проявили такое несравненное мужество и преданность, что поступки их заслуживают самого большого восхищения. Многие из них были католиками и встали на сторону короля, поскольку тех же убеждений держалась королева.

Будь король не менее великодушен, чем некоторые из этих людей, он позволил бы им отличиться, поручив командовать своими солдатами. Но он находился в плену собственных предрассудков, переоценивал силу королевской власти, и доверил армию племянникам: принцу Руперту и принцу Морису, поспешившим к нему на помощь из заграницы. Наверное, короля было бы лучше, если бы они остались дома: принц Руперт был горячая голова и ввязывался в любую драку, не задумываясь о последствиях.

Главнокомандующим армии парламента был граф Эссекс, человек чести и доблестный воин. Перед самой войной по Вестминстеру прокатились волнения. Участвовали в них с одной стороны непоседливые студенты-юристы, а с другой — недисциплинированные солдаты, ремесленники, их подмастерья и всякий уличный сброд. Тогда-то приверженцы короля и обозвали их Круглоголовыми, потому что подмастерья коротко стригли волосы, а те обозвали своих противников Кавалерами, подразумевая под этим, что они обыкновенные хвастуны, которые лишь притворяются бравыми вояками. Этими двумя словами стали теперь обозначать противников в гражданской войне. Еще роялисты называли сторонников парламента повстанцами и проходимцами, а те их — злодеями, а себя благочестивыми, достойными и так далее.

Началась война в Портсмуте, где дважды-предатель Горинг снова переметнулся к королю и был захвачен войсками парламента. Тогда король объявил графа Эссекса и офицеров, служивших под его началом, изменниками, а верных ему подданных призвал вооружиться и ждать его в Ноттингеме двадцать пятого августа. Однако прибывших верноподданных можно было по пальцам перечесть, день выдался ветреный и хмурый, королевский штандарт сдуло, и все предприятие имело весьма удручающий вид. Основные столкновения после этого произошли в Ред-Хорс-Вэйл возле Бэнбери, в Брентфорде, в Девайзесе, на Челгрейв-Филд (там мистер Хэмден повел в бой своих солдат, получил смертельную рану и через неделю скончался), в Ньюбери (там пал лорд Фолкленд, один из достойнейших сторонников короля), в Лестере, в Нэсби, в Винчестере, в Марстон-Муре близ Йорка, в Ньюкасле и еще во многих местах Англии и Шотландии. Победа переходила из рук в руки. Король и парламент попеременно брали верх. Но почти все крупные деловые города были против короля, и когда решили строить укрепления в Лондоне, люди всех чинов и званий — от работников и работниц до благородных господ и дам трудились сообща по зову сердца. Выдающимися командирами армии парламента были Хэмден, сэр Томас Фэрфакс, а более всех — Оливер Кромвель и его зать Айртон.