Горькая радость - Колин Маккалоу

Выяснить подробности о Доркас Чендлер не составило особого труда — она с готовностью поведала Чарлзу свою немудреную жизненную историю. Ей было тридцать пять, и она относилась к разряду трудящихся «с большими претензиями», как называл эту социальную группу Чарлз. Блестяще окончив среднюю школу и показав лучшие в штате результаты по английскому языку, она начала успешную журналистскую карьеру в стремительно развивающейся империи Эзры Нортона, но в конце двадцатых фортуна ей изменила. Вернувшиеся с войны мужчины потеснили ее с важных позиций, заставив ограничиться традиционно женским кругом тем: светские новости, театр, кинозвезды, мода, душещипательные истории. Не успела она поработать в сиднейской «Дейли телеграф», как разразилась депрессия, лишившая семейство Чендлер всех средств к существованию. Доркас была единственной, кто не потерял работу. Газета посылала ее на цветочные шоу, балы, показы мод, собачьи и кошачьи выставки и благотворительные мероприятия. Проявив недюжинные способности в освещении подобных событий, она получила от коллег прозвище Светская Метла. Чарлз так расположил ее к себе, что она не скрыла от него даже это ужасное прозвище.

Когда умер Том Дженнер, «Корунда пост» решила взять на его место женщину, которой можно платить значительно меньше. Газетчикам было наплевать, как выглядит мисс Доркас Чендлер — у нее был опыт и она делала отличные репортажи. Приняв во внимание ее интерес к политике, экономике и бизнесу, главный редактор счел ее идеальным вариантом для «Корунды» и взял в штат, пообещав платить чуть больше половины от жалованья Тома Дженнера. Доркас была настоящим универсалом — и могла писать на любую тему, она даже знала, кто играет в крикет от Нового Южного Уэльса, и понимала, чем Союз регбистов отличается от их же Лиги.

Чарлз слушал Доркас несколько часов, не веря своему счастью и не жалея ни об одной потраченной минуте.

— Вы не мыслите своей жизни без журналистики? — спросил он, когда Доркас, изложив свои политические теории и сообщив кое-какие биографические сведения, наконец замолкла.

— Господи, да нет, конечно! — фыркнула она. — Моя настоящая страсть — это политика, но, как женщине, мне туда путь закрыт.

— Вы бы согласились работать моим политическим консультантом?

Доркас настороженно застыла, как кошка, увидевшая щенка.

— Простите?

— Вы меня разве не поняли? И мне, и Корунде требуется лоббист.

Ее глаза плотоядно засветились.

— Мы заключим контракт? На какой срок? Какие стимулы, кроме зарплаты, вы готовы мне предложить? Как одинокая женщина, живущая на собственные средства, я должна просчитать все возможные варианты. У вас не имеется крупных промышленных или торговых предприятий, и как в этом случае вы намерены расплачиваться со мной? Прежде чем принять ваше предложение, я должна знать все детали, — стальным голосом заявила мисс Чендлер.

«Весьма здравомыслящее и осторожное существо, — подумал Чарлз. — Трезвый расчет и никаких эмоций». Быстро прикинув, Чарлз с готовностью ответил:

— Я буду платить вам пятьсот двадцать фунтов в год — это баснословные деньги. Ваш офис будет находиться у меня дома, в Бердам-хаусе, жить вы будете в гостевом коттедже на той же территории, но совершенно отдельно. У вас будет хорошая машина, и я буду оплачивать все ваши транспортные расходы — деловые, конечно. Машиной можете пользоваться в любое время, здесь я готов проявить снисходительность. Если через пять лет вы все еще будете у меня работать, я подумаю о назначении вам пенсии, которая будет зависеть от вашего стажа работы, — отрывисто, но с вежливой улыбкой перечислил Чарлз.

Мисс Чендлер сидела с непроницаемым лицом, повернув к нему левое ухо (так она глуховата?) и обхватив руками чашку. О чем она думала? Щедрость Чарлза была неслыханной, и он это прекрасно осознавал, но глядя на нее, было трудно понять, произвело ли на нее впечатление подобное благодеяние или она восприняла его как должное, втайне уверенная, что стоит каждого пенни. Так она благодарна или нет? Но мисс Чендлер не дала ему одержать верх, обнаружив свои чувства.

Тогда он решил сделать выпад:

— Вы должны лучше одеваться.

— Приняв ваше предложение, я смогу себе это позволить.

— Так вы принимаете его?

— При условии, что ваш адвокат составит контракт.

— Прекрасно! — воскликнул Чарлз, возвращаясь в образ кинозвезды. — А теперь я должен идти, мисс Чендлер. Жду вас в своем кабинете в больнице второго января в десять утра. Мы подпишем контракт, а затем я отвезу вас в Бердам-хаус, чтобы вы осмотрели свой будущий офис и место проживания. Коттедж полностью отделан, но интерьер бедноват, так что вы сможете украсить его по своему вкусу. Офис вы тоже обставите на свое усмотрение, книги выберете сами.

Открыв потрепанную сумочку, Доркас убрала туда блокнот и карандаш и натянула старые нитяные перчатки.

— Я составлю список литературы, но обязательно сверю его с вашей библиотекой, чтобы не заказывать лишнее.

— Нет-нет, у вас должны быть собственные экземпляры, — возразил Чарлз, протягивая ей на прощание руку. — Благодарю вас, Доркас. Увидимся второго числа.

Чарлз до самого вечера пребывал в отличном настроении, которое не могла испортить даже перспектива провести его с охладевшей к нему женой. Что он сделал не так? Почему она винит его в потере их детей? Ему уже изрядно надоело это нытье, а тут вдруг является Доркас Чендлер и вносит свежую струю в его невеселое существование. Наконец-то появился человек, с которым можно говорить обо всем, особенно о политике.

Насвистывая популярную мелодию, он вошел в гостиную, где обнаружил Тафтс и Китти. Ну да, вечно одно и то же.

— Рад тебя видеть, дорогая, — пробурчал он, целуя Тафтс в щеку.

— Я тоже рада, Чарли, — сухо ответила та.

— А что же Лиам не пришел для баланса сил?

— Если бы ты почаще бывал на работе, Чарли, то знал бы, что Лиам уехал в Брисбейн.

Китти принесла мужу виски.

— Сегодня ты ужинаешь в компании двух дам, — улыбнулась она. — У тебя такой довольный вид, словно у кошки, слопавшей канарейку.

— Я действительно очень рад. Сегодня я нашел человека, очень важного для моего будущего — политического консультанта. Отличное виски. Только ты умеешь так идеально смешивать.

— О твоих алкогольных пристрастиях я знаю все, а вот консультанты — это что-то новое.

Китти была рада, что пришла сестра. Оставаться наедине с Чарли было чертовски трудно. Он так и не извинился за свой выпад против Эдды, а значит, война продолжалась.

— Ни для кого не секрет, что у меня имеются определенные политические амбиции, — начал Чарлз, с видимым удовольствием отпив из стакана. — Я даже хотел участвовать в сегодняшних выборах, но потом передумал, поскольку мне не хватает профессиональных помощников и энтузиазма со стороны близких мне людей.

Китти напряженно застыла: