Локи - Сергей Александрович Малышонок

из Скайрима… В общем, выживать было можно. Выживать, но не жить — изолированный мир не мог позволить себе даже восстановить все повреждения инфраструктуры, оставшиеся с прошлого «визита вежливости» асов. Да, йотуны изменились, стали осторожнее, выдержаннее и «цивилизованнее», но их мечта о «старых добрых временах» никуда не делась. Как не делись и несколько десятков миллионов желающих вернуть эти самые «старые времена» кровожадных монстров-криомантов, способных крошить даже доспехи из лучших асгардских сплавов голыми руками и лично заставших времена расцвета своей экспансии. А если учесть, что каждый йотун с подросткового возраста знал, с какой стороны хвататься за оружие, а также пару-тройку пусть даже самых примитивных, но приёмов из магии Льда… В общем, я сидел на натуральной пороховой бочке, которая могла рвануть в любой момент. Именно на это и рассчитывал Лафей, назначая меня Царём. На то, что, с одной стороны, я не смогу приказать вдарить Радужным Мостом по моему новому царству — ведь даже без учёта репутации Локи многие зададутся вопросом: он так одних своих подданных не пожалел, хотя имел с ними общую кровь, а что если и мы ему чем не угодим? С другой же, что привыкший быть одиночкой стрёмный карлик не сможет удержать всю эту толпу жаждущих драки и трофеев монстров. Да, это действительно могло бы стать проблемой, а то и началом полного хаоса и анархии, из которых ничего хорошего бы не вышло в любом случае (это если ещё под шумок в разборки не влезли бы Суртур с детишками или какие-нибудь Кри). Вот только я знал, куда и как направить всю эту толпу монстров.

– Что же, – закончив выслушивать доклады, многозначительно начал я заготовленную речь, – ситуация действительно… неприятна. Однако, – пресёк я зарождающиеся шепотки, – полагаю, что мне, как Царю Асгарда и Йотунхейма, нет более смысла держать в блокаде один из своих миров.

– Это… – Йавар, на удивление быстро ставший кем-то вроде негласного лидера высокопоставленных йотунов, не мог поверить своим ушам.

– Да, – я кивнул, – пока Йотунхейм — мои владения, Асгард не будет запирать его, – я ухмыльнулся, – однако, как Царь Йотунхейма, только я решаю, куда, когда и как будет направлен удар моей армии. И любой, кто ослушается моей воли, будет признан отступником и должен быть уничтожен немедленно! Доведите эти известия до всех.

– Будет исполнено… мой Царь, – склонил голову пожилой великан, тем не менее одним взглядом заткнув двоих помладше, что явно хотели что-то сказать. Йавар был умён и прекрасно понял всё оставленное за скобками озвученного. Да, йотуны снова смогут выйти «в поход», но только туда, куда укажу им я. И подобная «привилегия» будет им доступна лишь пока я являюсь их Царём… и Царём Асгарда. О, разумеется, мне не поверят, будут искать скрытые смыслы. Но… после первого же похода, удачного и успешного похода, даже самый тупой великан будет жилы рвать, чтобы с моей головы не упал даже волос, а оба трона оставались за мной. Особо тупым же, полагаю, объяснят более разумные сородичи, а если не поймут, то помогут. Уж жилы порвать так точно. Правда, до этого светлого мига нужно было дожить. А также уточнить пару моментов по моей цели, но это уже детали.

– Тогда собирайте воинов, готовьте снаряжение. Не пройдёт и года, как мы отправимся в поход. До той поры… я временно покину Йотунхейм — нужно уточнить несколько моментов по нашей будущей добыче.

– Как нам можно будет связаться с тобой, мой Царь? – хм, в этот раз им уже пришлось прикладывать не такое громадное усилие, чтобы произнести это. Вот что сочетание морковки спереди и морковки сзади делает!

– Я сам свяжусь с вами, в экстренном же случае… позовите Хеймдалля, он мне сообщит, – возможно, это было слишком жестоко по отношению к афроасгардцу, но я же должен его как-то наказать за всю эту хрень? Ведь, по сути, это его попустительство запустило цепь событий, в результате которой я теперь и корячусь, вместо того, чтобы спокойно лежать где-нибудь в гамаке, пить какао и умиляться с боевого хомячка. Так что всё справедливо!

На этом короткая аудиенция была закончена, а я отправился обратно в Асгард — подготовить предстояло действительно немало.

Там же. После ухода Локи.

– Что ты думаешь по этому поводу, Йавар? – повернулся к старшему йотуну мощного телосложения гигант, лишь немногим уступающий статями ныне покойному Лафею. Впрочем, для генерала и того, кому прошлый Царь поручал вести завоевательные походы от своего имени, стати у него были вполне подходящие.

– Пока не знаю, Бельмир, – покачал головой относительно низкорослый великан. – Локи знаменит своим хитроумием и коварством.

– Проклятый выродок, – рыкнул третий участник, – убил Царя и считает, что он теперь может нами править?!

– Он поступил согласно нашим обычаям, – возразил четвёртый.

– С каких это пор наши обычаи распространяются на полукровок? Может, нам тогда терпеть на троне и вовсе какого-нибудь сына снежного кабана?

– Если этот сын снежного кабана будет способен одним приказом разрушить наш мир, то да. Мы будем его терпеть, кланяться и называть своим Царём, – отрезал Йавар.

– Трус! Бесхребетный слабак!

– В круг! – рыкнул старик. – Я вобью тебе эти слова обратно в глотку!

Великаны разошлись из-за стола и проследовали в небольшую, относительно их размеров, залу. Обитатели Йотунхейма не отличались кротким нравом, а с таким тяжёлым характером было вполне логично, что мест для решения возникающих конфликтов должно быть много. В том числе и в зале Совета — для «дебатов» не сходящихся во мнении уважаемых «людей».

Спорщики вышли в круг, короткая сшибка — и относительно молодой йотун валится на промороженный пол, держась за сломанный нос и выплёвывая выбитые зубы — пусть Йавар и был стар, да и физической мощью и статью никогда не отличался, но опыт тысяч и тысяч схваток вместе с талантами в магии льда в очередной раз доказали, что своё место подле Царя он занимал по праву.

– Теперь можно продолжать, – после короткого поединка йотуны вернулись в первый зал. – Есть у кого-то ещё что возразить? – все присутствующие бросили короткие взгляды на их соплеменника, сидящего, склонив голову. Он проиграл в честном поединке, никто не будет ставить это ему виной, но