Москва и жизнь - Юрий Лужков

В имении на лугах пасутся тысячи знаменитых романовских овец. Помимо рапса и пшеницы выращиваю овес, ячмень и гречку. Собираю в год урожай, 14–15 тысяч тонн зерна. В свое время Косыгин, наш замечательный премьер, организовал и лично открыл большую конференцию по луговодству. Я с моей фамилией поначалу удивлялся, чего там обсуждать: бери и коси! Но оказалось, это целая наука — разные животные требуют разного по качеству сена. И земля не должна быть бросовой: чтобы вырастить хорошую траву, нужно предусмотреть тысячи мелочей. Немцы получают 10 тонн сена с гектара, а мы всего 3 тонны.

У нас с Леной 5000 гектаров, они обрабатываются, а рядом пустующая земля. И она меня тревожит, волнует, как проблема воды, помянутая в книге. В Германии, например, если ты не работаешь со своей землей и если это земля сельскохозяйственная, ты платишь бешеные налоги. А если работаешь — получаешь дотации. В России все не так, как надо. Кредитов не хватает, проценты займов высокие. Где деньги взять? Не у государства. Деньги нужно брать у латифундистов, владельцев тысяч гектаров, которые не используют собственную землю. Нужен «Декрет о земле», обязующий всех владельцев земли ее холить и лелеять. Если рядом со мной появятся такие же хозяйства, которые работают на своих полях, то мне меньше придется применять гербицидов, использовать трактора и культиваторы, плуги, дискаторы, бороны и так далее, чтобы свои поля содержать на уровне.

Как я себя называю сейчас? Ну, могу сказать, так: фермер на комбайне. Имею права тракториста и комбайнера. На дни рождения жена дарила комбайн, трактор, сеялку, культиватор. Мой друг, бывший президент Адыгеи Хазрет Меджидович Совмен, подарил целый набор сельхозтехники. И дело пошло.

Представьте себе золотое море, колышущееся от ветра. Ты плывешь по нему на этой махине, комбайне, и понимаешь, что вырастил хороший урожай, что занимаешься важным и полезным делом, которое брошено в стране, что дал работу и обеспечил достойную зарплату людям… Все это очень стимулирует и вдохновляет.

Что касается моей сегодняшней занятости, то дай мне Бог осуществить мою цель — создать безубыточное сельскохозяйственное производство. Я себя чувствую великолепно с точки зрения того, чем занимаюсь. Продолжаю активно работать, к сожалению, по-прежнему не хватает времени на все: я задействован ничуть не меньше, чем прежде в химической промышленности и в городской среде. И поэтому чувствую себя комфортно. Но вместе с тем, как может себя чувствовать полностью комфортно человек, который видит, какие проблемы сегодня существуют в его родной стране?

Вместе с овцами и лошадьми не забываю о своих пчелах. Я перевез их из Молоденово, где находилась резиденция мэра Москвы, в Калужскую область. Там большая пасека, свыше 200 семей. На ее базе создал целостное хозяйство, которое хорошо принято местным населением. Когда смотришь на поля, засеянные желтым донником, или на синее-синее море фацелии, начинаешь понимать, что Медынь — это название, которое наши предки дали этому месту не зря.

Мне люба идея одноэтажной усадебной России, а не мегаполиса-муравейника, в который хотят превратить Белокаменную, растянув ее протяженность чуть ли не до Калуги.

Безумное увеличение территории Москвы в одном направлении я считаю грандиозной ошибкой. Столица веками росла как дерево — кольцами, это естественно и удобно жителям, у города до последних лет существовала радиально-кольцевая планировка. Она давала всем жителям окраин равномерное расстояние до центра. То, что произошло, — искажение всей системы жизни города, всей его структуры.

Мы не улучшаем ситуацию, а только портим. Я всегда говорил о совершенно иных принципах. У нас есть замечательный опыт — Зеленоград, город-спутник, самостоятельное образование, развивающееся, высококультурное, с хорошими условиями жизни. Такие спутники и нужно формировать вокруг Москвы. И самая главная задача — связывать их с ней суперэффективными транспортными коммуникациями. Создавать там рабочие места, которые бы исключили необходимость приезда в город каждый день 800 тысяч (!) работников из Московской области и других ближайших регионов. Все они должны оседать в городах-спутниках, новых префектурах.

Количество рабочих мест в городах-спутниках должно быть больше, чем постоянного населения. Чтобы все те, кто не имеет работы в Московской области, могли бы ее получить там. Вот так правильно. А расширить Москву, создав какую-то трапецию, и получить «замочную скважину» на теле земного шара считаю безжизненным и неразумным.

В прошлом году в день 25-летия нашей свадьбы мы с Леной обвенчались в нашей домовой церкви. В кругу родных и друзей обменялись по традиции серебряными кольцами. Когда меня спросили, что нас побудило обвенчаться, ответил: «Мы хотим быть вместе и на том свете».

В чем секрет нашего брака? Любовь и взаимное уважение. И не мешать друг другу. Меня до сих пор восхищает неординарность моей жены. Она всегда, даже в случаях острых, находит нестандартные решения. Да, я и сейчас часто говорю жене о любви. Хотя мы вместе свыше четверти века.

Свой талант она тратит не только на зарабатывание. Ей интересно КРАСИВО делать. Красиво строить. И ей интересно решать гуманитарные задачи. Она проводила много лет в разных городах вечера, концерты типа дягилевских «Русских сезонов», как она их называла…

Лет 15 назад мне делали операцию. Просыпаюсь после наркоза и не знаю почему (а я не так уж хорошо знаю английский язык), находясь еще в полном тумане, сразу спрашиваю: «Вэр из май вайф?» Врачи сильно удивились.

Мы никогда не конкурировали. Бывает, что спорим. Но до конфликта дело не доходит. Семья — не бизнес, здесь надо уметь взаимно уступать.

Неприятности нас только сближали. Еще до своей странной отставки я получил «сигнал» о том, что должен написать заявление об уходе. Собрал семью и сообщил, что у меня есть два пути — смолчать или действовать. Елена и обе дочери ответили единогласно: «Пиши заявление!» Я очень горжусь, что мы воспитали таких детей.

Конечно, Лена переживала из-за моей отставки. Но она сказала мне: «Я за тебя не боюсь, потому что твой характер такой несносный, что ты обязательно найдешь себе занятие». И оказалась, как всегда, права.

Мы очень уважительно относимся к самостоятельности друг друга. Она не давала мне советов, пока я работал мэром. Здесь действовало четкое правило: я не вмешиваюсь в ее дела, она не вмешивается в мои решения. Вот и сейчас Елена развивает свой бизнес в Европе, а я пашу на комбайне под Калининградом.

Лена вообще сейчас отвечает за все, а я отвечаю за сельское хозяйство! Ну а если говорить серьезно, для меня самое главное не стать классическим бездеятельным пенсионером, греющимся на диване. Боюсь старости. Если стану старым, то не смогу водить машину со скоростью 200 километров в час, играть в теннис и гольф. Не смогу быть активным, а для меня это катастрофа.

Что касается домашнего хозяйства, то здесь никак не влияю. Вполне сознательно передал домашние дела в зону ответственности жены. Как должен одеваться муж или поддерживать свое здоровье — все это прерогатива Елены. И я счастлив, ведь она делает все со вкусом.