📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгДомашняяХлопок одной ладонью - Николай Кукушкин

Хлопок одной ладонью - Николай Кукушкин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 88 89 90 91 92 93 94 95 96 ... 114
Перейти на страницу:

Согласны с Эвереттом далеко не все. Исследователь пираханского наречия замахнулся на главную звезду лингвистической науки XX в.: Ноама Хомского. (Я надеюсь, что и англоговорящий профессор Чомски, и народ пирахан простят мне русификацию их имен и превращение в «Хомского» и «пираханцев».) Хомский ввел понятие универсальной грамматики и посвятил свою научную деятельность выведению основополагающих, незыблемых законов человеческого языка, особо сосредоточившись на использовании рекурсии в синтаксисе6.

1960-е гг. в лингвистике иногда называют «хомскианской революцией». Хомский изменил не только научное понимание языка, но и в принципе подход к этому вопросу. Если в начале века лингвистика была в целом довольно описательной дисциплиной, представители которой в пробковых шлемах путешествовали в экзотические места и писали книги о своих впечатлениях, то молодой и блестящий красавец Хомский в стильных роговых очках привнес в лингвистику скрупулезную точность и интеллектуальные глубины почти что математического анализа. Вместо описания племен Новой Гвинеи работы Хомского заполнены чертежами, аббревиатурами и таким количеством непролазного лексикона, что стороннему человеку вообще трудно понять, это про Канта или про фотоны в космосе. Пробковые шлемы быстро вышли из моды.

Хлопок одной ладонью

Если раньше лингвисты изучали в основном значения слов и как эти слова составляются из звуков, то Хомский сместил приоритеты со слов на предложения. Слова, по мнению Хомского, – это всего лишь строительный материал для языка, его составные части, всегда ограниченные в количестве. Сам же язык – это бесконечные иерархии смыслов, которые конструируются человеческим умом из этого ограниченного количества слов. И если слова человек усваивает извне, то собственно язык, то есть то, что он с этими словами делает, – нечто, заложенное в него от природы. Язык, настаивает Хомский, – это прежде всего мыслительный процесс, уникальный для человеческого мозга, и лишь во вторую очередь «экстернализация» этого процесса, то есть его прорыв за пределы мозга в форме речи. Хомский часто цитирует прусского филолога XVIII–XIX вв. Вильгельма фон Гумбольдта: язык «бесконечно использует конечный набор средств»7.

Последователи школы Хомского считают способность к рекурсии главным свойством человеческого мозга, отличающим его от других животных. Это она позволяет нам создавать у себя в уме такие многоуровневые конструкции, как «глобальное потепление», «атомная бомба» или, допустим, «талантливый рок-музыкант». Чтобы понять, что такое талантливый рок-музыкант, надо понимать идею таланта, то есть врожденной склонности к успеху, а также идею музыканта как человека, профессионально производящего музыку, и рок-музыканта как гитарно-кожаной (но необязательно) подкатегории этой профессии. Уже это довольно сложно. Но, чтобы понять, что такое врожденная склонность к успеху, надо понимать значение врожденности, то есть предопределенности в ходе развития, идею склонности, то есть статистической вероятности, и идею успеха – объективного лидерства в общественно принятой категории. Чтобы понять, что такое профессионально производить музыку, надо понимать, что такое профессия и что такое музыка, ну и так далее. Согласно Хомскому, такое рекурсивное мышление – вложение смыслов один в другой – и есть язык. Он заложен в нас изначально, а в ходе обучения просто приобретает физическую форму слов и предложений.

Один из аргументов Хомского состоит в том, что с нуля язык выучить невозможно. Действительно, если представить, что дети вообще ничего не знают о структуре речи, то та скорость, с которой они усваивают сложнейшую систему лексики и синтаксиса, просто не поддается объяснению. Традиционно считалось, что дети обучаются, как кошки в экспериментах физиологов: их хвалят за правильно сказанное слово, они говорят его все правильнее и правильнее. Хомский резонно заметил, что на самом деле детям почти никогда не объясняют, как надо говорить, а как не надо. Они сами как по волшебству усваивают все тончайшие нюансы лексики и грамматики родного языка. Информация, которую дети получают извне, – это безобразно непредсказуемый поток звуков, не разбитый даже на слова (в бытовой речи слова, как на бумаге, не разделяются). Из этого потока дети за несколько лет, и почти без обратной связи, не только впитывают смыслы тысяч отдельных слов, но и учатся строить из них свои собственные многоуровневые смыслы.

Хлопок одной ладонью

Значит, заключают Хомский и лингвисты-хомскианцы, у детей уже есть нечто вроде «лингвистического óргана», мозгового модуля, заложенного в них генетически и настроенного антеннами на речевые потоки вокруг. Из этого модуля и происходят все универсальные свойства языка, такие как рекурсия. Но тут объявляется Эверетт со своими пираханцами, якобы опровергающими рекурсию.

Хлопок одной ладонью

Противоборство этих Давида и Голиафа лингвистики, Дэниела Эверетта и Ноама Хомского, в конечном итоге сводится к природе человеческой уникальности. Даже Дарвин рассматривал язык в числе важнейших отличий людей от других животных. Но традиционно язык считался продуктом человеческого разума, чьим величием объяснялась уникальность человека. Хомский же фактически заявил, что язык – не просто продукт разума, а и есть собственно разум. Отличие человека от животных не в абстрактной «разумности», а в наличии «лингвистического органа», позволяющего создавать из комбинаций ограниченного количества компонентов бесконечное количество смыслов. Если же прав Эверетт и способность к синтаксической рекурсии все-таки не относится к врожденным свойствам человеческого мозга, то ставится под вопрос вся идея лингвистического органа. Возможно, особого органа не существует, а есть просто очередная привычка, усвоенная с опытом, и уникальность человека должна объясняться чем-то другим[47].

Yo, дельфин

Мы вплотную подошли к ответу на центральный вопрос этой книги: кто мы такие? Что выделяет нас, людей, из остальной природы, если смотреть на нас со стороны? Сегодня «человеческий разум» уже не вызывает такого подобострастия, как у ученых XIX в. Мы хорошо понимаем, что любые виды разума, даже разум червя или улитки, а тем более вороны или шимпанзе, настолько сложны, что когнитивные способности человека выделяются количественно, но никак не качественно.

Иное дело – язык.

Другие животные, да и вообще другие живые существа, пользуются разнообразными «языками» для передачи друг другу информации. Деревья обмениваются химическими сигналами об атаках грибка-паразита8, раки опознают друг друга по коктейлю феромонов9, птицы поют друг другу песни, а существенная доля населения Мирового океана излучает какой-нибудь свет – либо для привлечения пары, либо для отпугивания хищника10, 11. Большинство подобных сигналов отличаются от человеческого языка тем, что они передают крайне ограниченный спектр идей. Медузы излучают свет, но не транслируют миганием этого света сводку медузьих новостей. Даже пение птиц, несмотря на сложную структуру и необходимость длительных тренировок, не блистает смысловым наполнением и сводится обычно к одному и тому же: «Выбери меня».

1 ... 88 89 90 91 92 93 94 95 96 ... 114
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?