Интересные времена - Терри Пратчетт

– Я буду главным волшебником империи?

Ринсвинд поднялся на ноги.

– Сейчас произойдет что-то очень плохое, – бесстрастным голосом констатировал он.

Небо теперь стало совершенно чистым и синим. Несколько крестьян рискнули выйти на поле боя, чтобы перевязать раненых и забрать мертвых. Терракотовые воины, недвижные, как камни, застыли под различными углами.

– В любую минуту это может случиться, – продолжал Ринсвинд.

– Может, пойдем, а?

– Наверное, упадет метеорит, – сказал Ринсвинд.

Двацветок поднял глаза на безмятежно мирное небо.

– Ты меня знаешь, – произнес Ринсвинд. – Как только какое-нибудь счастье идет прямо ко мне в руки, вот-вот я его схвачу, появляется сам Рок и выхватывает главный приз прямо из-под моего носа.

– Но я не вижу никаких метеоритов, – возразил Двацветок. – Или стоит подождать?

– Ну, или не метеорит. Значит, что-то еще случится, – откликнулся Ринсвинд. – Из кустов выпрыгнет какое-нибудь чудовище, или случится землетрясение. Так или иначе, что-то произойдет.

– Ну, если ты так настаиваешь, – вежливо промолвил Двацветок. – Гм. Ты предпочитаешь дожидаться этих ужасов здесь – или, может, вернемся во дворец, ты примешь ванну, переоденешься, а там уже посмотришь, что будет?

Ринсвинд согласился, что с тем же успехом ужасов можно дожидаться и в комфорте.

– Во дворце устраивают пир, – сообщил Двацветок. – Император говорит, что собирается научить всех, как надо пить.

Прыгая по доскам, периодически шлепая ими по грязи, они двинулись к городу.

– Готов поклясться, ты никогда не говорил мне раньше, что женат.

– Не может быть. Я должен был рассказывать тебе об этом.

– Мне очень… э-э, жаль, что твоя жена, э-э…

– Такое случается во время войны. Зато у меня есть две славные, послушные дочурки.

Ринсвинд открыл было рот, чтобы выразить свое мнение на этот счет, но при виде радостной, доверчиво-хрупкой улыбки Двацветка слова застряли у него в горле.

Они продолжали пробираться вперед молча, вынимая доски из грязи у себя за спиной и бросая их перед собой.

– Да, и еще одна радостная весть, – наконец нарушил молчание Двацветок. – Император сказал, что ты можешь, если у тебя есть такое желание, основать здесь собственный Университет.

– Нет, нет! Кто-нибудь, пожалуйста, ударьте меня железным прутом!

– Он сказал, что положительно относится к образованию – если это самое образование не навязывают ему лично. Он печет приказы, как пирожки. Евнухи грозят забастовкой.

Ринсвинд уронил свою доску в грязь.

– А что такого важного делают евнухи, – спросил он, – что они могут перестать делать, если объявят забастовку?

– Они подают на стол, застилают постели, ну, все такое.

– О.

– По сути дела, Запретным Городом управляют именно они. Но император сумел убедить их в справедливости своей точки зрения.

– Действительно? И как же?

– Он сказал, что, если они немедленно не прекратят свои глупости, он отрежет им все остальное. Гм, по-моему, основание довольно веское.

Его личный Университет. Он может стать… аркканцлером. Ринсвинд-аркканцлер представил себе, как посещает с официальным визитом Незримый Университет. Шляпу можно надеть по-настоящему остроконечную. И разговаривать с тамошними волшебниками можно будет грубо – уж он поставит их всех на место! Он…

Усилием воли Ринсвинд взял себя в руки. Все равно, ничего хорошего из этого не выйдет.

– А тебе не приходило в голову, – поинтересовался Двацветок, – что все плохое, быть может, уже случилось с тобой? Может, теперь на очереди что-то хорошее?

– Только не надо начинать вещать мне обо всякой карме, – откликнулся Ринсвинд. – В моем колесе фортуны совершенно точно не хватает нескольких спиц, это я знаю наверняка.

– Однако ты подумай, – сказал Двацветок.

– О чем? О том, что остаток жизни я проживу мирно и с удовольствием? Извини, но этого не будет. Ты, главное, подожди. Стоит мне расслабиться, повернуться спиной, и ба-бах!

Двацветок не без интереса огляделся по сторонам.

– Ума не приложу, почему ты считаешь, что твоя жизнь была такой плохой, – пожал плечами он. – Мы провели вместе немало веселых дней, когда были чуть помоложе. Помнишь, как мы упали с Края света? А, помнишь?

– Еще бы не помнить, – хмыкнул Ринсвинд. – Периодически вспоминается. По ночам. Часика этак в три.

– А помнишь, как мы летели на драконе, а он вдруг исчез, прямо на лету?

– Знаешь, – ответил Ринсвинд, – иногда мне удается прожить целый час, не вспоминая об этом.

– А еще тот случай, когда на нас напали и мы чуть не погибли?

– Ты какой именно из ста сорока девяти подобных случаев имеешь в виду?

– Это называется закалять характер, – счастливым голосом сообщил Двацветок. – Именно благодаря этим событиям я стал таким, каков я есть сейчас.

– Да уж, конечно, – кивнул Ринсвинд.

Беседовать с Двацветком было проще простого. Коротышка был по природе своей столь доверчив, что даже не слышал о такой штуке, как сарказм. А кроме того, он обладал удивительной способностью не слышать того, что могло его расстроить.

– Да, я с полной уверенностью утверждаю, что именно благодаря этим приключениям стал таким, каков я есть сегодня.

Они вступили в город. Улицы почти совершенно опустели. Большинство жителей стеклись на гигантскую площадь перед дворцом. Все новые императоры склонны первым делом демонстрировать свою щедрость. Кроме того, ходили слухи, что нынешний правитель вообще не такой, как все прочие, и направо-налево раздает бесплатных свиней.

– Он говорил, что хочет отправить послов в Анк-Морпорк, – сообщил Двацветок, пока они, оскальзываясь и хлюпая грязью, шагали по улице. – Подозреваю, это вызовет большой шум.

– А при этих его словах случайно не присутствовал человек по имени Сам-Себе-Харакири? – поинтересовался Ринсвинд.

– Да, он как раз был там.

– А ты, когда был в Анк-Морпорке, случайно не встречался с человеком по имени Себя-Режу-Без-Ножа Достабль?

– О да.

– Если эти двое когда-нибудь обменяются рукопожатием, вот уж рванет так рванет…

– И ты… Если хочешь, ты наверняка можешь тоже вернуться в Анк-Морпорк, – сказал Двацветок. – В смысле, для твоего нового Университета понадобится много всякой всячины. А люди в Анк-Морпорке, как я припоминаю, очень падки на золото.

Ринсвинд скрипнул зубами. Заманчивый образ наотрез отказывался исчезать. Вот он, аркканцлер Ринсвинд, покупает Башню Искусства, а потом заставляет университетских волшебников пересчитать все камни и отослать их в Гункунг. А вот аркканцлер Ринсвинд переманивает к себе на службу всех университетских слуг, а вот аркканцлер Ринсвинд…