Досье Дракулы - Джеймс Риз

Женщина прилично одета, имеет хорошее телосложение. Звук полицейского свистка привлек внимание прохожих, и первые прибежавшие на площадь были отправлены за медицинской и прочей помощью. Их глазам предстало ужасное зрелище. Оказалось, что внутренние органы убитой, включая сердце и легкие, вырваны из тела и самым отвратительным образом демонстративно разложены вокруг головы и шеи, рядом на мостовой. Полиция и детективы быстро организовали оцепление и перекрыли все пути, ведущие к месту ужасающего происшествия, вокруг которого собрался возбужденный народ.

Между двенадцатью и часом того же воскресного дня еще одна женщина была найдена с перерезанным горлом на заднем дворе дома № 40 по Бернер-стрит, угол Коммершиал-роуд-ист, в нескольких минутах ходьбы от Хэнбери-стрит. Участок принадлежит Международному рабочему клубу. Мистер Демшип, управляющий клубом, обнаружил женщину в углу двора. Он немедленно связался с полицией, и на место, где был обнаружен труп, прибыл наряд из полицейского участка с Леман-стрит, сопровождаемый санитарной каретой. Послали за доктором Филлипсом, который, воспользовавшись кебом, прибыл на место происшествия в 1.30 пополудни. Впоследствии подъехали и другие медики. В сравнении с ужасным расчленением на Митра-сквер, здесь, можно сказать, произошло «обычное убийство», однако высказывается предположение, что убийцу что-то спугнуло и помешало осуществить его гнусное намерение.

ПОСЛЕДНИЕ ПОДРОБНОСТИ.

КЛЮЧ К РАЗГАДКЕ ОТСУТСТВУЕТ

В связи с проведением следственных действий в полицейском участке Шордич сегодня, в одиннадцать часов воскресенья, мы получили сведения о том, что полиция до настоящего времени не располагает никакими данными, позволяющими приблизиться к разгадке тайны. Существует лишь крепнущая убежденность в том, что оба преступления совершены одним и тем же человеком, поскольку два тела были найдены на расстоянии одно от другого, которое легко можно преодолеть за десять минут, одно — вскоре после половины первого, а другое — час спустя.

2 октября 1888 года

Торнли!

Новости до тебя наверняка дошли.

Наши дела плохи. Не знаем, что делать. Кейн пребывает в прострации, постоянно принимает настойку опия и спит с револьвером под подушкой.

Леди Уайльд еще пытается острить и повторяет до одури девиз Парижа.[220]

Все это время я стараюсь отвлечься и сохранить рассудок, отдаваясь хлопотам, связанным с новым театральным сезоном. Эти кровожадные лондонцы валом валят на нашего «Джекила».

Б.

3 октября, 8 часов утра

Я сижу дома в ожидании Эбберлайна, ибо, судя по последним новостям из Вестминстера, он, несомненно, придет.

Первым делом, однако, отмечу, что мы с Кейном в прошлую субботу были там, в Уайтчепеле, но ничего не видели. Зов «Сто-кер, Стокер» не прозвучал, и мы были беспомощны. Полиции там оказалось не больше, чем обычно. Когда с места происшествия на Митра-сквер послышались резкие свистки констеблей, мы поспешили домой, действительно беспомощные, думая только о том, как бы ни Эбберлайн, ни кто другой не проследил, где мы были.

Мы вызвали Сперанцу в дом № 17 и, сидя в молчании в предрассветные часы, ждали новостей, а именно газет. Когда наконец они были получены, мы пожалели о том, что покинули Уайтчепел. Возможно, останься мы там, нам удалось бы спасти жизнь второй жертве, миссис Эддоуз.

Так или иначе, в эти последние дни нам не остается ничего другого, кроме как следить за прессой и ждать известий из Ярда или от самого Врага. Или от Эбберлайна, которому, как мы решили (о наивность и неведение!), предстоит разбираться с находкой из Вестминстера.[221]

НОВАЯ УЖАСАЮЩАЯ НАХОДКА В ЛОНДОНЕ!

ОБЕЗОБРАЖЕННОЕ ТЕЛО В ВЕСТМИНСТЕРЕ

Вчера днем, примерно в двадцать минут четвертого, Фредерик Уайлдборн, плотник, нанятый фирмой из Пимлико «Дж. Гровер и сыновья», подрядчиком строительства нового здания штаб-квартиры лондонской полиции на набережной Темзы, работая над укреплением фундамента, обнаружил в одном из подвалов аккуратно упакованный сверток. Когда его развернули, внутри обнаружили сильно разложившееся тело женщины, тщательно завернутое в кусок ткани, которую предположительно сочли черной юбкой.[222]Собственно говоря, там находился лишь торс, лишенный конечностей и обезглавленный, что представляло собой жуткое зрелище. Доктор Бонд, штатный хирург отделения, и несколько других медиков, посовещавшись, пришли к заключению, что останки принадлежат женщине, руки которой недавно были обнаружены в разных частях столицы. Доктор Невилл, осматривавший руку женщины, найденную несколько недель назад в Темзе, рядом с мостом Эбери, сказал, что в данном случае он не стал бы утверждать, будто ее отрезали со знанием дела. Данный факт позволяет предположить, что эта рука вместе с другой, которая была найдена около недели назад на территории приюта для слепых на Ламбег-роуд, относится к телу, обнаруженному вчера, поскольку ясно, что способ его расчленения не свидетельствует о наличии необходимых для этого навыков…

Как я и обещал Эбберлайну, когда мы встретились у дома Сперанцы, я послал ему сообщение: Генри не может с полной уверенностью утверждать, что он никогда, нигде не терял плаща, и таким образом…

Ага, стучат в дверь. Наверное, он.

Позднее

Так и оказалось, это был он. Эбберлайн. Пришел, а теперь ушел.

По настоянию инспектора Кейн спустился вниз, и мы втроем уселись в гостиной. Благодаря богатому опыту общения с великими артистами, за игрой которых мне посчастливилось наблюдать часами, я ухитрялся не просто притворяться, изображая полнейшее неведение, но отвечал на вопросы Эбберлайна таким образом, чтобы не дать Кейну влезть с собственными ответами, поскольку действие опиумной настойки еще продолжалось и мой друг пребывал далеко не в лучшей форме.

Однако, поскольку мне приходилось напряженно следить и за каждым словом Эбберлайна, и за тем, чтобы в разговор не встрял Кейн, этот вариант сценической игры основательно вымотал меня.

Эбберлайн сообщил нам то, о чем мы и сами догадывались. Предмет одежды, в который было завернуто тело, найденное близ Уайтхолла, представлял собой не юбку, как сообщалось, но, судя по размерам и материи, обрывок плаща из «Лицеума», найденного ранее неподалеку разорванным и окровавленным. Обрывки подходили один к другому, как части головоломки. Я повторил заявление Генри и не без толики театральности изобразил удивление — пожал плечами и развел руками, словно говоря: «Смотрите, инспектор, мне нечего скрывать».