Кузнец из преисподней - Виталий Сертаков

В дверь поскреблись. Зашли еще двое мужчин, степенных, объемистых. Поклонились, присели в сторонке.

– Давайте говорить о деле, – кашлянул высокий, который так и не снял маску. – Рубенс сделал все, как мы планировали. Разогнал Думу. Разогнал клерков Кузнеца. Лучшим генералам пришлось уехать в войска. Мятежи вспыхнули повсюду. Народ не желает больше воевать, не желает платить военные налоги. Но главное не это. Хозяева лесных угодий и приисков не желают отдавать Кузнецу свои хозяйства! Военный Совет заменил министров. Это даже хорошо. Там половина разделяет наши взгляды. Осталось удалить от власти главных вояк из трибунала, полиции и секретных служб…

– Короче, – перебила дочь Рубенса. – Вы сделали все, чтобы Кузнец стал царем. Императором. Сложная игра, слишком сложная для меня.

– Мы сделали все, чтобы царь остался без подданных, – тихонько напомнил краснолицый. – Сегодня Борк отправляет очередную партию каторжан. Прямо из зала суда их ведут на баржи, там же заковывают в кандалы и отправляют по Неве, на ладожские острова. Мы сделаем все, чтобы они не вернулись. Кузнец станет царем без верных псов…

– Стал бы царем, – поправил седой.

– Да… стал бы. Он стал бы царем на троне с бумажными ножками. У него остались бы только бумажки, чтобы управлять страной. Мы же не зря провели без него решение о печатании новых бумажных денег. Мы напечатали бы столько денег в наших типографиях, что царь захлебнулся бы в них…

– Чего теперь зря болтать? – перебил седой. – Одно дело мы завершили хорошо. Руками Рубенса убрали больше сотни ближних дружков Кузнеца. Гидра почти обезглавлена. И главное, что его оставшиеся дружки верят – все делается так, как хотел бы Кузнец. Они верят, что сдерживают бунты ради его будущего царствования.

– А доносчики ваши все готовы? – обратилась дочь Рубенса к краснолицему.

– Только и ждут, – служака щелкнул каблуками. – Собран такой материал, что Кузнец должен лично перестрелять всех своих немцев, евреев и грузинов. Собраны неопровержимые улики, что эти люди готовили захват власти под себя. Только под папу Рубенса мы ничего не копали…

– Из уважения к вам, госпожа, – добавил коротышка.

– Мы желаем, чтобы корону получила династия Рубенсов, – от всех заговорщиков, вслух высказал главную мысль высокий.

Донеслось несколько пушечных выстрелов. В печной трубе посыпалась зола.

– Что слышно о Кирилле Лопате?

– Ничего. Похоже, Рубенс ему поверил. Они пока на плаву, заняты своими обязанностями. И Лопата, и Саничев. Они сделали свое дело, подняли Урал против засилья.

– Вы странно рассуждаете… – Дочь Рубенса нахмурилась. – Вы хотите вручить мне страну. Хотите, чтобы мы разыграли этот смешной театр с коронацией, патриархом и золотой каретой из Эрмитажа. Но не понимаете главного… я люблю эту страну.

– Мы тоже…

– Молчите! Я люблю мою страну и ненавижу людей, ее населяющих. Разве так возможно? Что молчите? Я вас спрашиваю. Я ненавижу тех, кто хочет подарить нашу землю. А покинуть Сибирь, уступить ее косоглазым – это значит подарить мою землю инородцам! Я ненавижу Кузнеца, но я не желаю, чтобы граница империи прошла по Уралу. Я тоже видела старые карты и училась по старым учебникам. Границы России надо искать в океане, запомните это!

– Милая, ты права, но Россия не в состоянии удержать столько земли, – мягко возразил седой. – Мы все – твои друзья. Мы хотим того же, что и ты. Но русских слишком мало, чтобы удержать под пятой половину мира…

– В этом-то и видна глупость пре-зи-дента! – насмешливо проскандировала женщина. – Кузнец… он узколобый вояка. Он намерен всех давить кнутом и пулями. А следует иначе…

Она раскурила трубку, энергично заходила взад-вперед по темной комнате. Мужчины безмолвно следили за хозяйкой дома.

– Следует иначе, – уже спокойнее заключила Рубенс. – Следует установить границы и всех пускать к нам. Пусть все вокруг знают, как хорошо у нас жить. Но за паспорт гражданина пусть повоюют. Мы стали бы давать паспорта только на третий год… Нет, на пятый! Пусть засеют поля и снимут урожай. Пусть откроют лавки и заводы. Мы не возьмем с иноземцев пошлин, пусть живут широко и вольготно, пусть все вокруг видят, какая добрая у нас земля…

– Ты будешь замечательной царицей, госпожа, – восхищенно выдохнул краснолицый.

– Но Лопата и Саничев все испортили, – оборвала его опальная дочка Рубенса. – Они втянулись в сговор с колдунами, с этим выскочкой, молодым Прохором. О, я его хорошо знаю! Он давно мечтал погубить Петербург, чтобы жить по старинке, в болоте, жрать клюкву с мухоморами и кататься верхом на волках! Идиот… Это он погубил Кузнеца. Теперь все гораздо хуже.

– Почему хуже? – осмелился коротышка. – Ведь главное препятствие…

– Главное препятствие – вон там, громит винные склады! – зло ответила женщина. – Кузнец умер не предателем родины, а героем. Это плохо, очень плохо.

Мы хотели передать власть от слабого царя к сильной царице, а теперь… Что теперь нас ждет, без него?

– Великая смута, госпожа. Великая смута.

– Ладно, – хлопнула в ладоши Арина. – Власть не невеста, ждать не будет, ее брать надо. Поехали к папаше!

От дыма пожарищ блестящая чешуя змея потемнела. Светло-фиолетовый отлив, присущий северному подвиду, совершенно пропал. Со стороны казалось, что над свинцовой гладью реки летит грязная серая тряпка. К холке змея прижимался крепкий жилистый мужчина неопределенного возраста. Его седые косы скрывала косынка, поверх белой льняной хламиды была натянута длинная кольчуга, увешанная амулетами.

– Потише, потише, Кулачок, – человек в седельных штанах потянул на себя вожжи.

Дракон послушно снизился, чаще замахал крыльями. Его поджатые когтистые лапы почти касались воды. От взмахов исполинских крыльев на реке поднялась рябь. Человек приподнялся в седле, внимательно вглядываясь в пучину. Впрочем, если бы поблизости очутился внимательный наблюдатель, он бы наверняка крайне удивился. Дело в том, что наездник смотрел вниз… с закрытыми глазами.

Он не нуждался в зрении для того, чтобы видеть толщу воды насквозь. При желании, он мог увидеть дно не только Камы, но и настоящего моря. При желании, он мог увидеть не только настоящее, но кусочки прошедшего и – совсем уж редкими алмазами – умел вытаскивать из небытия кусочки будущего.

Сейчас Хранитель памяти смотрел в недавнее прошлое. Он опоздал совсем немного, и то только потому, что змей не мог прорваться сквозь грозовой фронт. После гибели исчадий Нижнего мира Звенящий узел рухнул слишком быстро. Высвободилось гигантское количество энергии, на землю обрушились тысячи тонн воды и почвы, поднятые черной волной. Вряд ли Кристиан знал слово «энергия», и вряд ли он был способен описать случившееся с точки зрения физики. Но одно он знал наверняка – Слабые метки потушены, мать-земля успокаивается. Издалека, за сотню километров до Закамска, Хранителя памяти тряхнула первая воздушная волна. Впереди бесились сполохи молний, гремели градины, иссиня-черная туча поднималась вертикально вверх и стремительно разрасталась грибной шляпкой…