Нашествие с севера - Сергей Станиславович Юрьев

На случай, если кому-нибудь из приближенных королевы или воинских начальников вздумалось бы посетить спектакль, в дюжине локтей от сцены были поставлены лавки и разведены костры… Но прийти вздумалось самой королеве… Когда Камил произносил свой роковой тост, лорду Бранборгу запомнилось упоминание о наследнице, и, выждав подходящий, как ему показалось, момент, он спросил у королевы, почему она скрывает от гостей свою дочь, которая, если верить тому, что яблоко от яблони… наверняка прекрасна и умна и была бы несомненным украшением… Почему-то именно в этот момент у Сиятельной Элис угас интерес к беседе с лордом, и она вдруг вспомнила, что Камил неоднократно напоминал о спектакле, и, пожалуй, не стоит упускать возможность насладиться великолепным зрелищем, ведь гости никогда не видели пальмерскую драму масок, а мальчик так старался устроить всё наилучшим образом… Словом, вслед за королевой всем остальным пришлось подняться из-за столов и проследовать за ворота замка, где к ночи несколько похолодало. По пути к месту представления многие из пировавших в тронном зале предпочли затеряться в коридорах замка или в толпе, так что мест на лавках перед сценой хватило всем.

– А ну, дети праха! Поднажми! Всё равно вам бояться нечего! – истерично взвизгнул голос из-за кулис, и новая волна меченосцев начала биться головами о каменную стену, причем мощь ударов подчеркивалась боем огромного бубна, скрытого от глаз публики, которая, видя такое дело, начала оглушительно хохотать.

И вдруг черное облако, висящее над сценой, стало еще черней, а потом начало клубиться, поглощая свет многочисленных факелов и светильников. Отростки черного тумана потянулись к зрителям, полностью поглотили помост, и актеры, изображавшие меченосцев, срывая с себя балахоны, кинулись прочь. Толпа на мгновение замерла, а потом начала в ужасе пятиться, и лишь воины, на ходу обнажая мечи, начали пробиваться в первые ряды.

– Порезвились, и хватит! – сказал голос из-за кулис, но это был уже другой голос. – Теперь я резвиться буду…

Черный туман пополз по снегу, и вскоре вся публика оказалась по пояс в нем. И бежать было уже поздно – туман был густым и вязким, угодив в него, никто не мог сдвинуться с места. Элис поднялась со своей скамьи, все ее силы уходили на то, чтобы не закричать и тем самым не уронить королевского достоинства. И ей это удалось до того самого момента, когда она лишилась чувств. Сиятельная Элис упала бы в черную слизь, растекавшуюся под ногами, но лорд Бранборг, которого она так от себя и не отпустила, подхватил ее, перекинул через плечо и попытался вытянуть ногу из густеющего месива, но ему удалось лишь вытащить ее из сапога. Стоять так с королевой на плече было крайне неудобно, и он вернул ногу назад. Оставалось только ждать, что же произойдет дальше… Страха ни за себя, ни за королеву, ни просто страха он не испытывал – что-то подсказывало ему, что всё закончится благополучно, если, конечно, не случится паники, и люди просто не передавят друг друга. Слой слизи под ногами становился всё тоньше и всё гуще, но дальше уже не растекался, а потом начал ужиматься, как будто кто-то подпалил его по краям невидимым пламенем. Люди, освобождаясь, сперва старались отбежать, а потом начали сжимать кольцо вокруг отступающей лужи черноты. Кто-то сунул в нее горящий факел, но снизу высунулась огромная черная рука, притушила пальцем огонь, потом тем же пальцем пригрозила толпе, а смельчака схватила за горло и потащила за собой. В руку чудовища полетели новые факелы, и пальцы ее разжались, но человек был уже мертв.

А лорд так и стоял с Сиятельной Элис на плече посреди черной лужи. Вскоре он заметил, что именно к нему тянутся ее края, а еще через несколько мгновений черная слизь исчезла, а вместо нее перед ним образовался темный силуэт, превратившийся в изящного кавалера в странном черном камзоле, расшитом красными кружевами.

– Осмелюсь спросить, милостивый лорд, почему вы не изволили издохнуть? – вежливо спросил кавалер, но на лице его была печать большого удивления и легкого испуга.

– Никто не умрет раньше своего срока, – уклончиво ответил лорд, нащупав в кармане памятную монету, отчеканенную по приказу королевы Элис и по эскизу, сделанному Святителем Герантом.

Такая монета была у каждого, кто находился за стенами замка, и лорд понял, насколько Герант оказался предусмотрителен – эта монета была одновременно оберегом на случай нового нападения. Значит, Святителю было известно, что победа еще не окончательна, впрочем, он говорил…

– Я тороплюсь, – напомнил о себе кавалер, скосив глаза на пару дюжин Служителей во главе с Нау, которые, растягиваясь в цепь, осторожно к ним приближались.

– Вот ответ! – сказал лорд, не спеша достал из кармана монету и таким же медленным движением приложил ее ко лбу собеседника.

Монета моментально прилипла, раскалилась и через долю мгновения уже светилась яркой звездочкой во лбу прислужника Нечистого.

– Я тебе это припомню… – зловеще пообещал кавалер и, вновь обернувшись черным туманом, впитался в землю. Только оплавленная монета осталась лежать на снегу.

Сделав над собой усилие, он открыл глаза, но ничего не увидел. Лишь ворсинки вонючей шкуры щекотали щеку и лезли в нос. Но чихнуть он тоже не мог – в голове и так от малейшего шевеления гремел колокол. Камил приподнялся на локте и прислонил лоб к прохладной каменной стене, и ему стало чуточку полегче. Только теперь он начал потихоньку вспоминать, что же с ним произошло. Он вспомнил непомерно огромный кубок в своих руках и множество пьяных рож, которые уставились на него с какой-то пещерной жадностью, и еще там была Сиятельная Элис, но почему-то она даже не взглянула в его сторону, она лишь слушала лживые речи этого лорда из-за гор… Он мельком подумал, что королева хоть и добра, но уж слишком доверчива, непростительно доверчива… Чужаки слишком вольготно чувствуют себя в замке, они заняли лучшие помещения, а Нау, это пучеглазое страшилище, ей, кажется, стал дороже ее верных слуг, то есть слуги… Скорее бы уж этот лорд увел свои войска, пока местные девки не нарожали от них ублюдков…

Вдруг он увидел отблеск факела на сводчатом потолке, а потом услышал чьи-то осторожные шаги. Ему стало бы страшно, если бы голова гудела не так сильно, и на всякий случай он успокоил себя, подумав, что это несут на покой какого-нибудь не в меру упившегося бражника. Но шаги смолкли, и раздались негромкие голоса – собеседники явно заботились о том, чтобы их никто не услышал.

– Ты всех предупредил?

– Ага. Только Лотара долго искал. Он в толпе бродил за стенами и у разносчиков угощался…

– Не переугощался?

– Да нет… А он хоть целую бадью выпьет – ему всё равно ничего не будет.

– Еще раз обойди всех и напомни, чтоб не опаздывали… Всё могут решить мгновения.

– Значит, в полночь у кельи…

– Да, в полночь.

Голоса удалились вместе с отсветом факела, и вскоре шаги затихли. Камил лежал ни жив ни мертв, и самые страшные предположения теснились в его воспаленном сознании. Заговор! Сегодня в полночь… Они убьют королеву, и Пальмера окажется в их власти. Надо предупредить Гордога. Он хоть и якшается с этими, но всё-таки Хранитель… Или нет – самой королеве! Скорее! Только бы встать… Как здорово – это он раскрыл заговор… Так он вернет благосклонность… Преданность должна вознаграждаться…