Сага о Тёмных Воинах - Татьяна Алхимова

его в сторону, мечи Всадника раскололись от удара и трагично упали рядом.

Вокруг догорали деревья, земля была изрыта взрывами огненных бомб Всадника, ветер приносил дым со стороны города. Странник и Воин вели неравный бой. Соперник Флэка не применял силу, только атаковал мечом. Но мастерства Страннику не хватало, чтобы защищаться от выпадов неизвестного Воина. Его владение мечом было невероятным, он орудовал им так, словно это его родная рука. Флэк чувствовал, как по щекам текут кровавые слезы, горят раны. Он видел, как безжизненно лежат его товарищи и надеялся, что они не погибли. Воин не уставал, а вот Странник терял силы с каждым отраженным ударом.

Всё больше ударов достигали своей цели, руки Флэка были в крови, она стекала по мечу, рукавам и капала на землю. Дым от пожара укрывал местность, стелился по земле и скоро Странник перестал понимать, куда ступают его ноги. Наконец, Воин закончил играть с ним и нанес сокрушительный удар сверху. Флэк успел подставить меч, но не удержался на ногах и упал на колени. «Ты должен встать! Должен! Победи его, хотя бы рань! Нельзя сдаваться. Тёмные Воины не сдаются, не проигрывают! Ты не можешь проиграть, Флэк!» Но ноги не слушались его, и встать не было сил.

Странник поднял голову и посмотрел на своего соперника. Кто скрывается под черной маской? Он должен видеть лицо того, кто принесёт ему погибель. Собрав волю в кулак, он поднял свой затупившийся меч и нанес удар. В этот раз Воин не успел отклониться, и лезвие меча прошло ровно по маске. Она раскололась на две части и с глухим стуком упала на землю. Флэк остановил свой взгляд на лице Воина и перестал дышать. Секунда, две, три. В его голове стучали цифры шагов, проносились воспоминания, и едва слышно губы прошептали:

– Мэй?

Она кивнула. Перед Флэком действительно стояла Мэй, облаченная в черный наряд. Её темные глаза скорбно смотрели на Странника.

– Почему? – внутри у Флэка перевернулось всё. Сердце вдруг разорвалось и заполнило горячей, липкой жидкостью все внутренности. Дышать не хотелось. Он не верил своим глазам, думал, что всё ещё сидит в тюрьме и видит сон, сон сумасшедшего.

– Ты хочешь знать?

– Да, – он слышал свои слова откуда-то со стороны. Стоя здесь, посреди поля боя, на коленях, перед женщиной, которой готов был признаться в любви, он перестал думать. Перестал жить.

– Проверь свою метку, Флэк.

Он послушно поднял руку и провел ладонью по шее за ухом. Метка была выпуклой и влажной, стала больше.

– Что это?

– Это клятва. Она работает, Флэк. Тебе осталось недолго. И я просто хотела, чтобы ты умер, как подобает Воину. В бою.

– Не понимаю, – Флэк отложил меч и смотрел на свои окровавленные ладони, пытаясь найти на них следы скорой смерти.

– Я расскажу тебе. Всё, – голос Мэй дрогнул и Флэк поднял на неё глаза. Она боролась с собой, по лицу было видно. Глаза словно стали больше, а губы совсем побелели. – Тот, кого ты считал Правителем, на самом деле не настоящий. Подставное лицо, актер, которому было приказано играть его роль. И он прекрасно с ней справлялся. Лиман – его театр. Сцена. Правда в том, что Лиман – повсюду. На всей планете. Нет никаких других государств.

– Как? Зачем?

– Этот маленький мирок, в котором ты жил, создан специально для Тёмных Воинов. Для тех, кто изначально был ими. Для людей с особенными силами. А проще говоря – с врожденными генетическими мутациями, полученными вследствие Великой Войны. Эти люди были опасны, они могли распространить свои гены по всей Земле и тогда неизвестно, к чему бы это привело. Мировое правительство решило создать красивую легенду для них и оградить весь мир от опасности. Убивать же никого не хотели. Возможно, зря. Так что, Флэк. Весь твой мир – большая иллюзия, – Мэй понизила голос. Слова давались ей с трудом.

– За что? Разве я так опасен? Разве Воины так опасны?

– Да. Свободные Охотники, те люди, которые тоже обладают силой, всегда хотели вразумить других. Но Тёмных Воинов наполняла ненависть и они не шли на компромиссы. Мои предки были вынуждены так поступить с вами.

– А метка?

– Метка… Послушай, Флэк, – Мэй опустилась на колени перед ним и взяла его руки. Флэка пронзило острое чувство тоски по теплу её тела, несмотря на все ужасающие слова, и он крепко сжал её ладони. – Я твой Правитель.

– Нет… – Странник покачал головой. – Нет! Я не предавал тебя! Никогда!

– Флэк… Ты не понимаешь. Дело не в том предательстве, о котором ты думаешь. Да, ты чуть не убил мою лучшую помощницу, Злату. Обошёлся с ней мерзко, когда уже понимал, что я значу для тебя. Да, ты уничтожил город и его жителей, ты шёл против правил. Но последней каплей был отказ от твоего пути. Ты предал жизнь, приняв смиренно свою казнь.

– Я же виноват!

– Да. В тот момент, когда ты сделал выбор в пользу Тёмных Воинов, ты предал меня.

– Не понимаю! Я снова ничего не понимаю! Всю жизнь, всегда, Тёмные Воины следовали своему пути, и метка не работала! – Флэк сорвал перчатки с рук Мэй и сжал их ещё сильнее. Они были теплыми, нежными. По шее расползался холод, спина немела и Странника охватывала паника.

– Вспомни своего отца… Дело во внутреннем пути. Ты единственный, кто полностью поборол ненависть, но решил продолжать дело Тёмных Воинов. Зачем, Флэк? Скажи мне… Почему ты не выбрал жизнь? Свободную жизнь?

– Мэй… А твои шрамы? – внезапно Флэк почувствовал бессилие. Он понял, что всё было зря. Что путь Воина, которому он следовал, был основан только на ненависти, на злости. Он убивал, потому что так ему говорили, но делал это с увлечением, с рвением. И никогда по-настоящему не жалел об этом. Все его товарищи, даже отец, ставили на первое место любовь, семью, себя, жизнь. А он – долженствование. Он представлял чувства Мэй сейчас как никогда ясно. То же самое чувствовал и он сам, когда видел, как горит отчий дом.

– Это плата за силу. Ты же сам всё видел. Я, как и ты, не могла выбирать, кем мне быть, кем родиться. Но я выбрала то, что даёт мне смысл. Выбрала любовь, Флэк, – она судорожно вздохнула и, сжав губы, зажмурила глаза. Из-под ресниц выкатились слезы. – Прости меня.

– Почему ты сразу не сказала мне? Всю правду… – Странник уже не чувствовал половину тела, онемение спускалось к ногам и заботливые руки Мэй подхватили его и уложили на