Говорящая собака - Марк Барроклифф

— Да ну?

— Точно. Почему бы не пойти домой к мистеру Тиббсу — дорогу я разнюхаю — и не забрать у него деньги. Мы вернем их мистеру Кэд-Боф, и тебя не станут сажать в клетку.

Я рассмеялся. Спина у него покрылась снегом, и сейчас Пучок напоминал святочную колоду.

— Не думаю, что он горит желанием расстаться со своими деньгами.

— А почему бы нет, — заметил пес. — Все остальные охотно расставались с деньгами, когда ты садился с ними за стол, отчего бы и ему не захотеть?

Я снова рассмеялся, на этот раз, уже стуча зубами от холода. Там, у старого рынка, была передвижная кухня, где раздавали горячий суп бездомным. Впервые в жизни я вспомнил о ее существовании.

— Идея неплохая, но мы не сможем набрать денег на ставку, чтобы сыграть с Котом. Нам не накопить столько, даже играя вместе с тобой годами. А о каких годах может идти речь, если меня скоро посадят под замок, а ключи бросят в колодец. Нет, Пучок, я уже решил, нас ждет жизнь-дорога, под чужим именем, без близких и друзей. Мы должны исчезнуть. Это единственный выход, чтобы оставаться вместе. А там посмотрим. Может, удастся сколотить немного денег игрой в покер, а может, и не удастся.

— Ты что-то говорил про стейк? — спросил пес. — Мы что, не сможем достать какой-то жалкий кусочек мяса (хотя, не стану кривить душой, не такой уж и жалкий), чтобы сыграть с мистером Котом?

— Речь идет не о стейке, — поправил я, — а о ставке. Это не кусок мяса, а кусок денег, без которых не начнешь игру с такой фигурой, как Тиббс. Ты должен показать игрокам, что у тебя достаточно денег, прежде чем они согласятся вступить с тобой в игру, — объяснил я, как мог.

— Так мистер Тиббс хочет увидеть большой кусок мяса… то есть денег, — задумчиво пробормотал Пучок, обследуя укромный уголок, где располагался рыбный прилавок. Я потянул его в сторону, и мы заняли место в очереди за супом.

— Причем очень жирный кусок, чтобы он пошел на риск, — добавил я.

Пес стал принюхиваться к запаху супа, поднимавшемуся над котлом, когда ко мне подошла улыбающаяся женщина в теплом, толстом пальто.

— Хотите одеяло? — спросила она.

— Еще бы, — проскрипел я, леденея.

— Вы можете пойти со мной и выбрать, что вам по душе, — пригласила она.

Нас привели к большому навесу, под которым были свалены на брезенте одеяла и пуховики различных расцветок.

— Это же моя куртка! — вырвалось у меня.

— Вам она так понравилась? — улыбнулась женщина.

— При чем здесь понравилась? Это в самом деле моя куртка. Как она к вам попала?

Действительно, это была моя стеганая куртка, мой «Капитан Скарлет», я носил ее с четырнадцати лет. Откуда она могла взяться в вещах для бездомных?

— Мы собираем теплые вещи на Рождество, — пояснила она, — по всей стране. Эта поставка была из Акфилда. Богатые люди могут себе позволить расстаться со вполне добротными вещами.

Все понятно. Очевидно, Линдси уже начала потихоньку избавляться от моих вещей.

— Хорошо, — сказала женщина, — вы можете взять себе эту куртку, раз вам она так нравится, но сначала надо прослушать небольшую проповедь, посвященную Спасителю нашему и Господу Иисусу Христу.

— Валяйте, — сказал я, облачаясь в этот подарок судьбы. Теперь у меня появился шанс добраться до Люси, не околев от мороза. Или хотя бы до ближайшего полицейского участка… но что я им скажу — что украл собаку?

Все это крутилось у меня в голове под рассказ об Иове многострадальном, об этом библейском персонаже, который никак не мог взять в толк, что, лишив его всего на свете (хорошего, разумеется), а все плохое оставив в избытке, его просто вразумляли. Только вот Иов упрямо не понимал намека.

Затем я вновь присоединился к супной очереди, прикрывая Пучка полой пуховика, чтобы его не осыпало снегом.

— Мне нравится, как он пахнет, — заметил Пучок.

— Это мой запах.

— Мой самый любимый запах, — сказал пес. Можно ли услышать лучшее признание в любви, чем это, сделанное на собачьем языке?

Пока мы торчали в очереди за супом, пес вернулся к недавнему разговору:

— Так все-таки, почему ты не можешь просто помахать картами перед носом Тиббса, чтобы он отдал деньги? Ты же всегда так делал, и у нас все прекрасно получалось.

— Надо сначала самим раздобыть где-то денег, чтобы раскрутить его на игру.

— Но почему бы тогда не попросить их у Майлса Кэд-Боф, — подал мысль пес. — Его матушка была добра к тебе.

— Вот именно, — вздохнул я, — поэтому он никогда и не даст мне денег.

— Он не даст, если ты не попросишь, — настаивал Пучок. — Стоит попытаться. Нюхом чую — это твоя единственная надежда.

— Все гораздо сложнее, чем ты думаешь.

— Почему?

— Потому что… — Я не смог найти слов.

Возможно, это и был тот самый выход, который я искал. Чем затевать громкий процесс, который может растянуться на годы (ведь Кот просто так не сдастся), можно сберечь время и силы, достойные лучшего применения. Стоит Майлсу довериться мне, и я смогу вернуть ему хотя бы свой нечестно заработанный миллион.

— Все, что от тебя требуется, — сказал пес, — это объяснить ему, что мы не проигрываем.

Он был прав.

— Куриный суп с овощами или похлебка из бычьих хвостов? — спросила женщина на раздаче.

— Отставить, — сказал я. — Сегодня я обедаю в «Хотел Хотел».

— Майлс Кэдуоллер-Бофорт, сэр, сейчас позвоню ему, — сказала портье в отеле.

Должен сказать, что в Брайтоне надо произвести потрясающее впечатление, чтобы на тебя обратили внимание, главным образом потому, что большинство местных постояльцев только тем и занимаются, что производят потрясающее впечатление.

Портье любезно улыбалась мне, набирая номер.

— Разрешите вашу курточку, сэр? — спросил гардеробщик.

— Благодарю вас, я сниму ее, когда станет теплее, — поежился я.

— Как пожелаете. — Он коротко поклонился и исчез за стойкой.

— Как ваше имя? — спросила портье, и я назвал себя.

— Он спрашивает, по какому вопросу?

— По поводу возвращения двадцати пяти миллионов фунтов, — ответил я.

Портье доложила эту информацию по телефону.

— Сейчас он спустится, — сказала она и указала в сторону бара, куда я и двинулся, решив затем все-таки снять пуховик.

— Наверное, Дэмиен Хирст, — говорила портье. — Только очень богатые люди позволяют себе одеваться так небрежно. Простите, сэр.

Я оставил куртку в гардеробе и вернулся в бар, решив заказать каппучино.