Верблюжий клуб - Дэвид Бальдаччи

В квартире было темно, но он мгновенно сосредоточил все внимание на дальнем углу комнаты, где вообще царила полная тьма.

– Я вижу, что твое шестое чувство, Том, тебя по-прежнему не подводит, – сказал с улыбкой появившийся из темноты человек.

Араб, облаченный не в национальное одеяние, за исключением тюрбана, а в деловой костюм европейского кроя. Араб предложил Хемингуэю сесть в кресло рядом с небольшим столом, а сам занял место напротив. Том чувствовал, что в квартире еще кто-то есть, но почел за благо умолчать об этом.

Араб устроился поудобнее и, положив руки на подлокотники кресла, сказал:

– Твой отец был замечательным человеком, и наша тесная дружба продолжалась почти тридцать лет. Твой отец хорошо знал нас, Том. Он не поленился изучить наш язык, религию и культуру. В наше время его примеру, увы, никто не следует.

– Он не был похож на других, – согласился Хемингуэй. – Совсем не похож.

Араб отпил воды из стоявшей между ними на столе чашки и предложил выпить Тому. После того, как тот отклонил предложение, араб протянул ему листок бумаги.

– Как договорились, – сказал он, и Том, не глядя в документ, положил его в карман.

– Думаю, что вы вложили в него массу замечательных мыслей, – сказал Хемингуэй.

– Я размышлял об этих материях всю свою жизнь.

– Вы сможете сделать так, чтобы никто другой не взял ответственность на себя?

– Это уже сделано. Надеюсь, что тебе было приятно работать с моими людьми.

– Об их лояльности к вам красноречиво говорит то, что они выполняли все мои требования, не задавая никаких вопросов.

– То, что мы делаем, мы делаем не только ради вас. Аль-Завахири и ему подобных ваша страна сумела совратить. Они утратили связь с исламом. Вы уверены в завтрашнем успехе? – немного помолчав, спросил араб.

– Да.

– Нападение на сверхдержаву никогда не проходит легко.

– Даже сверхдержавы состоят из людей.

– Мы другие люди, – покачал головой араб. – Совсем другие. Но эти различия ваша страна признать отказывается.

– Чем больше возрастают наши отличия, тем больше мы становимся похожими друг на друга. И вы и мы жаждем мира.

– Простите за грубость, но это полная чушь. В вас заговорила ваша буддистская сущность. – Араб сделал глоток воды и продолжил: – Америка тратит на армию больше, чем все остальные страны, вместе взятые. Ни одна страна не станет делать это ради достижения мира или самообороны. На такие затраты идут только в целях агрессии. Стоит вашему президенту нажать на кнопку, и весь арабский мир исчезнет в грибовидном облаке.

– У нас нет никаких причин поступать так. Наши усилия на Ближнем Востоке направлены на достижение иных целей. Там на смену диктаторским режимам приходит демократия.

– Диктаторским режимам, становлению и укреплению которых так содействовала Америка. А приходящие к власти демократы ненавидят Америку гораздо больше, чем диктаторы, которых они заменили. Вы пришли в Ирак, не разбираясь ни в истории, ни в культуре этой страны. Америку, похоже, несказанно изумил тот факт, что Великобритания, захватив район, именуемый Месопотамией, создала искусственную страну, назвав ее Ираком. Население этой, с позволения сказать, страны состоит из суннитов, шиитов, курдов и множества этнических групп, которые никогда не могли ужиться друг с другом. Неужели вы действительно полагали, что, войдя в Ирак ради его «спасения», вы добьетесь мира? Нельзя бомбами загнать народ в демократию! Демократия возрастает из почвы, а не падает с неба. Отправляясь к избирательным урнам, мусульмане проходят мимо воронок от взрывов, унесших жизни их родных и близких. Неужели вы верите в то, что возможность получить демократию американского толка заставит их забыть, кто убил их мужей, жен и детей?

– Моей стране следует признать, что к свободе ведут множество путей. Я боюсь, что мы пока видим единственный путь для решения проблем. Это наш путь.

– Прекрасные слова, Том, – сказал араб, сделал очередной глоток воды и добавил: – Но боюсь, что ваши вожди не разделяют твоих чувств. Господь всемогущий мог бы уничтожить всю вашу армию одним мановением руки. Но мы, простые смертные арабы, не можем победить вас военным путем, принимая во внимание ваше оружие и ваши деньги. Мы видим, как следом за великим американским войском маршируют американский бизнес и американские нефтепроводы. Вы утверждаете, что вашей целью является свободный мир. Но взгляни! В Африке диктаторских режимов больше, чем на Ближнем Востоке, и геноцид там лютует значительно сильнее. Но я не вижу там американских танков, пролагающих огнем орудий путь к демократии. На это есть простой ответ. На Ближнем Востоке значительно больше нефти. Окажи нам честь, Том, и откажись от мысли, что мы, дикие дети пустынь, не понимаем, насколько далеки от альтруизма американские цели.

– Свобода – великолепная вещь, мой друг. А Америка – самая свободная в мире страна.

– Неужели? Страна, в которой двести пятьдесят лет царило рабство и которая еще сто лет де-факто относилась к людям с черным цветом кожи как к рабам? Мне довелось лично познакомиться с вашей свободой. Пятьдесят лет назад в Ираке был демократически избранный премьер-министр, который имел наглость национализировать нефтяную промышленность. Американским нефтяным компаниям подобное вряд ли могло понравиться. Поэтому ваше ЦРУ помогло свергнуть законное правительство и вернуло на трон марионетку-шаха. Его вызывающее жалость обожание западного образа жизни привело к народной революции, и всем надеждам на подлинную демократию был положен конец. Америка играет в подобные игры по всему земному шару, от Чили до Пакистана. Политика западного мира привела к тому, что на земле погибли несчетные миллионы невинных людей. – Он внимательно посмотрел на Хемингуэя и после короткой паузы спросил: – А что, если новое иракское правительство придется Америке не по вкусу?

– Несмотря ни на что, я продолжаю думать, что вы верите в свободу, – спокойно ответил Хемингуэй. – Еще мальчишкой я сидел и слушал, как вы обсуждали эти проблемы с моим отцом.

– Да, всю свою жизнь я сражался за те свободы, которые соответствуют Слову Божьему. Я свято верю в то, что люди должны иметь голос, выбирая образ жизни. Я не согласен с тем, как в некоторых арабских странах относятся к женщинам. Меня буквально воротит, когда рядом с глиняными хижинами возводятся роскошные дворцы. Мир ислама сталкивается с множеством проблем, которые нам необходимо решать. Но разве можно назвать свободой такое положение, когда вам кто-то со стороны указывает, к чему вы должны стремиться? И почему это работает только в одну сторону, Том? Америка с населением в пять процентов от общего числа всех жителей Земли потребляет четверть всей энергии земного шара! Бедные страны не могут получить необходимой им энергии, и их жители страдают и умирают только потому, что Америка так много забирает себе. Так почему эти бедные страны не могут вторгнуться в Америку, чтобы заставить эту энергетическую диктатуру уменьшить потребление нефти и газа? Интересно, понравилось бы это Америке?