Русская политическая эмиграция. От Курбского до Березовского - Алексей Щербаков

Кое-где казаки пытались возмутиться. В их усмирении принимала участие «Палестинская бригада». То есть евреи. Так что жестокие методы высылки вполне понятны. Ведь Краснов призывал воевать «против жидов». А что натворили такие вот борцы с «мировым еврейством», было к тому времени известно всем. Поэтому ребята из еврейской части оттянулись по полной… Кто виноват? Как говорится, за базар надо отвечать.

В результате по приговору были повешены А. Г. Шкуро, руководитель Северо-Кавказского национального центра в Берлине генерал Султан-Гирей Клыч, генерал П. Н. Краснов, походный атаман «Казачьего стана» Главного управления казачьих войск Министерства восточных оккупированных территорий Германии генерал-майор Вермахта Т. Н. Доманов, группенфюрер СС Гельмут фон Паннвиц. Кое-кого приговорили к разным срокам, остальных отправили на поселение.

В СССР оказался и знакомый нам «рыцарь монархизма» Василий Шульгин. Тоже не по своей воле. К началу Второй мировой войны Шульгин жил в Югославии. После оккупации страны немцами он избегал любых контактов с немецкой властью. Интересно, что его сын прислал Шульгину документы, позволяющие ему выехать в нейтральные страны. Однако… Для выезда требовалось написать заявление, в конце которого требовалось вставить ритуальное заклинание «Хайль Гитлер!». Шульгин делать это не хотел. Дело в том, что он был против нацизма не только из патриотических, но и из-за своих религиозных взглядов. «Не утверждай вслед за немцами… что „родина превыше всего“. Родина выше всех остальных понятий человека, но выше родины – Бог. И когда ты захочешь „во имя родины“ напасть беспричинно на соседний народ, вспомни, что перед лицом Бога это грех, и отступи во имя Бога от своего намерения.… Люби свою родину, „как самого себя“, но не делай ее богом, не становись идолопоклонником».

Вот и сравните взгляды Шульгина со взглядами иерархов из РПЦЗ…

Тем не менее, после прихода советских войск Шульгин был арестован. Дали ему не скупясь 25 лет. Правда, в заключении он отнюдь не кайлом на Колыме махал – сидел в знаменитом Владимирском централе вместе с немецкими и японскими генералами и занимался написанием мемуаров. То есть Советская власть дала ему эту возможность. Хотя, возможно, чекистов интересовали не мемуары, а какая-то иная информация. Шульгин очень много знал… В 1956 году он был освобожден. Впоследствии жил во Владимире. Своих монархических взглядов Шульгин не изменил, однако к происходившему в СССР относился, в целом, положительно: «Мое мнение, сложившееся за сорок лет наблюдения и размышления, сводится к тому, что для судеб всего человечества не только важно, а просто необходимо, чтобы коммунистический опыт, зашедший так далеко, был беспрепятственно доведен до конца».

Одновременно на Западе очутились и люди, названные впоследствии «второй волной эмиграции». Основу ее составляли граждане СССР, которые «засветились» сотрудничеством с нацистами. Конечно, вина их была разной, у многих просто вот так жизнь сложилась. Ведь одно дело, если человек служил в карательном отряде, а другое – допустим, работал при нацистах машинистом паровоза. Он сотрудничал с оккупантами или нет? Но, как бы то ни было, многие предпочли не рассчитывать на милость НКВД, а драпануть, если имелась такая возможность. Но для темы книги интересны прежде всего те представители «эмиграции второго поколения», которые были готовы продолжать борьбу против СССР.

А вот с этим вышло совсем интересно. После окончания Второй мировой войны началась совершенно иная эпоха. Крах «старых» эмигрантов был очевиден. Советская империя находилась на пике своего могущества. Надежды на то, что народ вдруг поднимется и ее сметет, уже относились к области психиатрии. Скажи кто-нибудь в 1950 году, что СССР через сорок лет рухнет, – большинство слушателей покрутили бы пальцем у виска. Международная политика свелась к противостоянию двух сверхдержав. Так что для тех, кто желал бороться с СССР, выбора не было – надо было идти на службу к американцам. Любая другая позиция являлась либо враньем на публику, либо самообманом.

Тем временем началась «холодная война», в которой видное место заняли идеологические «боевые действия». Американцы подошли к делу со свойственной им добросовестностью. Именно тогда возникла так называемая «советология», то есть советскую систему стали всерьез изучать – разумеется, в первую очередь с целью выявить ее слабые стороны. И, естественно, без эмигрантов тут было никуда. Причем, интересны были прежде всего те, кто имел советский опыт. Эмигранты первого поколения ничем не могли помочь американским спецслужбам в их нелегкой работе. Хотя кое-какие их разработки пошли в дело…

Казалось бы, автор теперь должен упомянуть «план Даллеса» – многоходовую программу по борьбе с СССР. Но я не буду это делать, так как этот план никто не видел. Откуда появился его текст – не очень понятно. На самом-то деле «болевые точки» советской системы проявились гораздо позже. Первоначально же антисоветская пропаганда опиралась на тезисы, которые выдвинули эмигранты еще в начале 20-х годов, а впоследствии их развил Геббельс. Суть их в том, что коммунизм не отказался от идеи завоевания мирового господства. Советская система по определению угрожает «западной цивилизации». Впоследствии президент США Рональд Рейган, бывший, кстати, фанатиком-протестантом, довел эту идею до логического конца, назвав СССР «империей зла». В этом смысле очень интересна эволюция одного из ключевых терминов западной пропаганды – «тоталитаризм».

Вообще-то он отнюдь не являлся изобретением «советологов». Так Бердяев в своей знаменитой работе «Истоки и смысл русского коммунизма» называет «тоталитарной» допетровскую Россию. Так что первоначально термин был нейтральным, характеризующим определенное общественное устройство. Главными признаками тоталитаризма считались жесткий идеологический контроль и репрессии в отношении несогласных. После Второй мировой войны термин стали активно раскручивать на Западе. Причина очевидна – стремление поставить знак равенства между коммунизмом и нацизмом. Но… Возникли проблемы. Если сталинский СССР так или иначе подходил под классическое определение тоталитаризма, то в 60-х годах на одной шестой части суши были уже иные порядки. В этот период никаких особых политических репрессий в общем-то не было. Да и дальше… Конечно, каких-то диссидентов сажали, но это было как-то мелко. Так что термин «тоталитаризм» стали расширять – под ним начали понимать любое общество, в котором нет «демократических свобод».

Так или иначе, ребята развернулись. Одновременно американцы обратили внимание (а по другим сведениям – сами и создали) на некоторые радикальные антисоветские организации…

Летят воздушные шары

Самой знаменитой из них является уже знакомый нам НТСНП, который с 1943 года был переименован в «Народно-трудовой союз русских солидаристов», более известный как НТС. Как мы помним, члены этой милой организации активно сотрудничали с нацистами. После войны к ним стала прибиваться соответствующая публика. Так, один из лидеров послевоенного НТС Евгений Романович Романов во время войны не покладая рук славил дело фюрера. В одной из оккупационных газет 19 сентября 1942 года он писал: «Победоносная немецкая армия изгнала большевиков с Украины… Немецкий народ ведет борьбу не на жизнь, а на смерть с врагами не только Германии, а и всего цивилизованного мира. Ходом исторических событий мы лишены возможности оказывать помощь немецкому народу с оружием в руках. Но у нас есть руки, и мы можем работать… Наш труд поможет ускорить ход войны, приблизить ее победоносный для немецкого оружия конец».