(Не)строго бизнес - Алекс Джиллиан

– Да, – сиплю я, и услышав звук дверного звонка, резко сворачиваю в коридор, все еще надеясь, увидеть на пороге Эм, которая выбежала за кофе и забыла ключи. Наивный, бля.

– У тебя минута на сборы, – синхронно говорит в трубку Блейк и стоящий в открытых дверях Клайд Гиббс. На рожу последнего больно смотреть, но подпорченная одним точным ударом физиономия друга, сейчас волнует меня меньше всего. Что-то есть в взгляде заплывших глаз Клайда, вынуждающее меня не тратить время на вопросы и действовать максимально быстро. Я знаю это выражение, и оно сигнализирует о том, что дерьмо в кубе все-таки существует. Оставив Гиббса в гостиной, я на тридцать секунд скрываюсь в спальне и выхожу оттуда полностью одетым.

– Телефон не забудь. По пути просмотрим записи с камер, – сухо бросает Клайд и, задержавшись взглядом на окровавленном стекле, быстро оборачивается ко мне. – Ты бьешь ее, придурок? – угрожающе скалится он, явно напрашиваясь на сломанную челюсть.

– Совсем пизданулся, Гиббс? – осаживаю я ледяным тоном, и проходя к двери, толкаю друга плечом.

Пока мы спускаемся на подземный паркинг, я снова пытаюсь дозвониться до Эмилии, игнорируя сканирующий тяжелый взгляд Клайда. Сомневаюсь, что он поверил, что я пальцем не трогал Эм. Хрен с тобой, Гиббс. Не до тебя и твоих подозрений. Поганое предчувствие упорно бьет в область солнечного сплетения, запуская защитные установки, но стремительно набирающая обороты ярость – не лучший помощник, учитывая последние события.

– Сука, – упираясь в зеркальную поверхность, хрипло выдыхаю я, имея с виду ситуацию в целом, а не сбежавшую гордячку, но Гиббс понимает по-своему. Рыцарь дня, блядь, выискался.

– Сука? – несдержанно переспрашивает Клайд. – Твоя сука, сейчас возможно лежит с простеленной башкой в промзоне на окраине Москвы.

– Что? – Схватив Гиббса за глотку, я впечатываю его в стену лифта. До хруста в костяшках сжимаю пальцы. – Что ты сказал, сучонок? – Клайд хрипит, и крепким ударом кулака в плечо откидывает меня к противоположной стене.

– Я говорил тебе не бодаться с Джен? – яростно рычит на меня Гиббс. – Какого хуя, Батлер? Думаешь, самый умный? Все порешал? Прижал ехидне хвост и расслабился? Мне почему ничего сказал?

– Причем тут Джен? – височные доли взрывает резкий спазм, оседающий давящим гулом в ушах. Меня словно молотом Тора по макушке с размаху шарахнули, а потом еще раз и еще. – Где Эмилия? – угрожающе рычу я, снова надвигаясь на Клайда. Он не тушуется, не уступает ни в физическом, ни зрительном противостоянии.

– Пораскинь мозгами, недоумок, – Клайд сверлит меня свирепым взглядом. – Или ты забыл, что у тебя голова не только в штанах имеется? Тебе повезло, что Блейк быстро включился и держит ситуацию на контроле. Но, блядь, Батлер, ты должен был понимать, что бешеная сука не отступится, учитывая, что ты ей пожизненным заключением пригрозил. Ее проще пришить было, а не трахать. Ты еще не в курсе, что медсестра, которая дала показания парням Блейка, находится в коме, угодив под машину. Прямо напротив собственного дома и никто ничего не видел. Водитель скрылся, а уличные камеры внезапно вышли из строя. Удивительно, правда? Главное, что это случилось через пару суток после того, как ты ткнул Джен в неопровержимые доказательства ее причастности к смерти Роба Уэбстера. Старик хоть и был овощем, но никак не хотел оставлять свою женушку, а она порядком устала подтирать его слюни и менять памперсы, лелея планы о наследстве и статусе вдовы. Мне интересно, Эйд, Дженнифер как-то объяснила тебе то, что сделала? Может ты еще и пожалел ее? Утешил напоследок? Знаешь, Батлер, использовать финансовые махинации в качестве инструмента давления не тоже самое, что покрывать убийство. Спланированное, хладнокровное убийство.

– Я смотрю, у Блейка длинный язык, – мрачно скалюсь я. – Но не там, где нужно.

– Я смотрю, у тебя короткая память, – парирует Клайд, копируя мой тон. – Ты знаешь, что Уэбстер уже несколько дней в Москве? Как думаешь, что ей тут нужно? Дай угадаю. Наверняка видеозапись с признанием медсестры, которая хранится в твоем ноутбуке.

– Где Эмили, Клайд? – сквозь зубы повторяю я, хватая Гиббса за грудки. Это единственный вопрос, который имеет для меня значение в настоящий момент.

– Там же, где и твой компьютер, Адриан, – бросает мне в лицо злой, как черт, Гиббс. Пальцы непроизвольно разжимаются, и я отпускаю друга, отступая назад и безуспешно пытаясь сложить в голове цельный пазл. – Защиту на твой ноут ставила команда Блейка, как только произошел взлом, он получил сигнал, координаты и начал действовать, – уже спокойнее поясняет Гиббс.

Мы выходим из лифта и быстро направляемся к черному внедорожнику, за рулем которого сидит Эрик. Никогда не подозревал, что темнокожие суровые парни умеют бледнеть, но сейчас многофункциональный водитель выглядел на тон светлее, чем обычно. Обоссался, Эрик? Сдрейфил? Или снова облажался?

– Ты упустил ее, мудак, – грозно рявкаю я. – И это не первый раз!

– Адриан, ты сам говорил, что мои услуги сегодня не нужны, – нервно оправдывается Эрик. Но, блядь, так и было. Я говорил. Потому что не собирался отставлять гордячку наедине с ее глупыми мыслями, а потом просто, сука, уснул. Взял и вырубился, как полный идиот. Счастливый натрахавшийся идиот, который принял все слова Гордеевой за чистую монету.

Я…люблю…люблю тебя, Адриан. Впервые говорю это мужчине, впервые чувствую.

Конечно, блядь.

Конечно, любит. Но не меня. Меня она совершенно не знает.

А я тупой дебил так и не сказал, что охереть, как люблю свою упрямую гордячку. Я думал, что впереди у нас херова куча лет, и мы все еще успеем, и сказать, и сделать.

Еще успеем. Должны успеть.

До скрежета стискиваю зубы, силясь перебороть лавину паники, уничтожающей хваленую самоуверенность и хладнокровие беспринципного ублюдка Батлера. Тотальный контроль, контракты и ультиматумы не работают, когда в игру вступают чувства, отрицающие любые меры и ограничения. И то, что я с самого начала нарушал одно за другим собственные правила, должно было натолкнуть меня на единственный верный вывод.

Я же знал, с самого начала знал, но выпрашивать любовь разучился, потому что где-то там, на подкорке, был уверен, что не достоин ее. Не заслужил. В подонков не влюбляются. Подонкам никто не нужен.

Мы облажались. Я в большей степени. В абсолютной. Это я являлся инициатором и катализатором всего, что произошло. Мы сражались друг с другом, с собственными страхами, не доверяя, не желая видеть и называть возникшие эмоции и чувства своими именами. Я давил, она убегала. Я не оставлял выхода, она сопротивлялась. Я загонял в угол, она била в ответ. Я говорил: «хочу и возьму» вместо «люби меня безусловно, Эм. Мне это чертовски необходимо». Да, я знаю, насколько цинично рассуждать так сейчас, за мгновение до прыжка в пропасть, к которому я неумолимо толкал нас обоих.

– Мне нужны записи с твоих камер в квартире, – дотрагивается до моего плеча Гиббс, перетягивая внимание на себя. Я запоздало осознаю, что сижу на заднем сиденье, а черный джип, нарушая все скоростные режимы, с грозным ревом несется по трассе. Коротко взглянув на Клайда, протягиваю ему разблокированный телефон. – Мы должны быть уверены, что это Эмилия, – поясняет Гиббс.