Бунт при Бетельгейзе - Евгений Гаркушев

Эдик скромно улыбнулся.

— Ну, вы-то, во всяком случае, ничем особенным не отличаетесь. А у меня есть протез.

— Не шути так!

— Какие там шутки? Я серьезно намерен победить! И у меня и в мыслях нет валить кого-нибудь из вас. Разве что Змея…

Дверь в номер распахнулась, и рептилия появился ни пороге.

— Разве что Змея?! — повторил он. — Ты с-спрашиваешь, почему я так долго? Да потому, что я вс-стретил с-свою нас-стоящ-щую любовь! Девуш-шку, которой я готов отдать вс-сё, что у меня ес-сть.

— А что у тебя есть? — заинтересовался Дылда.

— Пока ничего, — раздраженно ответил Змей, — но я одержу победу в Играх, и мы уедем на Авс-стралион — таким, как мы, там живется привольно, даже лучше, чем на нашей родной планете. Гонорара хватит, я полагаю. И с-с воровс-ским промыс-слом я завяжу. Буду жить на ренту.

— Вот и еще один претендент, — заметил Эдик. — Причем такой, что не постесняется нас с тобой завалить. Ради своей большой любви.

— Вот сволочь! — раздался сонный голос Дылды, разбуженного громкими голосами. — Пожалуй, я дам ему в табло! Смерть предателям!

— Да я гляжу, вы тут с-спелис-сь, — прошипел Змей. — Ус-строили групповуш-шку с подружкой Дылды? Или между с-собой?

— Урою! — Глаза Мучо загорелись.

В углу комнаты вновь материализовался Кондратьев.

— Что вы за люди? — прорычал он. — Ни на минуту нельзя оставить без присмотра!

— Да, — присоединился к нему Змей, — ш-што вы за люди?! Люди, и прочие млекопитающ-щие — тупиковая ветвь эволюции!

— Это и тебя касается! — выкрикнул Матвей Игнатьевич. — Приказываю: всем спать! А что до ваших тупых предположений, они совершенно беспочвенны. Как мы можем рассчитать, что кто-то из вас станет чемпионом? А троих при этом уложат? Такая ерунда… Станет Организация рисковать миллионом! У нас гораздо более надежные способы добывания денег. Отдыхайте — завтра с утра пойдете в спортзал.

Казалось, и утро еще не началось — во всяком случае, в номере было по-прежнему темно — но в углу появился голографический, светящийся, как лунный диск, Кондратьев, и громогласно прокричал:

— Подъем, лежебоки! Быстро надеваем форму — и на тренировку! Мы арендовали спортзал отеля всего на три часа — не будем терять времени!

Эдик поднялся с самым унылым видом.

— В спортзале можно форму надеть?

— Конечно, можно. Но помни, что за вами там будут наблюдать сотни влюбленных глаз. А форма, как правильно определил Змей, надевается на голое тело!

— Тогда где моя форма? — с самым хмурым видом поинтересовался Мучо.

— Твою принесут прямо в спортзал. Она еще не готова. А пока будешь заниматься в обычной одежде.

Вяло ругаясь, «спортсмены» умылись и побрели по коридору. Бобик, которого вчера вырубил Цитрус, как ни в чем не бывало, сидел за своим столом. Стол носил признаки быстрого и поверхностного ремонта.

— Спортсмен, — подмигнул Бобби Эдику. — Так бы сразу и сказал!

— Ты мазохист, что ли? — догадался Цитрус.

— Ясное дело. На работу коридорного только таких, как я, и берут.

Спортзал оказался в холле с левой стороны. Располагался он симметрично с баром. И размером ничуть его не превосходил.

— Уныло, — заметил Мучо. — На крейсере «Улыбка судьбы», где я практиковался, спортзал был гораздо больше. Так то космический корабль, не отель…

— Вот и хорошо, бегать меньше, — заметил Цитрус, становясь на беговую дорожку.

Дылда оседлал велотренажер, Змей начал остервенело колотить по боксерской груше, представляя ее поочередно каждым из своих партнеров — и Эдик, и Дылда, и Мучо уже порядком ему надоели. И если он считал, что от бугра с его практической сметкой есть определенная польза, то два здоровяка раздражали его всё больше.

«Ничего, — думал Змей, продолжая охаживать грушу сильными ударами чешуйчатых кулаков, — вот окажемся на арене, посмотрим, кто кого».

Занятия команды «Голубой креветки» прервал маленький лысый человечек. Выбежал из едва заметной дверцы в стене, замахал руками, описывая широкие дуги — так он приветствовал спортсменов, и прокричал высоким тенорком:

— Привет, я ваш личный тренер.

— Тоже голубой? — хмуро поинтересовался Чавос.

— Почему голубой? — опешил человечек. — Нет, я розовый. То есть совершенно нормальный. И по цвету, и по ориентации. У меня жена и трое детей. Очень милые малютки. Два мальчика и девочка.

— А что тогда делаеш-шь в этом борде… тьфу, отеле?

— Мне заплатили, чтобы я провел инструктаж и натаскал вас на Игру в этом сезоне. Я тренер-инструктор.

— Что мы, с-собаки или звероящ-щеры, чтобы нас-с натас-скивать? — возмутился Змей.

— Мы всё видели по стереовидению, — заверил тренера Цитрус, — так что сами как-нибудь справимся.

— Что вы, что вы, — и человечек так махнул на него ладошкой, что у Эдика снова возникли сомнения в его правильной ориентированности. — Правила ведь каждый год меняются! Иногда немного, а порой очень существенно. В прошлом году, например, ввели удары электрического тока для всех, кто встанет на красную линию. Причем вольтаж очень серьезный. Некоторые игроки об этом не знали — понадеялись, что сами разберутся. И стали легкой добычей для остальных — лежали в трясучке и ждали, пока им переломят хребет.

Цитрус почувствовал, как паучок страха медленно ползет по позвоночнику, забирается под лопатку, в сердце, и заставляет его учащенно биться.

— И много таких новшеств?! — поинтересовался он.

— Каждый год не меньше десяти-пятнадцати. Но вы не волнуйтесь, игрокам о них сообщают заранее, — заверил он бледного, как всадник Апокалипсиса, Эдика, — а о некоторых, как всегда, не сообщают — сами понимаете, так интереснее. Моя задача — познакомить вас с известными правилами и ловушками. А напоследок — смоделировать с вами игровую ситуацию. В этом году задачей игроков станет завладеть предметом примерно вот такой формы, — тренер извлек из кармана и продемонстрировал теннисный мяч. — И доставить его в определенный сектор поля. При этом помешать другим набирать очки — за каждый удачный отбор тоже начисляются баллы. Словом, нести самим, отбирать у других, не давать никому…

— Ясно-ясно. Что-то похожее было на Играх три года назад, — заметил Чавос. — Но тогда таскали огромные такие шары. Их, иначе как вдвоем, и не поднять было. А это же мячик для тенниса. Их по карманам можно десяток рассовать.

— Вы хорошо помните Игры, — одобрил его познания тренер, — у вас на поле будет такой же по размеру предмет, только масса его составит около тридцати килограммов. Он изготовлен из специального сверхтяжелого сплава. Так что быстро бегать с ним будет очень не просто, и в карман его не положишь. Иначе у вас, хе-хе, кармашек попросту оторвется, или штаны упадут… Ну, что приступим, будущие чемпионы? — Цитрус кивнул.