Чеченский народ в Российской империи. Адаптационный период - Зарема Хасановна Ибрагимова

лесным ущельям рек Хулхулау и Аргуна, как главных в этом районе линий сообщения, были сформированы так называемые партизанские команды в 100–150 человек каждая. Эти команды жили по линии дороги и несли охранную службу[1248].

В августе 1877 года в Ичкерию была направлена карательная экспедиция. О характере экспедиции свидетельствует следующее распоряжение, данное Смекалову генералом Свистуновым: «Цель наша должна заключаться в том, — пишет он, — чтобы выбрать из всех аулов неблагонадёжных людей и сослать их навсегда с семействами в Россию. Веной и Зандак надо поголовно выселить в Сибирь или, если эти подлецы не пожелают, выморозить всех зимой, как тараканов и уничтожить…»[1249]. За участие в восстании 1877 года у жителей Беноя и Зандака были конфискованы все земли[1250]. 110 семей, проживавших в селе Зандак, после уничтожения его войсками, были расселены на зимнее время в аулах, расположенных в плоскостной части округа, а размещение их по другим селениям оказалось невозможно, из-за отказов сельских обществ от принятия их в свою среду, как людей «совершенно неблагонадёжных»[1251]. Алибек-Хаджи, между тем, терял влияние на горцев: 22 сентября жители сёл Чечел-Аух и Даттых вступили в бой с повстанцами. В ответ Алибек-Хаджи расправился с аулом Даттых, он был сожжён дотла[1252].

25 сентября 1877 года генерал-адъютант Свистунов в шифрованной телеграмме сообщал руководству о положении дел у себя в регионе: «Я имею на руках шайки Алибека, Умы на Аргуне. Между тем восстание в Дагестане возрастает и приближается к нашим границам и становится наше положение всё более опасным»[1253].

К середине 1877 года силы, направленные против восставших, были увеличены ещё больше и состояли из 24 батальонов, 8 команд пехоты, 28 казачьих и 21 милицейской сотни, артиллерийской роты и 49 орудий[1254]. Восставшие заставили русское командование держать в Терской области свыше 25 тыс. войск в то время, когда армия на Кавказском фронте нуждалась в пополнении войск[1255]. До конца сентября длилось разорение селений по реке Басс, жителей которых почти поголовно выселили на плоскость. Начальник Веденского округа князь Авалов писал генералу Свистунову, возглавлявшему подавление восстания: «Почётные лица Мехкетов явились ко мне с уверениями в том, что сами жители покончат с бунтовщиками»[1256]. Жителям Мехкетов было обещано прощение в обмен на выдачу одного из руководителей восстания — Умы Дуева. Мехкетинцы ответили генералу Свистунову: «Генерал, от народа следует требовать только возможного. Ты знаешь, как нам трудно расстаться с могилами отцов и родиной, но мы беспрекословно покоряемся. Выдать же Уму не можем. Он был наш гость»[1257].

Некоторые чеченские аулы с оружием в руках действовали против мятежников[1258]. За участие в боевых действиях 1877 года были награждены старшины Аргунского округа: Циклан Цициев (с. Ялхорой), Таймаз Албеков (с. Нахчу-Келой). Медали получили главы сёл: Сайрой, Гухой, Бухой, Итум-Кале, Чубях-Кенчу, Ушкалой. Мулла Джанхот Курбанов, поступивший на службу в 1870 году, получил орден святого Георгия 4 степени[1259].

Как отмечали российские исследователи, подавлению восстания способствовало и то обстоятельство, что восставшие сами прибегали к репрессиям против тех, кто уклонялся от участия в восстании: «…чеченские вожди сами себе портили. Так, Алибек-Хаджи в отместку за неповиновение, начал жечь и разорять аулы. Таким образом, палку уничтожали с двух концов: аулы палили русские, аулы палили и чеченцы. Приходилось искать защиты у сильнейших, а такими, видимо, были русские»[1260]. По свидетельству начальника Шатоевского отряда, чеченская милиция «ни на шаг не отставала от солдат и многие из них высказывали удивительную храбрость в борьбе с мятежниками»[1261].

В числе участников восстания 1877–1878 гг. были как последователи накшбандийа, так и приверженцы тариката кадирийа. Лидер и большинство восставших чеченцев принадлежали к братству кадирийа[1262]. Зикристов возглавлял Ума Дуев[1263]. Ума-Хаджи Дуев, бывший наиб Шамиля, после подавления восстания 1861–62 гг. был отправлен в ссылку в Смоленск, но затем был помилован и вернулся на Кавказ[1264]. В Смоленске он прожил много лет и судя по его письмам, раскаялся в содеянном, но в 1877 году, уже в возрасте 69 лет вновь возглавил восстание[1265]. Когда началось восстание, начальник Терской области, дабы избежать кровопролития вызвал к себе окружного кадия Абдул-Кадира Абдул-Кадырова и Уму-Хаджи Дуева для того, чтобы они, как уважаемые в народе люди, провели переговоры с восставшими и предложили последним пожалеть себя и выдать главных виновников беспорядков[1266]. У.Дуев очень внимательно выслушал генерала и, возвратившись в Дзумсой, примкнул к этому движению. 17 июля 1877 года Ума-Хаджи Дуев с семьёй бежал к мятежникам. «Я начал так поступать, — говорил почтенный старик, — потому, что увидел неправильные действия иноверцев против мусульман»[1267]. Царская администрация прилагала все усилия, чтобы поймать Дуева. В этом ей помогал старший сын Умы™ Бици, затем и он перешёл на сторону восставших[1268].Чтобы поймать У. Дуева в заложники взяли сына его Тутака и посадили его в Шатоевскую крепость. Другой сын, Дада, служивший в конвое, высадил окно в тюрьме и вместе с Тутаком бежал к восставшим. В районе Хунзаха, в бою был убит Тутак[1269]. 29 сентября 1877 года Ума Дуев во главе большого отряда дагестанцев прибыл в Шатоевское наибство. Он рассчитывал вновь поднять восстание в Ша-тоевском участке и направился к переправе через Шаро-Аргун. Однако население не только не вняло призывам Умы, но даже не допустило его к переправе через реку и около Шатоя встретило выстрелами. В одной из таких перестрелок Ума Дуев был серьёзно ранен [1270]. Он хотел войти в Чаберлой, но жители вышли ему навстречу с женщинами и детьми и просили не ходить к ним. Когда же Ума отказался исполнить их просьбу, 150 человек вышли вперёд и объявили Дуеву, что тогда он войдёт в Чаберлой, когда уничтожит их всех. Жители села Шикарой тоже не пустили Уму. В селе Шарой, при попытке Ума-Хаджи зайти в село, мятежниками были убиты женщина и мужчина, ранено было 4 человека. Войска поспешили на помощь местным жителям, Ума отступил и ушёл в Андию[1271]. Алибек-Хаджи скрывался в верховьях реки Ярыксу. Жители Зандака отправили делегацию с поручением упросить Алибека смириться. Но имам не допустил к себе депутатов[1272]. Вот что рассказывает об этом факте Н.Семёнов в своих воспоминаниях: «Женщины долго упрашивали имама в лице высланных им к лесной опушке парламентёров смириться и прекратить бунтовать ради спокойствия и благополучия ичкерийского народа. Они плакали… Но сподвижники имама ответили на их слёзы