Книга Пыли. Тайное содружество - Филип Пулман

Пан… где он может быть? Единственным ключом оставался Синий отель. Его арабское название подсказывало, что искать его следует гораздо южнее Московии. Если отправиться на север и сделать пересадку в Киеве, оттуда можно будет двинуться на юг, в Одессу, перебраться через Черное море на пароме до Трапезунда, а затем продолжить путь в земли, где говорят на арабском… Но информации все равно не хватало. С тем же успехом можно тыкать булавкой в географический атлас и ехать, куда бог пошлет. Южный маршрут, через Константинополь, был проще, но грозил отнять больше времени… или, наоборот, меньше? В любом случае Лира понятия не имела, куда хочет попасть… Знала только арабское название – аль-Хан аль-Азрак.

Алетиометр не помогал. Новый метод был чреват такими неприятными физическими последствиями, что после первых успехов Лира отважилась им воспользоваться лишь один раз, да и то ничего не узнала. А работать по старому методу без книг было все равно что вдевать нитку в иголку, не снимая боксерских перчаток.

Даже если удастся разыскать Пана… Все ее представления о том, куда двигаться дальше, исчерпывались словосочетанием «Шелковый путь». Кажется, этот древний маршрут торговых караванов ведет прямо в сердце Центральной Азии, однако ни одна железнодорожная колея не повторяет его… Да и вообще, это даже не дорога, а целая паутина верблюжьих троп. Ни быстро, ни легко по ней не пройти: придется двигаться со скоростью местных вьючных животных – скорее всего, этих самых верблюдов. Одним словом, путешествие предстоит долгое, и если они с Паном к тому времени не найдут способа помириться, – невыносимо тяжелое.

Лира уже давно думала об этом. Расставшись с валлийскими горняками, она больше не перемолвилась словом ни с одной живой душой, не считая официантов и служащих железной дороги. Она тосковала по своему деймону. Даже враждебный и неприветливый, каким Пан был в последние месяцы, – все равно это был еще один голос, еще одна точка зрения. Непростое это дело – думать, когда половина твоего «я» куда-то подевалась.

Когда поезд, наконец, подошел к платформе, уже совсем стемнело. Лиру это вполне устраивало… хотя, возможно, молодая женщина, путешествующая в одиночку, в этом городе не будет таким уж необычным зрелищем. Прага – город утонченный, люди съезжались сюда со всей Центральной Европы, и не только, чтобы изучать музыку и изящные искусства.

Лира сдала билет при выходе с платформы, выбралась из толпы пассажиров, запрудивших вокзал в час пик, и отправилась на поиски справочного бюро, чтобы добыть расписание, а если повезет, то и карту города. Главный зал вокзала был отделан в стиле пышного барокко: каждую оконную раму, каждый газовый фонарь поддерживали изваяния обнаженных богов и богинь; каждую колонну обвивали каменные гирлянды, каждая стена была украшена пилястрами и нишами. Ни одной гладкой поверхности… Лира была этому даже рада: в таком хаосе зрительных образов она сама как будто меньше бросалась в глаза.

Она спокойно и решительно шла, глядя прямо перед собой. Неважно, на что ты смотришь: хоть на кофейный киоск, хоть на лестницу, ведущую в кабинет администрации. Подойдет что угодно – главное, выглядеть так, будто ты тут каждый день ходишь.

И ей все удалось. Никто не останавливался, не глазел; никто не кричал, тыча пальцем в странную девицу без деймона. Да ее тут, кажется, вообще никто не замечал!

Благополучно добравшись до другого конца вестибюля, Лира огляделась в поисках билетной кассы: может, кто-то из кассиров говорит по-английски? И тут ее руки кто-то коснулся.

Лира подскочила от неожиданности и тут же отругала себя. Нельзя показывать, что испугалась. Впрочем, человек, которому принадлежала рука, тоже отскочил, испугавшись ее реакции. Это был мужчина средних лет, в очках, темном костюме и скромном галстуке, с чемоданчиком в руках: законопослушный и уважаемый гражданин.

Он что-то сказал на чешском, Лира пожала плечами – надеялась, что с сожалением. И на всякий случай покачала головой.

– Английский? – спросил он.

Она нерешительно кивнула и в следующий же миг, потрясенная даже больше, чем минуту назад, поняла, что у незнакомца, как и у нее, нет деймона. Она распахнула глаза, открыла рот, быстро заглянула ему за плечо, и закрыла рот, не зная, что в такой ситуации можно сказать.

– Да, – тихо подтвердил он. – У нас обоих нет деймонов. Спокойно идите за мной, и нас никто не заметит. Притворитесь, что вы меня знаете. Притворитесь, что мы разговариваем.

Лира кивнула и зашагала рядом с ним сквозь густую толпу в сторону центрального выхода.

– Как вас зовут? – негромко спросила она.

– Вацлав Кубичек.

Что-то знакомое… Но воспоминание пропало, не успев стать четким.

– А ваше имя?

– Лира Сирин. Как вы поняли, что я… или просто увидели и решили заговорить?

– Я вас ждал. Я не знал ни вашего имени, ни примет. Только то, что вы – одна из нас.

– Одна из… кого? И почему вы меня ждали?

– Одному человеку нужна ваша помощь. Он сказал, что вы идете.

– Я… Так, прежде всего мне нужно железнодорожное расписание.

– Вы по-чешски хоть немного говорите?

– Ни слова.

– Тогда позвольте, разговаривать буду я. Куда вам нужно?

– Мне понадобится расписание поездов на Московию и на Константинополь.

– Пожалуйста, следуйте за мной. Я вам его раздобуду. Вон за той дверью справочное бюро.

Он показал куда-то в угол вестибюля.

В бюро Кубичек что-то быстро сказал служащему, тот что-то уточнил, и Кубичек повернулся к Лире:

– Хотите ехать без пересадок до самого Константинополя?

– Да, без пересадок.

– И так же до Москвы?

– Дальше Москвы. Как далеко тянется эта ветка? Она идет через Сибирь?

Кубичек перевел, служащий повернулся на стуле и вынул из ящика два листка бумаги.

– Маловато от него пользы, – проворчал Кубичек, – но, к счастью, я и сам знаю, что московская ветка идет до самого Иркутска. Это на озере Байкал.

– Понятно.

Служащий протянул им листки – глаза у него были усталые, никого не видящие – и вернулся к тому, чем занимался до их прихода. Лира сунула расписания в рюкзак и снова пошла за Кубичеком, думая по пути, что этот человек, кажется, в совершенстве овладел искусством Уилла. Наверное, у него есть чему поучиться.

– Куда мы идем, мистер Кубичек? – спросила она.

– Ко мне домой, в Старый город. Я вам все объясню по дороге.

Они вышли на многолюдную площадь, через которую быстро мчались машины. Витрины были ярко освещены, кафе и рестораны полны народа. Мимо, гудя антарными проводами, проносились трамваи.

– Прежде чем вы скажете что-то еще, – Лира остановилась на ступеньках, – объясните, пожалуйста, что вы имели в виду, когда сказали, что я – одна из вас? Из кого из вас?