Аир Чудора 6 - Грильяж

что она использовала печати своих родных ещё до первой нашей встрече.

Надо прибить Эдвардсона. Но пока трогать тут что-то не стоит. Вдруг здесь преступники, или я трону что-то не то, и всех убью?

Я покинул помещение, вышел к Гексогону, включил планшет. Дал его одному из близнецов и заявил на камеру:

— Я! Аир Чудора. Представляю только себя и бросаю вызов всем, кто отважится! Я захватил Гексогон и уничтожил четыре из шести. Кто понимает, тот понимает. А теперь, аристо Британии, приходите и покажите мне свою преданность династии, попытайтесь её защитить. С вами был Аирчик и его Бросок Стола. Так, это английская версия. Ещё языков шесть и хватит, — проворчал я.

Затем собирался загрузить, как неожиданно ощутил некоторое давление.

«Слабый», — заявлял Рогоз Чудора в образе тотема.

«Его уже убивали», — сообщал Клевер.

«Всего лишь слабый человеческий советник из иного мира», — сказал демон.

Меня пробила дрожь. Такой концентрации лун я не видел ни разу. У этого человека словно своё солнце в груди.

Я непроизвольно покрылся доспехами из костей.

— Хе? Мальчишка, не напрягайся, расслабься, я даже не думаю атаковать тебя или кого-то в этом мире. Это условия договора с Волей Мира. Я могу только советовать, отговаривать, предлагать и объяснять. Хотя кого я обманываю, вы самый упёртый и глупый мир из тех, которые я пробовал спасти, — усмехнулся высокий мужчина, подняв руки. От него шли белые искры правды, но я и не думал верить ему.

— Если ты не вмешиваешься, то иди отсюда, Адамов, — проворчал я. От нервов даже не на «Вы» к нему обратился, хотя по-русски.

— Я не «не вмешиваюсь», я бездействую, но поговорить и особенно посоветовать я люблю. Я обожаю людей, мир, жизнь и хочу узнать, что такое любовь. Мне неведомы такие обыденные для человека чувства. А вот ненависть, отчаянье и горе мне знакомы.

— Что за вздор, вас убивали египтяне, британцы и, кажется, мы, альмаханцы? — проворчал я, пытаясь найти слабости в противнике. Тщетно. Как его вообще убивали ранее?

— Ох, да. Но это были лишь мои копии. Так сказать, двойники двойника. Мне надоело, что они умирают, так что пришёл я, первая степень разделения. В твоём мире нет существа, что сможет меня убить в данный момент. Но стоит мне тронуть хотя бы букашку, как я стану жертвой Воли Мира. А тебя я не могу коснуться по двум причинам: ты сын и муж коллектива хранительниц, которые после смерти сливаются с Волей Мира или уходят в круговорот душ. Сидят, думают, спорят… не советую пытаться с ними связаться. По глазам вижу, что хочешь.

— Хочу, но знаю о правилах. Нельзя знать свою прошлую жизнь, нельзя связываться с Волей мира, нельзя покидать мир, иначе Воля отвернётся, — процитировал я слова из некоторых сказок Альмаруси.

— Нельзя пробуждать память. Но поведать я могу, — усмехнулся мужчина. Создал стул и сел на него.

— Не интересует, — произнёс я.

— Ну, как знаешь. А ведь в прошлой жизни истоки твоего дара, это помогло бы развить его, чтобы путешествовать в иные миры, набраться сил и знаний, чтобы зачистить трещины и защитить своих людей, СВОЮ СЕМЬЮ.

— Вот не надо агитировать и играть на моих чувствах. Я вижу выгоду в использовании трещин, а их опасность… у меня есть идеи. Но это всё потом. Так ты не будешь на меня нападать, Адамов? Тогда не мешай, — проворчал я.

— Я не мешаю. Просто с этим психопатом Эдвардом прервалась связь, а теперь я вижу причину, — с усмешкой произнёс советник Британской Империи и кивнул на меня.

— И что это значит? Он на меня сейчас выпрыгнет? — на всякий случай оглянулся я. Ничего, вроде бы.

— …

— Что ты на меня смотришь, как Поми на Дыроеда?

— Кто на кого?

— Неважно, что там с императором?

— Мёртв.

Я со скепсисом посмотрел на этого монстра из иного мира.

Он уже не первый утверждает, что Эдвардсон мёртв.

— Его тело было в каком-то магическом узоре, по контуру которого по трубам крутилось чудовищное облако, которое случайно убило его? — дошло до меня.

— Звучит сомнительно, но вероятно. Я повторяю, я не в курсе. Я отправлял в этот мир копии только после их смерти, обычно это означало срыв злости на советнике очередным идиотом… — начал Адамов.

— Кхе-кхе, — раздалось рядом со мной. Я повернул голову, на моём плече сидела небольшая лягушка, буквально с рубль размером.

— Ой, да не про тебя я, Демон Мира, не про тебя. Я вообще с таким телом ты должен квакать, а не покашливать. Вот зачем тебе переть было на Гвидонцев, они на ваш мир идти не планировали, тихо и мирно атаковали Мир Кругов, а ты, лорд Жадности, повёл своих… — усмехнулся иномирец.

— Не надо о былом, я совершил много ошибок, — пробубнил Рогоз, — но захват Кругов было не провести без отражения атаки тех святош. Эх, какое было время, века, а тут секунды… эх, не уводи разговор, отстань от моего потомка. Адамов, иди на хрен! Ква! — лягушка тут же исчезла.

— Кхм, наш разговор не клеится. Ладно, приду когда-нибудь ещё. Но… — начал новое советник.

— Адамов, присоединяюсь к своему предку: иди на хрен, — пробубнил я. — Если император мёртв, пусть я его вообще не трогал, это захват мира. Мне осталось только довести этот факт до всех! — усмехнулся я.

— Ну, как знаешь. Предлагаю последний раз, я дам знания… — начал мужчина на стуле.

Я его прервал:

— Знаю, знаю. А ты знаешь, что я выращиваю помидоры?

— Нет, я только примерно в курсе сильнейших, но частности мне неважны. Я не люблю лезть в дела аборигенов, так как получение силы зачастую граничит с резнёй, а я мирный человек. Божество и демон для кого-то, но сам по себе я серый. Поэтому о тебе я в курсе, так как душа твоя интересна, но твоя текущая жизнь понятна здесь только по быстрому чтению памяти и эмоций. Копать было бы некультурно, — показав пальцем иллюзию картинок из моего прошлого, произнёс Адамов.

Неприятно. Я вообще не ощутил манипуляции. Ни лун, ни копошения в своей памяти. Ничего.

— Ладно. Я выращиваю монстров под названием «томатики». Среди них бывает множество самых разных по характеру. Кто-то задорный, кто-то спокойный, кто-то напрочь отбитый. Но даже моя жена нашла среди них особь, которая олицетворяет меня. Знаешь, в чём его суть? — спросил я.

— Говори сам, — с улыбкой произнёс советник.

— Его всё устраивает в конкретном мирке. Еда, безопасность, общество. Временами вкусняшки. Я по сути точно такой же. Трещины станут моими вкусняшками, а гибнуть в них я никому не дам. И моя позиция не изменится.

— Да-а-а? — протянул