Контора - Дмитрий Алейников

— А где ваш шеф? — спросил он мимоходом, поравнявшись с обладательницей кружки с магнолией. — Его ждут на совещании.

Сказал и потрусил дальше.

— Каком совещании?! — Женщина едва не выронила свою кружку. — Молодой человек, на каком совещании? — Она бросилась в погоню за Апухтиным.

— Там. — Борис махнул рукой в пространство и нырнул за угол.

Через минуту Роберт Мастерков мухой просвистел по коридору в направлении мифического совещания, где его ждали-заждались. Не хватало только музыкального сопровождения. «Полета шмеля», например.

Впрочем, времени зевать не оставалось и у Бориса. Он кинулся к своему компьютеру. Памятуя инструкции Ника, он уже через минуту залез в недра оставшегося включенным компьютера Мастеркова. Во время своих изысканий в отчетах о продажах и наблюдений за клиентами «три-г» он случайно узнал код менеджера регионального отдела Романа Мухо. Теперь он воспользовался им, послав на печать свою накладную. Код менеджера Мухо, компьютер Мастеркова, автор — неизвестен. При таких условиях задача оказалась бы не по зубам никому, кто бы ни взялся искать следы злоумышленника по оставшейся на складе накладной.

Закончив с накладной, Борис оторвал нижнюю часть листа и сжег его в курилке.

Затем он позвонил Сашке. Накануне вечером, после разговора с Ником, Борис примчался к школьному приятелю и сообщил, что нашел способ заработать стартовый капитал: спереть десяток холодильников и продать их за полцены перекупщикам. Услышав о хищении, Саша долго отказывался, махал руками и даже ругался нецензурно. Разговор затянулся до часа ночи. Пять часов просидели они за кухонным столом. Четыре часа и пятьдесят восемь минут Борис уговаривал бывшего однокашника и клялся, что продумал все детали, а еще две минуты ушло на то, чтобы объяснить Саше его задачу: нанять фуру и ждать сигнала.

— Все готово, — сказал Борис в трубку. В трубке раздались короткие гудки.

Через полчаса Борис передал Саше накладную.

— Ни пуха.

— К черту. — Саша убрал бесценную бумажку за пазуху. — Может, рванешь отсюда, от греха подальше?

— Рвать отсюда нельзя. Наоборот, нужно сидеть на месте и не отсвечивать. Кроме того, у меня еще одно дело есть.

— Ну, я поехал?

— Давай.

— Но там точно...

— Давай, катись! — Борис хлопнул его по спине. Проводив Сашу, он спустился в подвал к телефонному щиту и оторвал всего один проводок. Этого было достаточно, чтобы предупредить нежелательный звонок со склада. Такие аварии происходили сплошь и рядом — ничего неординарного, здание старое, проводка давно сгнила. Но Борис не знал, что на прошлой неделе осатаневший от этих обрывов начальник склада вытребовал себе казенный мобильник.

Теперь, когда Борис выполнил свою часть работы, оставалось только дождаться звонка от Саши. Он должен был сообщить, что «приглашения заказаны» или, в случае неудачи, «приглашения не готовы». Впрочем, Борис не сомневался, что с приглашениями все получится в лучшем виде.

Он прошел в бар и выпил чашечку кофе, обменявшись парой анекдотов с Максом Ладовым. Потом пошел на свое рабочее место. Войдя в коридор, он заметил до боли знакомый силуэт, нарисовавшийся в дальнем конце. Роберт Мастерков. Судя по всему, он так и не узнал, где проходило совещание, и теперь собирался залить свое горе чайком.

Они двинулись навстречу друг другу

Глядя на автора послания «Искренне Ваш...», Борис с трудом сдерживал зуд в кулаках. Как бы ни хотелось съездить гаду по морде, не стоило этого делать. Не стоило привлекать к себе внимание. К тому же Мастерков — только винтик в СИСТЕМЕ. А с частью СИСТЕМЫ воевать не имело смысла.

Борис шел, стараясь не смотреть на Роберта, шел, стараясь даже не думать о нем. Но в последний момент, когда их разделяло не более пяти шагов, последствия радиации от сервера снова вредным образом повлияли на его мозг. Мозг дал Борису команду остановиться, преградив Роберту путь, потом спросить какую-то чушь и...

И тут Борис его ударил.

Ударил и пошел прочь. Что за выходка! Что за пренебрежение правилами конспирации! Настоящий аферист должен держать себя в руках, а настоящий специалист — тем более!

Интересно, а почему Мастерков не дал ему сдачи? И вообще, что он подумал?

— Не трогай! — резко скомандовал Макар, когда Светка потянулась через него к требовательно пищащему телефону.

— Почему? — Она замерла с вытянутой рукой.

— По кочану. — Макар отбросил ее руку.

— Тогда выключи его совсем, чтобы не дребезжал по мозгам! — Светка обиженно отвернулась, натягивая одеяло.

Замечание было дельным. Они вчера здорово перебрали, и теперь электронный зуммер звучал совершенно некстати: отравленный алкоголем организм требовал покоя и уважения к своему «статус-кво».

Макар не собирался снимать трубку, но и отключить телефон не мог. Чтобы выдернуть шнур из розетки, требовалась энная толика решимости. У Макара решимости не было. Совсем не было. Была и вышла без остатка — сломался он. Случилось это, по сути, в тот момент, когда примчавшийся к нему домой Витек обрушил на приятеля новость о счете, выставленном Цорхия.

Не в том дело, что компаньоны одним махом потеряли вдруг все, что нежданно-негаданно заработали.

На протяжении многих лет Макар отказывал себе во многих удовольствиях, которые вполне были ему по карману, если бы не ДЕЛО, в которое вкладывалась каждая сэкономленная копейка. Он не покупал себе дорогой одежды, не ходил по кабакам, не отдыхал толком, а по большому счету, толком и не жрал: сосиски с вермишелью занимали в его рационе верхнюю строчку и даже такой изыск кулинарного искусства, как яичница, безнадежно отставал от лидера. Макар вел подобный аскетический образ жизни отнюдь не из-за патологической скупости или параноидальной увлеченности своим бизнесом. Отнюдь. Он сознательно ущемлял, ограничивал и обделял себя ради светлого завтра. Когда-нибудь, когда ДЕЛО окрепнет и встанет на ноги, начнет приносить стабильный доход, он собирался превратиться из работяги — гадкого утенка — в светского льва, облаченного в дорогую тройку от кого-нибудь из тогдашних модельеров покруче и имеющего на счету в надежном зарубежном банке ровно столько, «чтобы мало не было».

Ограничивать себя поначалу было сложно. Дело молодое: хотелось хорошо выглядеть, хотелось красиво жить, хотелось большую мощную машину, хотелось пустить пыль в глаза смуглой стройной девушке, которую Макар встречал время от времени по пути к Метро. Постепенно все «хочу» притупились, погружаясь до поры до времени в анабиоз. Макар не просто научился обходиться без многих привлекательных вещей, он даже перестал отсчитывать дни, протекавшие в этом самопожертвовании. Он перестал прикидывать, подсчитывать, загадывать: когда наконец будет можно то, то и то. Он просто ждал, как ждет своего часа индейский охотник, как ждет превращения куколка, как ждет апреля березовая почка. Когда придет время...