Роковой романтизм. Эпоха демонов - Евгений Жаринов

Мир, обретающий в поэме Шелли идеальные черты, отчетливо прописывается им через три временных пласта: время реальное, бытовое, служащее своего рода рамкой всего полотна (те несколько предрассветных минут или часов, в течение которых возлюбленный Ианты, Генри, склонившись над ней, оберегает ее сон); время магическое, чудесное — время, проведенное духом Ианты в пути через необозримые просторы вселенной в фантастической колеснице королевы Мэб и в ее дворце; и, наконец, время историческое и утопическое (картины прошлого, настоящего и будущего, которые — благодаря чарам феи — открываются взору пробужденной от сна души Ианты). Меняются и пространственные координаты поэмы: ограниченный бытовой топос распахивается в космос; волшебное пространство дворца королевы Мэб позволяет ей и ее гостье видеть то, что отделено от них огромной пространственной и временной дистанцией, — мир будущего. При этом художественная вселенная Шелли имеет множество точек соприкосновения с реальным историческим временем и географическим пространством: это и намеки на известные исторические события (пожар Москвы, отступление французской армии из России и т. д.), это и реальные: земной шар, былые блестящие цивилизации, современные города и страны и, наконец, лучезарные топонимы (вечный Нил, Афины, Рим, Спарта, Гренландия, Англия и т. д.), и описания кровавых войн. Таким образом, в поэме «Королева Мэб» поэт, интерес которого был сосредоточен на судьбах человеческой цивилизации, уже воспаряет над грешной землей в космические идеальные дали. И при всем при том, эти космические дали — всего лишь результат глубокого погружения внутрь человеческого «я», а вечность укладывается в несколько мгновений перед рассветом, пока возлюбленная лирического героя спит и видит сладкие сны по воле королевы Мэб. В какой-то мере такой смелый творческий эксперимент вполне сопоставим с тем, что будут в дальнейшем делать модернисты (Пруст, Джойс), создавая так называемую «внутреннюю эпопею». И это и понятно, так как прецедент подобных художественных экспериментов заложен в самом принципе романтического углубленного психологизма, мастером которого и был Шелли.

В большом философском стихотворении «Гимн интеллектуальной красоте» (1816) Шелли проводит ту мысль, что чувство прекрасного — высшее проявление человеческого духа, которое делает человека венцом творения. Прекрасные произведения искусства и природы, на которых лежит печать красоты, бессмертны.

К. Бальмонт справедливо считал, что это стихотворение одно из важнейших в творчестве Шелли и дает основания для сближения философии Шелли с философией, в первую очередь, Плотина: «По представлениям Плотина, Бог есть Высшее Благо и Высшая Красота. Космический Разум прекрасен, ибо он образ Бога. Мир прекрасен, ибо он образ Разума. Космический Разум, Мировая Душа и Мировое Тело — три Высшие Красоты. Когда мы созерцаем красивое, мы делаемся красивыми, но, чтобы созерцать Высшую Красоту, нужно сделать свое внутреннее „я“ изваянием: закрыть глаза тела и воскресить живущее в нас видение, которым обладают все, но которое развивают немногие. Миросозерцание Шелли, так же как миросозерцание современной теософии, весьма близко к этой схеме». Согласно воспоминаниям Мэри Шелли, стихотворение было написано вскоре после знакомства с Джорджем Г. Байроном на берегу Женевского озера и под непосредственным впечатлением образа Сен-Пре из «Новой Элоизы» Жан Жака Руссо (1712–1778). Это обстоятельство представляется по меньшей мере странным, если вспомнить, какими чернокнижными практиками занимался сам Шелли и его будущая жена Мэри в доме Байрона на берегу Женевского озера.

Лучшим произведением Шелли 1816 г. является поэма «Аластор, или Дух одиночества». «Поэма „Аластор“ — шеллиевский „Вертер“, — совершенно справедливо писал К. Бальмонт. — Он рисует здесь те искания идеального, те порывания изысканной души к запредельному, которые составляют самую отличительную черту его короткой, напряженной и блестящей жизни. Внешним образом поэма отчасти навеяна путешествием по Швейцарии, с ее горами и голубыми озерами, и по Германии, с ее пленительным Рейном… Поэма „Аластор“ — поэтическая исповедь юного Шелли; это поэма души, которая не может не быть одинокой, в силу своей чрезмерной утонченности».

Поэма «Аластор, или Дух одиночества», написанная Шелли в 1816 году (название в переводе с греческого означает «дух одиночества»), повествует об опасностях, подстерегающих молодого идеалиста, утратившего веру в способность содействовать преобразованию мира. Герой «Аластора» — юный поэт, посвятивший себя поискам истины и добра. Прекрасный телом и душой, он жаждет познания, чтобы оно могло принести людям счастье. Он странствует из страны в страну, посещает прославленные города древности — Вавилон, Иерусалим, Мемфис, Фивы, Афины, — устремляется в долины Персии, Индии, в горы Кавказа. Во всех своих странствиях он неразлучен только с одиночеством. Оглушенный внутренней тревогой, он презрел, даже не заметил любовь арабской девушки, и все силы чувства сосредоточил на таинственном и прекрасном видении — оно явилось ему во сне и пленило его голосом, который был словно голосом его души. Этот голос говорил ему о знании, правде и добре, о высоких надеждах на божественную свободу. И голос этот сливался с неземной музыкой и вызвал ответный огонь в его сердце. Но в радостный миг соединения любящих, видение внезапно исчезло. Потрясенный потерей, поэт продолжает свои бесцельные блуждания. Напрасно надеется он вновь встретить таинственную деву — она исчезла навсегда. В утлом челне, неизвестно откуда появившемся, он, ожидая смерти, плывет по бурному морю, потом углубляется в неведомую реку, которая приводит его в страну гор, лесов, скал, глубоких пещер и, наконец, в таинственную, защищенную вековыми деревьями долину, ставшую его последним пристанищем. Там, ослабевший, все утративший, чуждый всему земному, он испустил дух. Никто не помнит теперь того, кто некогда уподоблялся лютне, на струнах которой звучала гармония небес. Единственная награда героя поэмы — смерть среди нагой, суровой простоты гор. Шелли отверг руссоистский идеал взаимодействия человека с природой, показывая, что общение только с ней не приносит счастья, и отвергая концепцию асоциальности человека, которую развивали немецкие романтики (Ф. Шлегель).

В поэме весь созданный Шелли мир подчинен символике, порожденной вечной красотой природных начал: река, по которой плывет поэт, есть всепобеждающий поток жизни и в то же время — поток мысли; пещеры — непостижимые тайны бытия и вместе с тем сознание человека, отъединенное от реальности; горы символизируют высокие цели человеческие и опасность путей к ним, море — бури жизни и ее необъятность. Идеализируемая поэтом поэзия природы одновременно порождает поэта и порождается им. Герой «Аластора», предаваясь радостям созерцания, отъединяется от человечества, уходит в идеальные миры и тем самым не обретает подлинной человеческой сущности. Одиночество для Шелли ассоциируется с неспособностью к любви. За это и мстит невольно согрешившему поэту демон Аластор.

Талант Шелли был по преимуществу лирическим. Именно в Италии создал он главные шедевры своей прекрасной лирики. Его стихи поражают силой и непосредственностью чувства, музыкальностью, многообразием и новизной ритмов; они насыщены яркими метафорами и эпитетами, богаты внутренними рифмами и аллитерацией. Шелли тонко чувствует природу. В лирических стихотворениях поэт рисует картины безмятежного синего моря, смыкающегося с лазурью небес, он передает впечатления, которые родились в его душе при виде красот Италии. Повсюду зеленеют ароматные лимонные рощи, блещут золотом осенние листья, журчат серебристые прохладные ручьи, под камнями прячутся пятнистые ящерицы. Иногда мысли поэта устремляются к далекой родине. Описания природы у Шелли глубоко философичны. Таков ряд стихотворений, известных под общим названием «Изменчивость», стихотворение «Облако» и некоторые другие. В них утверждается идея бессмертия природы, вечного ее развития. Поэт как бы проводит параллель между «изменчивостью» в жизни общества и в жизни природы. Общая тональность поэзии Шелли глубоко оптимистична: как вслед за зимой идет весна, так и век социальных бедствий и войн неизбежно сменяется веком мира и процветания. Тема непобедимости и бессмертия сил жизни и свободы выражена, например, в «Оде западному ветру» (1819). Признанной вершиной одического искусства Шелли является «Ода», где в сильнейшей степени проявилось трагическое восприятие настоящего и надежды на грядущее.